А Эльстер - Вниз и влево (СИ)

• Название: Вниз и влево (СИ)
• Автор: А Эльстер
• Издательство: СИ
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2016

Страшная сказка из параллельной реальности о том, как в начале XX века ученый-физик заключил контракт с демоном. Данное писание посвящается Индиане Джонсу, без которого мое детство было бы совсем другим. Также посвящается оно трем тоннам желтой прессы, бульварного фэнтези и подзаборных теорий, без которых оно бы, несомненно, не состоялось. Еще оно посвящается ряду лиц, коих я не решусь даже упоминать, дабы они не перевернулись в гробу. Конечно же, само оно относится к разряду подзаборной желтой бульварщины, о чем предупреждаю сразу. Это очевидно, но все-таки скажу: вся нижеследующая история является абсолютным вымыслом, не имеет никакого отношения к реальным лицам и историческим событиям, а все совпадения порождены больной фантазией автора. Она не содержит ни грамма пропаганды в пользу Сил Ночи, Сил Дня и любых других сил. Демонов не существует, летающих тарелок не бывает, и Деда Мороза тоже нет. Спасибо за возможное внимание.))

---

— Позвольте, вы ведь сказали, что там — коммунисты? Какое же могло быть сотрудничество?

— Тактическое. Временное. Мы им — технологии и специалистов, они нам — оружие. Нам самим его было не достать. Многие из командования на это шли. Но барон не соглашался. Он терпеть не может коммунистов. В результате он оказался в меньшинстве, но не отступил. Сказал: будет сила — будет и единство. Стал наращивать силу. Наладил производство оружия в Польше. Вернее: в той части Польши, которая раньше была австрийской. В Силезии. Нас прикрывали их коллаборанты. Доставляли через Чехословакию. Барон и промышленники, которые пошли за ним, не жалели денег. До тридцать третьего года все шло успешно. Пушки, пулеметы, патроны… кое-что из моих разработок. Не так давно там собрали бронеавтомобили. Это сильнее танков. Намного.

— Но вы сказали: так было до тридцать третьего?..

— Да. В тридцать третьем на нас вышла польская военная разведка. Германское отделение. Конкретно — некто Стефан Лодзянский. Профессионал. Очень хорош. Они знали, что нас поддерживает кто-то из их магнатов. Но они не знали, кто. Решили скомпрометировать нас, чтобы припереть к стене… Так вот: они нашли меня. Сказали: или сотрудничество, или делу конец. Я согласился. Они склонили меня стать двойным агентом: их и Коминтерна… то есть, коммунистов. Якобы, я должен был подбросить от них дезинформацию красным. Но смысл был в другом. Вместо дезинформации они вручили мне австрийский государственный секрет. Когда бы я передал его коммунистам, поляки получили бы козырь. Но я заранее догадался, к чему они ведут. И я сделал по-другому. Я решил прикончить коммунистов в Австрии. После этого барона нельзя было обвинить в сотрудничестве с ними.

Эльза чуть вскинула брови: ничего себе адъютант! Интересно, что думал барон о том, сколь расширительно Отто трактует свои обязанности?

— Я многое выяснил про австрийских левых, пока был их агентом, — продолжал он, — У них тут были собственные боевые группировки, под названием: шуцбунд. Я разузнал, где у них склады оружия, базы, явки…

— И каким же образом, герр Штальберг?

— С помощью вашей установки. Я пристреливал их по-тихому, а после «допрашивал». С мертвыми я лучше умею ладить, чем с живыми… Вы против?

— В целом — нет, я ведь согласилась на ее использование. Но продолжайте.

— Я наладил контакты с полицией. Сдал им коммунистов. Полицейские и мы, хаймвер, провели против них провокацию. Может быть, вы что-нибудь слышали? Февральское восстание шуцбунда. В этом году. За два дня мы справились. Шуцбунда у нас больше нет. И у поляков не получилось задуманное. После этого они перешли к покушениям на барона. Это началось с месяц назад. Их было много. Но я окружил барона людьми с «особым снаряжением». Из покушений тоже ничего не вышло.

— Так. Я догадываюсь, что это «особое снаряжение» — то самое, связанное с «Третьим глазом»?

— Верно, — Отто выложил на стол перед Эльзой нечто вроде короткого ружья с толстым стволом, — Например, это. Это гиперболоид, лучевая пушка. Такими вооружен весь отряд. На бронемашины их тоже поставили. Кроме того — приборы наблюдения и связи. Без вашей установки такого не создать.

— Надеюсь, это пошло на пользу замыслу деда.

— Да. Мы были почти готовы к его реализации. Дело было за малым: опередить Германию. Мы знали: они тоже готовят аншлюс. Двадцатого числа этого месяца я отправился в Польшу. Оставалось установить гиперболоиды на бронеавтомобили. Двадцать пятого я должен был вернуться вместе с колонной. Но я не успел. Нас встретили по дороге. Был бой. Бронеколонна разгромлена.

— Невероятно. И как же немцы смогли незамеченными вторгнуться на австрийскую территорию?

— Они не вторгались, в том-то и дело. Это был один человек. Впрочем, я не уверен, что человек… Я многого в этом не понимаю. Просто послушайте.

Отто перевел дух, помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями. Он дошел до самой странной части своего рассказа.

Потом стал говорить.

* * *

— …Технику мы погрузили в вагоны еще на заводе. Туда идет железнодорожная ветка. Наши поляки и чехи обеспечили секретность. Никто не интересовался нами до самой границы. Отановились, скатили машины по сходням. Дальше — своим ходом. Часть пути прошли скрытно, по руслу речки. Выбрались на дорогу, прибавили скорости.

