Фридрих Дюрренматт - Собрание сочинений в пяти томах. Том 3. Романы и повести

• Название: Собрание сочинений в пяти томах. Том 3. Романы и повести
• Автор: Фридрих Дюрренматт
• Издательство: Фолио, АО Издательская группа «Прогресс»
• Жанр: Современная проза
• Год: 1997
• ISBN: ISBN 966-03-0106-5 (т. 3), ISBN 966-03-0103-0, ISBN 5-01-004568-0 (т. 3), ISBN 5-01-004571-0

В третий том собрания сочинений Фридриха Дюрренматта вошли романы и повести «Зимняя война в Тибете», «Лунное затмение», «Бунтовщик», «Правосудие», «Поручение, или О наблюдении наблюдателя за наблюдателями», «Ущелье Вверхтормашки».

---

Начальник управления повторил свой вопрос подчеркнуто вежливо.

— Я не рискнул этого сделать, потому что мог бы попасть в старосту, — ответил Лустенвюлер.

Начальник положил трубку.

Спустя двое суток в три часа ночи к Лустенвюлеру приехал из близлежащей деревни вахмистр полиции Блазер с тремя полицейскими — Эгглером, Штуки и Хайметтлером. Каждый был с винтовкой. Лустенвюлер приготовил на завтрак жареный картофель с салом и кофе с молоком.

— Когда рассветет? — спросил вахмистр.

— После пяти будет посветлее, — ответил Лустенвюлер и подал гостям еще и яичницу-глазунью из четырех яиц.

— Через час двинемся пешком, — решил вахмистр. — Чтобы те ничего не заметили. Пес лежит в конуре перед домом старосты. Просто выстрелим по нему все разом.

— А если пес не выйдет наружу? — спросил Эгглер.

— Может, его и нет в конуре, — засомневался Штуки, а Хайметтлер заметил, что готов держать пари — пес спит в кухне хозяина.

Лустенвюлер доел картофель и поджарил каждому еще по куску глазуньи.

— Поживем — увидим, — заключил вахмистр и выпил свой кофе.

— Сейчас бы хлопнуть по рюмашечке шнапса, — сказал Штуки.

— Мы при исполнении, — отрезал вахмистр.

— А ведь замерзнем, там холод собачий, — ввернул Хайметтлер.

— Какой у тебя шнапс? — спросил вахмистр.

— Травяная настойка, — ответил Лустенвюлер. — По одной не повредит.

Когда они тронулись в путь, бутылка была пуста.

— Прихвати с собой еще одну, — буркнул Лустенвюлеру вахмистр, с трудом ворочая языком.

Тьма стояла кромешная, и они продвигались по улице на ощупь. Где-то внизу во мраке шумела река.

— Холод собачий, — бросил через плечо Эгглер.

— Я вас предупреждал, — откликнулся Хайметтлер.

— А нам как раз и нужно прикончить собаку, — хмуро подал голос Штуки.

— Однако мы что-то слишком круто берем вверх, — заметил вахмистр.

— А деревня и есть наверху, правильно идем, — заверил Лустенвюлер. — Сейчас бы еще по рюмочке.

Они сбились в кучку и пустили бутылку по кругу. Вдруг впереди послышался приближающийся рокот. Они прыгнули в стороны. Мимо проехали два автобуса с выключенными фарами.

— Видимо, мы пошли не той дорогой, — сказал вахмистр, — эти автобусы едут из пансионата.

— Любой и каждый может ошибиться в такой темноте, — попробовал оправдаться Лустенвюлер.

— Сейчас самое время еще по рюмочке, — сказал вахмистр.

— А автобусы-то были битком набиты, — заметил Эгглер. — И откуда столько народу набралось, там ведь пусто.

Лустенвюлер заново откупорил бутылку.

— В пансионате всю зиму было полно постояльцев, — сказал он.

— Задержи мы эти автобусы, может, улов был бы знатный, — предположил Хайметтлер.

— Наверняка! — поддержал его Штуки.

— В дела пансионата я вмешиваться не желаю, — отрезал вахмистр. — Это дело судебных инстанций, а они тоже не стали вмешиваться. Но сейчас уже утро, нам надлежит пристрелить пса, а деревня-то, оказывается, на другом берегу реки.

Теперь уже можно было кое-что разглядеть, а когда они добрались до деревни, стало совсем светло. Деревня казалась вымершей.

— На наше счастье, тут еще все спят, — заметил Штуки.

— Они все держат сторону старосты, — высказал свои соображения Лустенвюлер.

— Проклятый шнапс, — буркнул вахмистр. — Как приму лишнего, всегда дрожу как осиновый лист. В такой холод придется опрокинуть еще по одной, чтобы дрожь унялась.

— Но в бутылке ни капли, — отметил Лустенвюлер.

Они стояли уже перед домом старосты. В конуре было пусто. В щель под дверью дома пробивалась полоска света. Вахмистр осторожно нажал на ручку. Дверь была не заперта. Взяв оружие на изготовку, он левой ногой пнул дверь. В кухне у плиты стояла Эльзи в ночной сорочке.

— Входите же, — сказала она.

Полицейские друг за другом осторожно вошли в дом. Вахмистр винтовкой распахнул полуоткрытую дверь в комнату, отступил назад и приказал Эльзи зажечь в комнате свет. Собаки там не было.

— Иди впереди меня, — приказал вахмистр, и Эльзи пошла, зажигая повсюду свет — и на чердаке, и в хлеву. Четверо полицейских остались в кухне. Вахмистр вернулся вместе с Эльзи.

— Если пса нет в доме, то где он?

— Ушел с отцом, — ответила Эльзи.

— А когда староста вернется?

— Когда вы уйдете, — ответила Эльзи.

