Антонина Ванина - Стратегия обмана. Политические хроники

• Название: Стратегия обмана. Политические хроники
• Автор: Антонина Ванина
• Жанр: Ужасы и Мистика

После самой кровопролитной войны мир и порядок в нём бесповоротно изменились. Запретное стало дозволенным, а явное — скрытым. Пребывая в тихой гавани, которая обещает стать эпицентром назревающего противостояния, солдат невидимого фронта, безутешный монах, хитроумный банкир и глава тайной даже от собственного правительства спецслужбы попадают в круговорот грязных игр, что устроили правители сего мира ради собственных амбиций, назвав свою тактику «стратегией напряженности».

---

И тут его внимание зацепилось за другую фотографию. Тот же доктор Метц сидит на стуле, по левое плечо стоит одна из дочерей, какая именно разобрать трудно, да и не важно. Рядом с ней молодой мужчина, видимо тот самый муж. Но кто стоит по правое плечо от Метца, полковник так и не смог понять. Молодая темноволосая девушка, положила ладонь на плечо доктора. Кто она такая неизвестно, если и близкая родственница, то на других фотографиях её не было. К тому же не понятно, куда с общей семейной фотографии могла деться вторая близняшка. Мучаясь над загадкой, полковник ещё раз перебрал фотографии и нашел темноволосую на другой, датированной 1927 годом. Все тот же доктор, тот же молодой мужчина, та же темноволосая и… Полковник отказывался верить своим глазам. Алекс Гольдхаген?

Полковник зажмурился и потряс головой. Он попытался вызвать в памяти образ террористки, которую встречал не далее как полгода назад. Но… быть того не может. Одно лицо!

Это было невыразимо странно. На этом фото не были ни одной близняшки, ни двух. Куда делись из жизни Метца его дочери, понять было решительно невозможно. Зато полковник понял одно. Если Лили Метц каким-либо образом взяла свою фамилию от доктора, то Алекс явно от того самого Гольдхагена, который лежит на кладбище рядом с Метцем и в чей надгробный камень дважды ударила молния.

Разум разрывало на части, больше ничего придумать и проанализировать он не мог.

— Скажите, эти семейные фото представляют хоть какое-то значение для Баварии и медицинской науки?

Смотрительница странно на него покосилась и не ответила.

— Ладно, скажите прямо. Я хотел бы приобрести для своей коллекции фотографии с доктором Метцем. Раз он как практик вас совсем не интересует, а его потомки настолько безалаберны, что ничего от наследия профессора Книпхофа сохранить не смогли, наверное, их лица на фотографиях вам видеть и вовсе противно?

После десяти минут споров о сохранности университетского имущества и сумме вознаграждения за «утерю» фотографий, полковник отдал оговоренную сумму, и забрал все нужные фото, кроме тех, где был профессор Книпхоф, разумеется.

Вернувшись в Фортвудс, первым делом полковник отправился с медицинскую лабораторию. Лесли Вильерс с горящими глазами кинулся к нему:

— Метод Метца работает! — радостно объявил он. — Не так, конечно, как вы сказали, помимо крови нужны и другие органические компоненты. Но оно работает.

Полковник даже не удивился.

— Представь, какой будет скандал, — только и сказал он, — в жилах мертвого Ленина течет кровь альвара.

Пока Вильерс показывал полковнику фотографии нескольких трупов на разной стадии разложения и удачные результаты применения кровяного препарата, в лабораторию спешными шагами вошел геолог Волтон Пэлем.

— Пошли со мной, — с каменным выражением лица произнёс он.

Полковник понял, что что-то случилось, и не заставил себя уговаривать. В коридоре Пэлем сказал:

— Пока тебя не было сэр Майлз отдал распоряжение об отправки послов в под-Альпийскую конфедерацию.

— Пресвятая Дева Мария… — только и прошептал в ответ полковник.

— Вот именно. На собрании никто не возражал. Твой адъютант уже приготовил список кандидатов.

— Подождём немного, — как заклинание шептал полковник, — сэр Майлз перебесится и забудет.

— Нет, он уже не перебесится и не забудет, — качал головой Волтон Пэлем. — Сначала старик Харрис оттягивал этот момент четыре года, потом четыре года оттягивала, как могла, Джоан. Но, видимо, лекарства перестали действовать. Или сэр Майлз научился распознавать еду, куда их подмешивают. В общем, на этот раз не обойдется. Придётся что-то делать. Придётся туда идти. С декларацией требований Фортвудса, с посольством. Как это будет выглядеть, я не знаю.

— Пойду я — тут же произнёс полковник, все ещё пытаясь отойти от шока. — Пойдут несколько лучших и хорошо вооруженных из моих парней. Остальным там делать нечего.

— Тебя не было на совещании, — ещё раз напомнил Пэлем, — международный и прочие отделы согласились, что пускать вниз только оперативников нельзя.

— Вот как? — усмехнулся полковник, чувствуя, что начинает закипать. — А международный отдел, что собирается там делать?

