Антонина Ванина - Стратегия обмана. Политические хроники

• Название: Стратегия обмана. Политические хроники
• Автор: Антонина Ванина
• Жанр: Ужасы и Мистика

После самой кровопролитной войны мир и порядок в нём бесповоротно изменились. Запретное стало дозволенным, а явное — скрытым. Пребывая в тихой гавани, которая обещает стать эпицентром назревающего противостояния, солдат невидимого фронта, безутешный монах, хитроумный банкир и глава тайной даже от собственного правительства спецслужбы попадают в круговорот грязных игр, что устроили правители сего мира ради собственных амбиций, назвав свою тактику «стратегией напряженности».

---

На следующем заседании председатель продолжил допытываться у Агджи, кто был его сообщником.

— Вы знакомы с Омером Ай по кличке Акиф?

— Нет, — отвечал Агджа.

— Но на следствии вы опознали его на фотографии.

— Я никогда его не видел живьём.

— Тогда откуда вам известно как выглядит Омер Ай?

— Мне показывали его фотографию в тюрьме.

— Кто?

— Франческо Пацьенца. — понуро ответил Агджа.

В зале поднялся шум. Адвокат Антонова потребовал, чтобы в зале воспроизвели магнитофонную запись заседания и вновь заслушали это невнятное признание Агджи.

Так и поступили. Агджа отчетливо говорил — «Пацьенца».

— Что означает это ваше признание? — поинтересовался председатель.

Тут Агджа пустился в пространные рассуждения:

— Недавно одного члена каморры использовали в качестве пешки, чтобы заявить, будто каморра убедила Агджу пойти на раскаяние. Ничего общего с этим я не имею. — Сменив тон с монотонного на уверенный, он произнес. — Я всегда говорил правду, и никто никогда мне ничего не подсказывал. Да, я встречался с Франческо Пацьенцей, и он просил меня о сотрудничестве.

Зал взорвался. Еще бы, два взаимоисключающих утверждения, да еще произнесены друг за другом. Председатель суда призвал всех к спокойствию.

— Где именно вы встречались с Пацьенцей?

— Я виделся с ним в тюрьме, в Асколи-Пичено, в марте или апреле 1982 года.

До начала следующего заседания суда, перед зданием спорткомплекса к отцу Матео подбежал Ник Пэлем и буквально всунул ему в руки развернутую газету.

— А ведь хоть в чем-то Агджа не соврал.

Отец Матео недоуменно посмотрел на служащего Фортвудса, но без лишних слов приступил к чтению так взволновавшей его статьи.

Оказывается, пока в Риме судят Антонова (до его допроса, к слову, так ещё и не дошли), в Неаполе идет процесс против мафии. Один из подручных босса каморры по фамилии Пандико после нескольких лет в тюрьме решил нарушить молчание и дать суду признательные показания, тем самым скостив себе срок до двух лет. Мафия предательства не простила и начала систематически убивать его родственников. После жестокого убийства матери, Пандико не выдержал и решил дать интервью прессе, чтобы рассказать то, о чём на суде его не спрашивали.

В начале 1982 года Пандико и его босс дон Кутоло отбывали наказание в тюрьме Асколи-Пичено, там же, куда поместили и Агджу. Весной дона Кутоло должны были перевести в другую тюрьму, но через доверенных лиц Пандико узнал, что перевод будет использован как повод, чтобы по дороге убить дона Кутоло. Смерть боссу Пандико не желал и потому через адвоката связался с заместителем директора СИСМИ генералом Музумечи и подручным директора, Франческо Пацьенцей. Пандико просил у разведчиков защиты для дона Кутоло, хотя бы отсрочки перевода на недели две. И Музумечи с Пацьенцей пошли мафии навстречу, но с одним условием — мафия поговорит с Агджой, покажет ему несколько газетных статей, подсунет нужные документы, которые ему стоит подписать. По словам Пандико, в этих документах были обвинения против болгар, которые Агджа должен был выучить, позвать следователя и выдать их за собственные показания. Пандико болгары не интересовали, а вот гарантии безопасности для дона Кутоло не помешали бы. Так было заключена сделка между спецслужбами и мафией. Дона Кутоло перевели в другую тюрьму через пятнадцать дней в целости и сохранности, Агджа после пары угроз расправы со стороны мафиози и нескольких визитов в тюрьму Пацьенцы, всё-таки позвал следователя и «сознался» в причастности к покушению на папу Иоанна Павла II трёх болгар.

— Ну, как? — радостно спросил Пэлем, — Думаете, есть смысл и дальше ходить на этот суд?

— Эта статья тоже может оказаться провокацией, — на всякий случай предположил Мурсиа.

— Может, — кивнул Пэлем. — Но согласитесь, как в ней всё складно выходит, намного правдоподобнее, чем то, что говорит Агджа. Я вот тоже думал, как он мог после полутора лет в тюрьме вспомнить такие подробности как интерьер квартиры Антонова, номера телефонов болгар. А оказывается, эти данные ему просто подсунули в тюрьме спецслужбы. Этот Пацьенца, он же состоит и в местной СИСМИ и в американском ЦРУ. Вездесущий человек.