— А мы можем и подождать, — заявил вахмистр.

Рядом с входной дверью стояла длинная скамья, над ней тянулся ряд окон с закрытыми ставнями. Вахмистр уселся на скамью, четверо полицейских, обхватив винтовки, последовали его примеру.

— Адский холод на улице, — обронил Хайметтлер.

— Не мешало бы Эльзи сварить нам кофе, — добавил Лустенвюлер.

— Это было бы мило с ее стороны, — поддержал его Эгглер.

— Еще как мило, — подхватил Штуки.

— Какого вам кофе — с наливкой? — спросила Эльзи.

— Ага, — кивнул вахмистр.

Они сидели и смотрели, как Эльзи готовит кофе.

— Сколько сахару? — спросила Эльзи.

— Побольше, — ответил за всех вахмистр. — И вишневки тоже побольше. Раз уж нам приходится ждать.

Потом они пили кофе из больших пузатых чашек.

— Еще кофе? — спросила Эльзи.

— Давай еще по чашечке, — ответил за всех Хайметтлер.

Она сварила новую порцию кофе.

— А ты — красивая шельма, — сказал вдруг вахмистр.

— Никакая я не шельма, — спокойно возразила Эльзи.

— Да я не хотел сказать ничего плохого, — пошел на попятную вахмистр. — И все же — со сколькими парнями из пансионата ты занималась этим?

— А там никого и не было, кроме сторожа Ванценрида, — ответила Эльзи, разливая по чашкам кофе.

— Мне еще чуточку вишневки, — успел ввернуть Штуки.

Эльзи подлила всем еще немного шнапса.

— Ну, так со сколькими же? — не отставал вахмистр.

— Во всяком случае, не со сторожем, — заявил Лустенвюлер. — Я частенько пил у него вино — хорошее вино, «Муле-на-Ван», и кое-чего нагляделся.

— Но отцу вы ничего такого не рассказывали, — возразила Эльзи.

— Слова — серебро, а молчание — золото, — заметил Лустенвюлер.

— Если бы рассказали, не пришлось бы вам теперь приканчивать Мани, — сделала вывод Эльзи.

— И сидеть тут — тоже, — добавил вахмистр.

— Мне больше по вкусу, чтобы вас здесь не было и чтобы Мани оставили в покое, — сказала Эльзи.

— Собака — это собака, а красивая девка — это красивая девка. И ту и другую в покое не оставят, — отшутился вахмистр и допил свой кофе.

Остальные тоже опорожнили свои чашки. Эгглер, поставив пустую чашку на подоконник, заявил, что кофе пошел ему на пользу, и прислонил винтовку к стене.

— А если сейчас мне дадут еще и рюмочку вишневки, — добавил он, — то больше мне ничего на свете не надо.

— Бутылка пуста, — сказала Эльзи, — но наверху, в отцовской спальне, есть еще одна, полная.

— А что находится рядом со спальней старосты? — спросил вахмистр.

— Моя комната, — ответила Эльзи.

— Вот и прекрасно, значит, мы все можем подняться с тобой наверх, — решил Штуки.

— Почему это вы все хотите подняться со мной наверх? — удивилась Эльзи.

— Потому что там шнапс и ты, — ответил Хайметтлер.

— Ну, это-то ясно, — спокойно ответила Эльзи.

— А ведь мы ничем не хуже тех парней из пансионата, — заявил Эгглер.

— Вы — отпетые трусы, — выпалила Эльзи. — Впятером против одного пса.

Вахмистр медленно поднялся.

— Мы не боимся твоего пса, но его решено ликвидировать, и мы его ликвидируем. Как положено полицейским. А теперь — пошли все с ней наверх.

— Я вам не шлюха, — возразила Эльзи.

— Этого никто и не говорит, но ты — чертовски темпераментная штучка.

Эльзи задумалась, потом с вызовом взглянула на вахмистра.

— А что — это разве плохо? — спросила она, вздернув подбородок, и заявила, что поднимется наверх только с тем из них, кто сильнее прочих.

— Я здесь самый сильный, — рявкнул вахмистр.

— Это еще надо доказать, — возразила Эльзи, — пока что вы только пили больше всех.

— Как же это можно доказать? — спросил вахмистр.

— А отжимами, — сухо обронила Эльзи. — Кто сделает больше отжимов, тот и есть самый сильный.

— Отжимами! — сразу оживился Хайметтлер. — Я — член спортивного клуба полиции, я здесь самый сильный! — Он прислонил свою винтовку к стене рядом с винтовкой Эгглера, расстегнул шинель, положил ее на скамью, а револьвер на подоконник. — Он мне мешает! — бросился на пол и, считая вслух — раз! два! три! — стал делать один отжим за другим.

— Хайметтлер, ты пьян в стельку! — завопил вахмистр, но тут же поставил свою винтовку к стене рядом с двумя другими, сбросил шинель, положил револьвер на подоконник и начал делать отжимы — раз! два! три! четыре! пять! Хайметтлер к этому времени отжался уже девятнадцать раз, а когда досчитал до тридцати, Эгглер и Штуки тоже принялись отжиматься. Один Лустенвюлер остался сидеть на скамье. Он спал. Сперва выпивка на морозе, а потом тепло кухни и горячий кофе. Вдруг он открыл глаза. И удивленно уставился на вахмистра Блазера и полицейских Эгглера, Штуки и Хайметтлера, отжимающихся на полу кухни. Не понимая, зачем они это делают, он выпрямился во весь рост, поставил свою винтовку к стене рядом с остальными, расстегнул шинель, швырнул ее на кучу других, положил револьвер туда же, куда и все остальные, бросился на пол, сделал один отжим, плюхнулся животом на пол и снова заснул.