Сс Базов - Когда кончаются игры (СИ)

• Название: Когда кончаются игры (СИ)
• Автор: Сс Базов
• Издательство: СИ
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2016

Игра заканчивается со смертью капитана, проигрывает та команда, чей капитан погиб.

---

Затишье продолжается пару секунд, прежде чем возобновляются выстрелы — разбивается зеркало на двери, в ней же появляется несколько сквозных дыр, но пули все попадают в Хаски. Он приваливается к двери шкафа, удерживает ее, чтобы она не закрылась, оставив их совсем без защиты, уже понимает, что его игра завершается, просит:

— Не дай ему себя увести. И, — поразмыслив, вежливо выслушав выстрелы, внезапно заканчивает:

— Сам за ним не уходи. Он не такой.

И в который раз Каю становится стыдно за то, что Хаски знает о нем и то, в чем он никогда не мог признаться даже сам себе. Кай кивает, забирает у него пистолет вместо обещания именно так и поступить.

— Он не будет церемониться, — заканчивает Хаски, опираясь на дверцу так, что даже шкаф накреняется. — Победишь?

Уже полностью собравшийся и уверенный, Кай кивает.

Хаски появляется в штабе третьим, улыбается обеспокоенно обернувшимся к нему Гидре и Дроиду, предлагает:

— Самое время танцевать индийские танцы.

— Что за бред? — морщится Гидра. — Кто побеждает?

— Кажется мы, — передвинув стул, Хаски садится во главе стола. — Кай попробует это замолчать. Но с меня хватит быть хранителем чужих секретов. Когда Кай возвращается в штаб, его встречает тишина. Не оборачивается сидящий за столом спиной к нему Хаски. Смотрят удивленно Гидра и Дроид, будто Кай застал их за сплетнями о нем. Странно, но Кай не ожидал такой подставы, специально решился говорить только оставшись втроем, потому что Хаски и так почти все о нем знал, если на считать событий последних полутора лет. Несколько секунд Кай смотрит в лохматый затылок как на ребенка, который снова притащил из школы двойку и ни капли в этом не раскаивается, и проходит к своему месту в гробовой тишине.

— Эх, это не имеет смысла. — как можно более расслабленно и безразлично начинает Кай. — Тупиковая ситуация. Вы же понимаете, что мы с Акроссом больше не будем драться.

— Ну да, конечно, — фыркает Хаски, теперь он смотрит на Кая, но тот не поворачивается в его сторону.

— А что же ты собираешься делать? — взволнованно переспрашивает Гидра. Дроид ждет, самый напряженный из них четверых, молча сверлит Кая непроницаемым взглядом.

— Все просто, — продолжает легко Кай. — Это изначально была не ваша война и зря я вас в нее втравил. Простите. С вами было очень интересно.

— Было? — переспрашивает взволнованная Гидра, и даже Хаски меняется в лице. Один только Дроид как с самого начала все знал.

— Да. Игра не имеет смысла. Если Акроссу нужна его смерть — пусть попробует поискать в яйце, а я не Иван-дурак, чтобы продолжать. Это было интересно, но…

— Ты не можешь нас выгнать и закончить игру, — уверенно заявляет Хаски.

— Могу, — серьезнее возражает Кай. — Именно это я сейчас и делаю.

— Да ну? А я не уйду. И когда Акросс снова начнет игру, я отправлюсь туда, а ты как хочешь. А до тех пор я буду в штабе сидеть на этом самом месте и…

Хаски выбрасывает, как катапультой. Чувство странное, будто вдруг разучился дышать. Он оказывается посреди темной улицы. Конечно, он был тут и раньше, но мог находиться в двух местах разом. А теперь оказался забаненным Каем для игры. Да что там, Кай просто остановил игру — сервер не отвечает, игра не восстановится.

— Гнида, — комментирует Хаски и, еще злее прибавляет:

— Я знаю, где ты живешь, между прочим.

Глава 11

Светло-серая полосатая кошка, лежащая на подушке на подоконнике, задернутые шторы темно-оранжевого цвета и линолеум, который был постелен в прошлом году. Танцующие в свете солнечного луча пылинки и почти идеальный порядок. Мир без игр выглядит уныло.

Детство у Кая было непростым. Кто бы мог подумать, что, оказавшись в условиях комнатного цветка, надежно оберегаемого мамой от любых потрясений, он затоскует по опасностям. Кай и сам думал, что мечтал о спокойном мире, где покажет, каким хорошим ребенком он может быть. А потом обнаружил, что не такой уж и хороший он ребенок. Пару лет назад вернулся домой поздно, потому что долго кого-то провожал, да и вообще ночные улицы с возможностью влипнуть в какую-нибудь историю — манили. Даже оставшись один, Кай не особо спешил домой и гаражами возвращался только потому, что где же еще быть приключениям, как не в глухом частном секторе. Мама тогда была бледная от сдерживаемого гнева, но не кричала. Посадила Сашу на кухне за столик, налила обоим ромашкового чая и спокойно, будто это ее не касалось, рассказала о том, в каком виде нашли бывшего мужа и как пропал ее родной сын. Потом, шепотом, потому что, когда пыталась говорить в полный голос, тут же срывалась в слезы, объяснила, что все время, пока ждала, представляла, как будет звонить в полицию и оправдываться, что сын не задерживается обычно. И какой-нибудь ленивый дежурный, узнав, откуда Саша, скажет ей, что мальчишка скорее всего просто сбежал.