Я сидел, переговаривался со штабом. Узнал про беспорядки. Потом на связь вышли мои люди… Двое, которых я негласно приставил к барону. Доложили: барон сел в свою машину и поехал из поместья. Взял «Обеиссан», который я усовершенствовал. Никому ничего не сказал. Никто его не остановил. Обычное дело. Они сказали, что успели только запрыгнуть в багажник под днищем. Он не заметил. Куда они направлялись — не знали. Помехи в связи начались из-за расстояния…

И тут, фройляйн, я увидел на дереве труп. Он висел вниз головой. Был проткнут штырем каким-то. Выглядел он странно…

— Да, я уже поняла. На дереве, со штырем…

— Я не о том! — речь Отто слегка ускорилась, — Я на него смотрел в особых очках. Они связаны с «Третьим глазом». В них все выглядит примерно как для вас. Весь мир — механизм. Так вот, этот труп был в механизме инородным. Он… не подчинялся общим законам. И почти не поддавался анализу.

Через минуту — еще один труп, такой же. Потом — два. А потом я увидел: на дороге, за поворотом, стоит человек. Такой же «инородный», как те трупы. Мне это не понравилось. Я скомандовал колонне: стоп! Но мы не успели остановиться. Передние машины свернули туда и пропали из эфира. Эфир стал глохнуть. Меня вдруг одолел ужас… Не знаю, почему. Стало неестественно страшно.

Тут человек этот поднял руку. Бросил в нас непонятно, что. Из-за деревьев на колонну упало что-то огненное! Не снаряды. Кто-то из наших стал стрелять, кого не задело. Из пулеметов и из гиперболоидов. Как только попали лучом туда, где он был — пушки отказали. Связь пропала совсем. Бронемашины горели. У меня люк заклинило. Гиперболоид не стрелял.

Тогда он к нам подошел. Вскрыл корпус голыми руками, вытащил меня. А, говорит, тебя мне и надо. ЧуднО выражался, как в древней саге… Я попробовал бежать. Но он был очень быстрый. Скрутил меня. Достал нож, нацарапал мне что-то на спине. Я думал, умру от страха. Меня как парализовало. Свалился мешком. Он мне врезал по ребрам, потащил. Там рядом были развалины складов. Я еле соображал, но кое-что осознавал. Только мы оказались внутри — и в противоположную дверь вошли эсэсовцы. Я вам про них говорил…

— Да, помню. Так он с ними был?

— Нет. Началась перебранка… — Отто поколебался, но понял, что экспрессию ему не передать, и продолжил «телеграфным стилем», — Они велели ему отдать меня им. Он сказал, что не обязан. Что нашу колонну разгромил… «силой богов», так и сказал. Что я — его добыча. Что к СС он давно не имеет отношения. Один из них его вспомнил. «Шарфюрер Эберт, уволенный за недопустимые выходки»! И стал его поддевать: что, мол, вернулись в свой штурмотряд? Там вам и место, среди неудачников! Тот им велел «закрыть их бесчестные рты». Припомнил им «Ночь длинных ножей». Сказал, что это было подло. Что не их теперь дело, где он теперь числится. И так далее. Целая поэма. В-общем, было ясно: не договорятся.

Тут из-за спин эсэсовцев вышел толстый коротышка. У него было что-то вроде пушки на плече. Я его узнал. С год назад его у нас должны были судить. Это был Ганс Уберман, физик. Преподавал в Венском университете. Но простой физики ему мало было. Он занимался передачей мыслей на расстоянии, гипнозом. Все говорил о каких-то «мыслеволнах». Пытался их открыть. На мой взгляд, не открыл. Я считал, он — бездарность. В итоге он попался полиции на опытах с бродягами. Два года назад. Ассистенткой у него было Лота Леманн…

— О? — отозвалась Эльза, — Имя этого ученого я от нее и слышала. Она восхищалась его гениальностью. Что же, она тоже попалась?

— Да. Оба оказались в тюрьме. Но до суда дело не дошло. Кое-кто ставил палки в колеса полиции. Некто Эрхард фон Ландсдорф. Из Абвера, немецкой военной разведки. Сейчас это неважно. Потом их обоих выкрали из тюрьмы и перевезли в Германию. Теперь похоже, что за этим стояли СС.

— Так. И что же дальше было?

— Знаете, фройляйн… я видел с помехами, но теперь этот Уберман выглядел похоже на Эберта. Инородно. Так вот: он стащил с плеча пушку. Сказал, что это «Машина Лояльности». Что она как раз для таких случаев. Навел ее на Эберта. И приказал: НЕМЕДЛЕННО ОТДАЙТЕ НАМ ОТТО ШТАЛЬБЕРГА! А потом нажал на спуск. И тут из его пушки вырвался какой-то световой конус! Но вокруг Эберта… — Отто замялся на сложном описании, — появилось что-то вроде щита. Тоже из света. И луч его не пробил. Эберт ухмыльнулся. Сказал: драка ему нравится больше болтовни. Выхватил нож и обоим эсэсовцам перерезал горло. Одним махом. Повернулся к Уберману. Тот продолжал стрелять в истерике: УМРИ! УМРИ! УМРИ! Но без толку. Щит не пропускал лучи. А Эберт ножом разрезал себе левое запястье. Кровью нарисовал что-то на правом. Подобрал камешек с земли и бросил в Убермана. И в того ударило таким же огнем, как в нашу колонну перед этим. Его аж к стене отбросило. Обгорел до мяса. Но не помер как-то. Лежит, стонет. Тут в дверь вбежал еще один из профессорской группы. Пытался стрелять. Но тоже получил огнем. Эберт сказал, что потом с нами закончит. Выскочил за дверь. Оттуда раздались стрельба и крики.