В этот же день на заседании суда Агджа всё же назвал имена тех сотрудников спецслужб, что посещали его в тюрьме — майор Петручелли из военной контрразведки, Пацьенца и генерал Музумечи, что заключили сделку с мафией.

На следующий день председатель суда задал Агдже ряд вопросов:

— Мы здесь уже говорили о деньгах. Мы знаем из протоколов следствия, хотя вы и изменяли размер суммы, но всегда ясно говорили, что деньги находились у Челика. Я лично спросил вас, где находились деньги? Вы ответили, в доме, с Челиком. Тогда не было этой версии о том, что Челик прибыл на «Форде Таурусе» с оружием. А деньги? Где они были?

Агджа долго молчал, опустив голову, и потом пробормотал:

— Об этом не стоит говорить. Денег не было. — Не прошло и пяти секунд, как турок преобразился, вскочил с места и громко заявил. — Не могу дать других ответов, все ответы кончились. С сегодняшнего дня я ничего больше не скажу.

Отец Матео растолковал его слова по-своему:

— Он обращался не к суду.

— А к кому? — не понял Ник Пэлем.

— Вы заметили, как поменялась интонация? Почему не стоит говорить о деньгах? Ведь после этих слов он заговорил, но уже не с судьей. Это было похоже на публичное заявление.

— Тем, кто сможет увидеть его по телевидению?

— Скорее всего, так.

Через два дня Ник Пэлем сообщил отцу Матео еще одну прелюбопытнейшую информацию.

— Я вот не знал, а оказывается, сейчас в Риме идет суд над Супер-СИСМИ.

— Какой еще Супер-СИСМИ? — не понял отец Матео.

— Ну, как же. Италия ведь уникальная страна. Если сверхсекретной тайной властью здесь была или всё еще является ложа П-2, то сверхсекретной тайной спецслужбой за фасадом СИСМИ является Супер-СИСМИ. Вот сейчас на суде им вменяют и злоупотребление властью, и подготовку покушений, и крупные кражи, и подстрекательство против левых, когда теракты совершали ультраправые. Оказывается ещё пять лет назад Супер-СИСМИ собиралась вбросить в прессу, а потом довести до суда историю, что болгары заказали убийство Альдо Моро. Прямо как сейчас с папой. В общем, хорошая такая теневая спецслужба, которая не понятно, чьим интересам служит и действует за гранью закона. Фортвудсу и в жизни такое не снилось.

Отец Матео хотел было сострить и спросить, уверен ли Пэлем, что Фортвудс не переплюнул Супер-СИСМИ, но тактично не стал этого говорить. А Пэлем продолжал:

— Помните, позавчера Агджа сказал, что к нему в тюрьму приходил генерал Музумечи? Так вот, вчера Музумечи чуть ли не кричал на своём суде, что он Агджу никогда не видел, с Пандико никогда не говорил, что всё это провокация, а он сам невинно оболганный.

— Так Музумечи под следствием?

— Как и Пацьенца. Правда, он в Штатах, и выдавать его оттуда, видимо, никто не собирается. Синдону ведь тоже пять лет не выдают. Хотя, кто знает, как сейчас пойдут дела. Я слышал, что прокурор республики готовится взять под контроль все три дела в судах — о покушении на папу, о Супер-СИСМИ и о мафии, чтобы выявить реальные связи между ними. Интересные должно быть его ожидают результаты.

Прошло больше месяца с момента начала суда. На очередном заседании председатель поймал Агджу на противоречиях:

— Так вы видели Росицу Антонову или нет?

— Я никогда не был знаком с женой Антонова. Мы не встречались на его квартире. Я никогда там не был.

— Как же вы смогли описать квартиру Антонова, если никогда там не были? Откуда вам известна тамошняя обстановка?

— Из газет.

Из каких, Агджа уточнить не смог, да и не мудрено. В прессе описанием квартир подозреваемых не занимаются — журналистам, как и читателям, это не интересно. Но видимо описание квартиры было, а откуда, наверное, знают ныне подследственные генерал Музумечи и Франческо Пацьенца.

Через полтора месяца от начала суда на двадцать шестом его заседании, суд наконец, дал слово обвиняемому — Сергею Антонову.

В своём обращении к суду он говорил спокойно и с достоинством стоя у микрофона почти неподвижно. Было заметно, как Антонов измучен, скорее морально, нежели физически. И всё же преисполненный скромности, он говорил:

— Уважаемый господин председатель, господа присяжные заседатели, прежде хочу сказать, что перед вами стоит невиновный, оболганный человек. Много клеветы было произнесено в этом зале против моей родины, против меня и против нас, болгар. Убеждён, истина одна — я невиновен. Ничего не имею общего со всей этой невероятной историей, в которой меня обвиняют. Никогда я не видел, никогда не встречался с человеком, который меня обвиняет. Я убежден, люди разберутся в истине. Знаю, все обвинения против меня и моей страны являются фантастическими измышлениями, абсурдной клеветой. Убежден, в ходе настоящего процесса истина восторжествует и непременно наступит тот прекрасный день, когда я вернусь на родину, к своей семье и друзьям. Этого дня я жду с момента моего ареста.