Эгис Румит - Марат. История одной души (СИ)

• Название: Марат. История одной души (СИ)
• Автор: Эгис Румит
• Издательство: СИ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2016

Говорят, плохих детей не бывает. Ерунда. Вот вам история одного очень плохого ребенка.

---

Обладатель знакомого голоса тихо рассмеялся.

— Я не всегда был школьным учителем, — сказал он. И тут Марат узнал его. Это был Сангаре. Неужели собор хотел сказать ему это?

— Ты воюешь как сущий дьявол, — с тихим восхищением заметил Филипп. — Видит Бог, ты хороший сосед и друг. Но кем ты был раньше?

— Пойдем, — предложил Сангаре. Они встали, и звук их шагов мягким эхом разнесся между колонн галереи. Марат лежал, не шевелясь. Они прошли мимо него.

— Так кем? — нетерпеливо спросил Филипп.

— Мой отец был военным таможенником, — объяснил Сангаре. — Я вырос на берегу залива Лас Бакре, и моей компанией часто становились дети матросов.

— Там нефтяной порт? — вспомнил Филипп.

— Да, — подтвердил Сангаре.

— Отсюда твой жаргон, — закончил его собеседник.

— И не только он, — сказал Сангаре. — С девяти лет я стрелял из автомата Калашникова по консервным банкам с нефтью. Там это обычное развлечение.

— А твой отец? — удивился Филипп.

— Мой отец был не самым приятным человеком, — ответил учитель биологии. — Он не останавливал меня, когда я играл в дурной компании. Он думал, что так я научусь быть похожим на него.

Марат увидел их сквозь щель в спинке своей лавочки. Оба были вооружены. Их винтовки висели за плечами. Филипп оказался лысеющим коротышкой, его плешивая голова равнялась с плечом Александра Сангаре.

После короткой паузы директор заговорил снова.

— Из-за него мне пришлось пойти в школу полиции при представительстве ООН. Курсантом я стажировался в том же порту. Ловил контрабандистов.

— А как ты оказался здесь?

— Мой отец умер, — объяснил Сангаре. — Я бросил карьеру в силовых структурах и поступил в университет. Я хотел быть учителем литературы, но не прошел конкурс, а по биологии у меня всегда было «отлично».

— Да, — задумчиво подтвердил Филипп, — судьба.

— Стрелять и ругаться проще, чем растолковать теорию Дарвина мальчику из католической семьи. Я рад, что сменил поприще…

Мужчины рассмеялись. Их голоса удалялись.

— Я убью тебя, — прошептал Марат. Он улыбался. Его легкие клокотали, но он не слышал этого звука и не чувствовал боли. Вот это встреча. Он еще минуту смотрел вверх, на сияющую вершину купола, а потом медленно поднялся. На лакированном дереве лавки осталась липкая лужица его крови. Он пошел за своим врагом. Для него открывался последний сезон охоты на человека.

* * *

Он шел так же тихо, как крался за проституткой Малик. Он боялся, что Сангаре услышит его шаги, усиленные акустикой собора, и слишком рано обернется. Из-за этого Марату не удалось вовремя настигнуть жертву. У поворота портика он остановился и замер. В просвете между колоннами он увидел людей. Они были метрах в трехстах — маленький лагерь посреди кладбища. Почти все белые, но были и арабы, и негры-слуги — всего около двухсот человек. Среди них Марат заметил и стрелков. Вооруженные люди вытянулись в рассеянную линию, заняли позиции между могил. Надгробия служили им укрытием.

Марат подкрался чуть ближе и снова смог видеть Сангаре и Филиппа. Двое мужчин шли с поднятыми руками. Им навстречу из-за укрытия поднялось несколько стрелков.

— Мы идем, мы свои, — по-английски предупредил Филипп.

— Вам говорили не отходить! — раздраженно крикнул ему кто-то.

— Мы можем постоять за себя, — отозвался Сангаре. Он шел по прямой, по ровному зеленому газону. Марат вскинул винтовку, но не выстрелил. Слишком далеко. Он знал, что не попадет с такого расстояния.

Он мог бы броситься на этих людей, как раньше бросался на своих уличных противников. Он мог бы бежать и стрелять, он мог бы за считанные секунды сократить дистанцию и расстрелять старого директора в упор. Но Марат этого не сделал. Неосознанное почтение мешало ему в лобовую напасть на этих людей. Они были не такие, как весь этот город. Они знали, куда поползут, создали свой маленький муравейник, замкнули круг. Они выглядели как колонисты с черно-белых фотографий времен англо-бурской войны: суровые лица, перетянутые амуницией светлые рубашки, большие заплечные мешки. Только в руках у них были не ружья, а современные автоматические винтовки.