— Видимо, хотят проконтролировать ход переговоров.

— Замечательно, — словно сплюнул, произнёс полковник.

— Ты пойми главное, — доверчиво глядя ему в глаза, произнёс Пэлем, — под тебя копают яму. Что-то происходит в отделах. Зачем и кто это делает, я не знаю. Но это очень серьезно. Тебе не доверяют. Вернее сэр Майлз не хочет доверить тебе, как альвару, говорить с гипогеянцами наедине.

— 113 лет все главы до него доверяли, а он нет.

— Мне кажется, — опасливо произнёс Пэлем, — международный отдел собирается потеснить твой.

— Каким образом?

— Хотя бы тем, что сыграют важную роль в переговорах и получат от сэра Майлза расширенные полномочия. Может даже в ущерб твоему отделу.

— Я понял, — холодно произнёс полковник.

— Ты, главное, внимательно смотри по сторонам. Назревает что-то нехорошее. И ещё, я хотел сказать по поводу Под-Альпийской конфедерации. Если ты вызовешь Ника… В общем, как твой коллега, я пойму.

«А как отец нет» — это бы Волтон хотел прибавить. Тяжелая дилемма, для отца и для командира. В конце концов, всякий оперативник знает, что из в под-Лондона он может больше не подняться на поверхность. Потому и представителей восьми семей в оперативном отделе с каждым годом все меньше и меньше. А отставных солдат и бывших полицейских со стороны всё больше…

Глава третья

1975, Лондон, Париж, Цюрих, Вена

Наступил конец августа, и перемирие ВИРА с властями было расторгнуто. Алистрина не ждала, что это случится так быстро, что так скоро ей придётся вернуться к основной работе.

Три бомбы за три дня. Первая в пабе упокоила десять резервистов, но и двадцать три гражданских. Вторую после предупреждения власти так и не нашли, но хотя бы догадались эвакуировать опасный район. Собственно, местоположение бомбы обнаружили только, когда она взорвалась. Третьей убило одного единственного человека — того, кто разминировал бомбу.

А потом был небольшой перерыв и новая амбициозная акция — заложить бомбу в один из отелей сети Хилтон. Технически это оказалось проще простого, хоть и дорого — Брендану и Дарси пришлось снять номер, разобрать плитки на полу, заложить бомбу, собрать плитки и выехать из отеля. О взрыве предупредили за двадцать минут, но впервые за два года акций в Лондоне, власти ничего не предприняли. Никто не оцеплял отель, не эвакуировал людей. Бомба просто сработала в назначенное ей время и убила двух жильцов, которые вселились в тот номер. Когда обрушился пол, осколками плиты и люстры накрыло людей в вестибюле. Итог — шестьдесят три человека ранено.

— Всё потому что в отеле останавливаются не лондонцы, — нашел объяснение Брендан, видимо чувствуя свою вину за произошедшее, — властям не интересны иностранцы.

— Я думаю, — подала голос Алистрина, — это что-то вроде провокации. Властям хотелось показать миру, какая ВИРА бесчеловечная и убивает мирных людей к конфликту в Ольстере никак не причастных, да ещё и из нейтральных стран. Больше никаких взрывов гостиниц, хватит подыгрывать этим ублюдкам. Те убитые и раненые больше на их совести, чем на нашей. Если мы и террористы, то власти — соучастники.

Когда начался суд над исполнителями теракта в двух гилфордких пабах, что произошёл годом ранее, эти самые исполнители наблюдали за ходом заседания по телевизору из своей конспиративной квартиры.

— Ну, это же безобразие, — возмущалась Дарси. — дать пожизненное невиновным! Не могли они признать вину за нашу акцию.

— Признали же, — буркнул Брендан.

— Но почему, если они ничего не делали?

— Что ты как маленькая, — осадила её Алистрина, — не знаешь такое выражение «пять методов»? Полиция их пытала как и интернированных в Ольстере. Так из них и выколотили признательные показания. Если бы тебе не давали спать неделю, не давали есть и заставляли, не двигаясь, стоять посреди камеры, ты бы тоже сломалась. И я бы сломалась, — нехотя призналась она, — любой бы сломался. Мы, ирландцы, для них все на одно лицо, низшая раса перед светлым ликом белых господ. Им не важно, взрывали ли те четверо паб или нет, главное — они ирландцы, дикие недочеловеки, и за только одно это достойны тюрьмы. Что ты хочешь от англичан? Они между ВИРА и ОфИРА не видят разницу, всех нас называют ИРА, а ты хочешь, чтобы они отличили добровольца от гражданского. Ну, смешно же.

— Слушай, ну арестовали их, — рассуждал Брендан, — в декабре, кажется. Полицию что, не насторожило, что бомбы в городе всё равно кто-то закладывал чуть ли не каждый второй день до самого дня перемирия? Они что не поняли, что арестовали не тех, а настоящие… то есть мы, продолжаем работать? Но не настолько же все в полиции, в конце концов, тупые.