Гарри Кемельман - В понедельник рабби сбежал

• Название: В понедельник рабби сбежал
• Автор: Гарри Кемельман
• Издательство: Оптима
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 966-7869-13-Х, ISBN 966-7869-17-2

После шести лет непрерывного труда в своей конгрегации рабби Смолл… сбежал в Израиль. Никто не знает, когда он вернется, и вернется ли вообще, даже он сам. Едва успев приехать, он тут же попадает в поле зрения полиции, а через некоторое время — на допрос к «инспектору в кипе». Так уж устроен «самый неортодоксальный детектив», что инспектор сразу начинает подозревать его в… неверии в Бога, Оставив инспектора в замешательстве, рабби как всегда блестяще распутывает преступление, помогая своим друзьям избежать беды.

---

Рабби подвел его к креслу и усадил.

— У них там тоже есть врачи, мистер Вассерман.

— Да, конечно, но чтобы отправиться в такое путешествие, нужно больше, чем просто желание. От одной мысли сердце готово выскочить из груди, а для меня, каков я сейчас, маленькая прогулка или поездка в машине, когда сын заедет за мной на часок, или приход Беккера — этого уже достаточно. Но я счастлив, что вы едете.

Рабби улыбнулся.

— Хорошо, я попробую получить удовольствие за двоих.

— Отлично, будете там моим послом. Скажите, рабби, этот человек, который приходит на ваше место, этот рабби Дойч, вы знаете его?

— Я никогда не встречался с ним, но кое-что слышал. У него очень хорошая репутация. Насколько я понимаю, конгрегации повезло, что он приезжает.

Старик кивнул.

— Возможно, было бы лучше, если бы приехал кто-нибудь похуже.

— Что вы имеете в виду, мистер Вассерман?

— То, что у нас существуют партии, клики, группы — не вам объяснять.

— Да, я знаю, — мягко сказал рабби.

— И как надолго вы уезжаете?

— В любом случае на три месяца. Возможно, больше.

Старик положил покрытую синими венами кисть на руку рабби.

— Но вы вернетесь?

Рабби улыбнулся.

— Кто может сказать, что случится завтра, не говоря уже о трех месяцах?

— Но сейчас вы собираетесь вернуться?

Его отношение к старику не позволяло ему ни уйти от ответа, ни придумать что-нибудь успокаивающее.

— Я не знаю. Просто не знаю.

— Ох, — сказал Вассерман, — этого я и боялся.

Хью Лэниган, шеф полиции Барнардс-Кроссинга, принес пакетик.

— Маленький подарок вашей жене от Глэдис, она просила заскочить.

— Уверен, что Мириам будет очень рада.

— И вот что, не беспокойтесь о доме, я распорядился, чтобы на участке был человек и чтобы патрульная машина регулярно проверяла это место.

— О, спасибо, шеф. Я собирался зайти в отделение и оставить ключ, когда будем уезжать.

— Вы, похоже, шли к тому, чтобы когда-нибудь туда поехать.

— Шел? — Рабби искренне удивился.

— Так же, думаю, как священник собирается в Рим.

— О, понимаю. Что-то вроде этого, и даже больше. На самом деле это предписано нам религией, причем всем евреям, не только раввинам.

— Как мусульманину посетить Мекку?

— Не-ет, не совсем так. Это не дает никакой особой благодати, никаких особых религиозных заслуг. — Рабби обдумал ответ. — Я думаю, это что-то вроде тяги, вроде того, что — как я понимаю — приводит почтового голубя в то место, где он родился.

— Понимаю. В таком случае, думаю, это есть не у каждого из вас, иначе намного больше евреев уехали бы.

— Почтовые голуби тоже не все возвращаются. — Он попробовал еще раз. — Понимаете, наша религия не просто комплекс убеждений или ритуалов, которые может принять любой. Это образ жизни, и, более того, он каким-то образом переплетен с самим народом, с евреями как нацией. И оба они, религия и народ, так или иначе связаны с местом, с Израилем, и в особенности с Иерусалимом. Наш интерес к этому месту не только чисто исторический. Я имею в виду, оно важно не просто потому, что мы происходим оттуда, а скорее потому, что это — особое место, предназначенное нам Богом.

— Вы верите в это, рабби?

Рабби улыбнулся.

— Я должен верить в это. Это настолько большая часть наших религиозных убеждений, что если бы я сомневался в этом, я должен был бы сомневаться и во всем остальном. А если сомневаться во всем остальном, значит, вся наша история была бессмысленной.

Лэниган кивнул.

— Думаю, это имеет смысл. — Он протянул руку. — Надеюсь, вы найдете там то, что ищете. — В дверях он остановился. — А как вы доберетесь в аэропорт?

— Я думал взять такси.

— Такси? Это обойдется вам в десять баксов, а то и дороже. Вот что, я заеду и отвезу вас.

Вечером рабби сказал Мириам:

— Забавно, что из всех, кто ко мне приходил, только христианин предложил отвезти нас в аэропорт.

— Он добрый, хороший друг, — согласилась Мириам, — но другие, вероятно, думали, что ты уже обо всем договорился.

— Но только он догадался спросить.