Потом, закрепляя результат, ласково ворковала о том, что придумала себе всякие ужасы, ведь Саша такой хороший и слабый мальчик, которого любой может обидеть.

Наверное, в тот момент она и сама в это верила, хотя и знала правду.

Саша попал в детский дом в семь лет. Ему долго не могли найти семью — он ненавидел взрослых, сторонился сверстников. Он был из тех детей, кто не мечтал о том, чтобы однажды у него снова появилась мама. Саша еще слишком хорошо помнил свою, родную. Что-то в нем готово было всю жизнь провести в одиночестве обозленным на весь мир ребенком. Может, что-то стало другим с возрастом, что-то забылось, но мнение свое Саша изменил, когда увидел американскую комедию, в которой семья забирает из приюта мышонка. Саше было десять, и за время фильма он несколько раз принимался плакать на тех местах, где обычный зритель должен был смеяться.

Только в доброго папу Саша так и не поверил. А в то, что новая мама сможет стать ему настоящей и любящей — да. Ужасался от собственной смелости, а все-таки верил.

Женщину, которая теперь и является его мамой, Саша встретил с лиловым синяком на лице, держался так же замкнуто. После случившегося накануне в нем снова почти умерла надежда на то, что взрослые будут относиться к нему бережно.

За день до этого Саша во время прогулки устроил драку против троих, чуть ли не на смерть. Во всяком случае кому-то сломал нос, кому-то осколком порезал щеку, едва не оставив без глаза. А синяк был даже не от той драки, а от воспитательницы, сказавшей, что именно из таких детей, как Саша, и получаются алкоголики и серийные маньяки. Синяк был списан на ту же драку — Саша даже не возражал. Но из детского дома нужно было бежать — что-то затевалось против него между теми, с кем он подрался.

К счастью, побег не удался.

Синяк на лице мальчика женщина могла счесть за доказательство того, что Саша — проблемный, и лучше взять кого-то спокойнее. Но она восприняла это как метку — ребенка нужно защитить.

— Не понимаю, — признался Саша. — Разве не проще взять кого-нибудь маленького?

— Ну. Я уже не так молода. И мне тяжело будет начинать с нуля, — ответила мама. Она смотрела со смесью жалости и нежности. Будто ей хотелось достать платок и начать стирать лиловый синяк, как грязь. Взять ребенка за руку и увести отсюда. Будто она уже любила его.

Саша почти сдался — поднялся из-за стола, предложил:

— Не погуляете со мной?

За ограду ему выходить нельзя было, а кошка боялась снова забираться на территорию детского дома, но Саша часто видел ее за забором. Он не разговаривал, только пытался выглядеть животное. Кошка не показывалась.

— Кого ты ищешь?

— Кошку. Бело-рыжую. Она теперь боится сюда заходить. Она прихрамывает на одну лапу. Усы сожженные.

Странно, но кошка их сроднила. Женщина слушала внимательно, сама всматривалась в окрестные кусты.

— Ее недавно побили, и теперь она боится. А я опоздал. Она ведь на трех лапах охотиться не сможет. А она уличная. Тощая. Я просто думал…

— Что я могла бы взять кошку домой, подлечить, а потом и ты бы к нам переехал, — предложила женщина, но Саша, все еще глядя не на нее, а за ограду, по-своему объяснил:

— Что, если бы вы смогли позаботиться о кошке, то может и ко мне бы относились…

И не закончил, потому что и сам не знал, как. Просто почувствовал, что его хотят забрать. И что без кошки он не уйдет, не оставит ее тут. Эта кошка приходила сюда к нему, потому что он откладывал для нее от обедов, уносил в старой пластиковой банке, найденной в мусорке, и подкармливал, представляя, что эта кошка — его. Что когда-нибудь ему исполнится восемнадцать, ему дадут свою квартиру и туда он сможет забрать с собой зверька. Приручил кошку и научил не бояться чужих именно Саша, и он же был виноват в том, что кошка доверилась и пришла не к нему, а к другим людям с надеждой, что и они что-нибудь ей принесли.

Саша почти успел ее спасти, ведь убежала же она тогда, пусть и хромая, но живая. И с тех пор уже не входила на территорию. Жалость к этому созданию тянула Сашу все равно оставлять у ограды еду, и в то же время бояться, что животному снова сделают больно те дети, с которыми он рос.