Их деловитое спокойствие пугало Марата. Их манера держаться была иной, чем у выросших в Европе аристократов, которых он встречал на крыльце Президентского отеля. Впервые за сегодняшний день он увидел детей и женщин. Они собрались в свой малый круг внутри большого круга вооруженных мужчин. Никто не плакал, хотя многие разговаривали. Их голоса смешивались с характерным звуком работы могильщиков. Лопаты ударяли в грунт, потом отбрасывали срезанную землю. И так раз за разом. Марат увидел, что Сангаре прошел на другую сторону лагеря и присоединился к похоронному отряду.

Марат проскользнул за колоннами портика, нашел место, где стриженные парковые кусты почти вплотную подошли к ступеням собора, перебрался за них и начал по широкой дуге огибать лагерь белых. Он двигался короткими перебежками, старался скрыться за камнями надгробий.

Он думал о том, что убьет учителя одним выстрелом и наверняка. Он не хотел оставлять Сангаре ни малейшего шанса. Марат чувствовал, что это что-то вроде охоты на крокодила. Слишком сильный лоа; ты никогда не сможешь поиграть с ним в кошки-мышки. Директор не должен иметь возможности пошевелиться или заговорить, он даже не должен видеть. Иначе он ускользнет.

Задыхаясь, оставляя за собой кровавые следы, Марат пробирался к своей цели. Один раз ему удалось снова увидеть Сангаре. Пожилой мужчина взялся за лопату. Он работал медленно, но усердно, и вскоре на его висках заблестел пот.

Серые надгробные плиты были разной высоты и ширины. Глядя на одну из них, украшенную черно-белой фотографией какого-то толстяка, Марат неожиданно подумал о своей матери. Вот так и ее похоронили. Конечно, не здесь, и не под таким большим камнем. Он вспомнил, что совсем ничего не знал о кладбищах, когда убивал ее.

У могилы с фотографией толстяка Марат остановился надолго. Он лежал на мелко подстриженной зеленой траве и выдыхал кровь. Ее вдруг стало больше, она испачкала его подбородок и с новой силой потекла из раны на груди.

Марат больше не вставал. Он пополз между могил. Автомат волочился за ним. Граната отяжеляла карман и мешала ползти, поэтому он достал ее и сжал в руке.

Он все лучше слышал работу могильщиков. Они не нарушали симметрию кладбища, делая новые захоронения там, где кончались аллеи прежних. Марат заметил, как изменились даты на могилах. Он добрался до тех рядов, в которые попадали люди, умершие всего несколько лет назад. Он выбрал последнее большое надгробие, добрался до него и остановился. Сангаре был всего в десятке метров от него.

— Воды? — спросил голос Филиппа.

— Да, друг мой, я устал, — с благодарностью ответил директор.

— Эй! — окликнул Филипп. — Кто помоложе, идите копать!

Марат приготовился, положил правую руку на рукоять автомата, левую, с гранатой, подвел под его дуло — так, чтобы она стала поддержкой. Спустил на траву длинную кровавую тянучку слюны и в последний раз в своей жизни улыбнулся.

— Я убью тебя, — сказал он и выпрямился во весь рост.

Сангаре, запрокинув голову, пил из бутылки. Марат вспомнил, как учитель пил свой лимонад, и его улыбка стала еще шире. Директор его не видел, зато круглое лицо Филиппа вытянулось. Рот приобрел форму буквы «О».

Марат начал поднимать оружие на огневую позицию. Он уже видел, как это произойдет. Сейчас он даст очередь, и бутылка в руках профессора биологии взорвется, разметав вокруг воду и стекла, а лицо Сангаре станет похожим на кровавый стейк.

— Враг! — окрик был звонкий и отчетливый. За ним последовал выстрел. Марат почувствовал смутную, тупую боль в спине. Все оглянулись и посмотрели на него. Сангаре уронил бутылку. Марат все еще мог стрелять, но вместо этого повторил движение двух десятков белых лиц — посмотрел назад.

Там с дымящимся револьвером стоял Марти.

Выражение его лица было странным. Оно застыло, как будто он пытался что-то вспомнить, что-то сложить. За его спиной Марат увидел фотографию знакомого лица. Лесли улыбалась и обнимала шею своего коня Камира. Под ее фотографией лежало два красных цветка, которые Марти часом раньше сорвал на клумбах перед собором. Марат понял, что Марти все это время был у него за спиной. Он прощался с Лесли и встал только тогда, когда Филипп позвал молодых.

Марат чувствовал, что теряет силы. Спина болела, будто в нее вернулись все удары, нанесенные Гиллой. Расплеталось колдовство Намон, таяла опиумная дымка. Он зарычал сквозь стиснутые зубы. Он вдруг снова превратился в маленького звереныша посреди осуждающей толпы. Но теперь он был вооружен. И он начал стрелять.

В цель попала только первая пуля. Она выбила из руки Марти револьвер. Молодой человек беззвучно охнул. Его разорванная кисть взорвалась кровавыми брызгами.