Глава VII

Пока она вешала пальто в стенной шкаф, он незаметно осматривал комнату в поисках признаков чьего-нибудь присутствия — трубки в пепельнице, пары шлепанцев возле удобного кресла. После всех этих лет, — сказал себе Дэн Стедман, — он не ревнует свою бывшую жену, просто ему любопытно. Если она завела любовника, это не его дело. Он ведь не жил холостяком после развода. Она теперь ничего для него не значит — и все же, пробыв в городе уже несколько дней, он, на всякий случай, отложил визит, о котором она просила в письме, до своего последнего дня в Штатах. Но, поднимаясь по лестнице к квартире, он не мог отделаться от возбуждающего интереса и легкого волнения от мысли, что сейчас увидит ее.

Она вошла в гостиную. «Все еще привлекательна», — отметил он. Высокая и стройная, с подстриженными, зачесанными за уши волосами и свежим цветом лица, она не выглядела на свои — он быстро подсчитал — сорок пять. Пока она обходила стол, чтобы сесть напротив, он решил, что она принадлежит к числу тех немногих женщин, которые с успехом могут носить брюки в обтяжку. Она тут же опять поднялась и подошла к бару.

— Выпьешь что-нибудь?

— Немного джина.

— Со льдом, правильно?

— Точно.

Наполняя стаканы, она исподтишка оглядывала его. Все так же изыскан, но неухожен. Брюки на коленях мешком — она бы этого не допустила, и манжеты слегка пообтрепались — она бы заставила его сменить рубашку перед выходом.

— Я звонила без конца — раз десять, не меньше. Потом решила написать.

— Несколько дней я был у Бетти в Коннектикуте. И вернулся только вчера вечером, — соврал он.

— Как она? Надо бы ей написать.

— Прекрасно.

— А Хьюго?

— Думаю, хорошо. Ты знаешь, он ушел на пенсию из своей конгрегации.

— Ах да, когда мы виделись последний раз, ты говорил, что он подумывает об этом. И как ему на пенсии? — Она подала стакан и села напротив.

Он усмехнулся.

— Не особенно. У него было множество планов на свободное время. Но ты же знаешь, как бывает. Когда он был занят в храме, у него было оправдание, а теперь, когда оправдания нет, не знает, с чего начать проекты, которые вынашивал все эти годы. А Бетти еще хуже. Он все время крутится у нее под ногами.

— Бедный Хьюго.

— Но он нашел другую работу, так что все не так уж и плохо. Он заменит в Массачусетсе рабби, который на несколько месяцев едет в Израиль. Есть даже шанс, что его попросят остаться.

— О, это хорошо. — Она взглянула на него поверх стакана. — А как у тебя?

— Все в порядке. Ты знаешь, что я ушел с телевидения?

— Я слышала. Опять проблемы с Райаном?

— Дело не в этом. — Он встал и начал расхаживать по комнате. — Просто я сыт по горло. Что это за жизнь — вечно нестись куда-то, иногда на край света, чтобы сообщить с экрана новости, о которых телезрители уже прочитали в газетах?

— Но первым ты тоже бывал, брал интервью у высших чинов.

— Да, и они никогда не говорили ничего, что не было бы уже официально известно. — Он снова сел. — Я подумываю о работе на образовательном телевидении. Работа такая же, но намного больше свободы в комментариях и подборе информации. А пока пишу книгу для «Дэшл и Стоун».

— Здорово! Аванс нормальный?

Вот уж типично для нее, подумал он, спросить о финансовой стороне дела прежде, чем о сути.

— Только-только на расходы.

— О?!

— Книга об общественном мнении, о том, что на самом деле думает человек с улицы.

— Но на телевидении ты делал то же самое.

— Не совсем. Там они знали, что у них берут интервью. А для книги я собираюсь использовать карманный диктофон с выносным микрофончиком. Пара за соседним столом в ресторане, к примеру, разговаривает о чем-то интересном. Я включаю диктофон, записываю все, а потом слушаю и анализирую.

— Уверена, что книга будет интересная, — вежливо сказала она.

Он допил джин и поставил стакан на край стола.

— Повторить?

— Нет, пожалуй, не стоит. — Он впервые откинулся назад и, расслабившись, огляделся вокруг. — Про тебя можно не спрашивать. Выглядишь прекрасно, как всегда.

Она кинула на него взгляд — нет ли в этом чего-то большего, чем дежурная любезность.

— Я много работаю.

— Должен сказать, это на тебя похоже, Лаура. — Он кивнул на стену. — Новая картина, кажется?

— Ага. Это — Джосая Редмонд. Он делает для нас обложку. Я не купила ее — пока. Это на время. Решила сначала пожить с ней и разобраться, хочу ли я ее.

О Редмонде он слышал. Большой бабник, а работы ценятся очень высоко. Он чуть было не спросил в шутку, проводит ли она ту же политику по отношению к художнику, что и к картине, но сдержался; он знал, что у него это получится жестко и горько. Кроме того, она вполне могла позволить себе купить картину обычным путем. Как главный редактор издательства, она должна неплохо зарабатывать. Поэтому он просто кивнул и рассматривал картину в ожидании, пока она заговорит о причине, по которой хотела его видеть.