Станислав Говорухин - Повести. Рассказы

• Название: Повести. Рассказы
• Автор: Станислав Говорухин
• Издательство: АСТ, Зебра Е
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-060072-4

В сборник вошли воспоминания кинорежиссера Станислава Сергеевича Говорухина о дорогих ему людях: Владимире Высоцком, Борисе Андрееве, Николае Крючкове, Сергее Бондарчуке.

В книгу также включены киноповести С. С. Говорухина, по которым поставлены такие фильмы, как «Пираты XX века», «Вторжение», «Белый взрыв»… Отмеченные ярким талантом, киноповести имеют самостоятельную литературную ценность. Некоторые из них публикуются впервые.

---

— Сломался, — сказала она и виновато улыбнулась.

— Позвольте, я?.. — Военный присел, пощелкал замком. — Починить можно. Но потом… Вы к пароходу?

Она кивнула.

— Выходит, попутчики? — Наконец, он открыто взглянул ей в глаза. — А сейчас бы веревочку?.. Эй, ребятки!

Двое мальцов с удочками бегом спускались по тропе рядом с лестницей. Увидев военного, да еще командира, они и так остановились, робко перешептываясь друг с другом.

— Ну! — повторил военный. — Ко мне!

Ребята пролезли под перилами, восхищенно уставились на него.

— Дяденька, Вы танкист?

Военный снисходительно усмехнулся:

— Пограничник.

— Ух ты! — восторженно ахнули ребята. — А наган у Вас есть?

— Вот вам задача, ребята, — строго оборвал их военный. — Надо добыть веревочку, чемодан перевязать…

— Кукан, дядь, годится? — Один из мальцов вынул из кармана бечевку, смотанную узелком, другой протянул такую же.

Военный подергал кусок бечевки.

— Куда же рыбу денете?

— А-а… — отмахнулся старший из ребят. — Была бы рыба…

Пока военный перевязывал чемодан, ребята закидывали его вопросами.

— Дядь, Вы лейтенант?

— Старший.

— У-у! А у танка и пушка и пулемет?

Военный поднял оба чемодана, все четверо пошли вниз.

— А у фашистов танки есть?

— К сожалению, — военный посмотрел на Лизу и улыбнулся.

— Тетя, давайте мы Вашу сетку понесем? — Маленькие подлизы вцепились в сетку; она отдала, нагнулась, сняла туфли.

— Дядь, а что сильнее: пушка или гаубица?

— Дядь, а правда, у Гитлера одна нога хромая?

Военный засмеялся.

— Не знаю. С Гитлером лично не знаком. Но, по-моему, это у Геббельса…

— Дядь? — младший хитро посмотрел на военного. — А Вы можете название парохода прочитать? У пограничника глаз должен быть зоркий, да? Чтобы диверсанта углядеть…

Пароход приближался, просматривались уже палубы, заполненные пассажирами, лопасти колес поблескивали в лучах низкого солнца.

— Нет, не могу, — военный оторвал взгляд. — Далеко еще.

— А я могу, я могу! — затанцевал малец. — «Клим Ворошилов».

— Да ну? — искренне удивился военный. Казалось, он был задет за живое, приостановился, еще раз всмотрелся вдаль — не может быть, неужто разглядел?

— Врет он всё, Петька… — Старший строго посмотрел на приятеля. — Бесстыжий! Мы тут, товарищ командир, все пароходы наизусть знаем, по гудку можем определить. Этот вот «Клим» — видите, какая у него труба? А там, у дебаркадера — «Память Маркина». Он снизу идет, из Астрахани.

К пристани действительно прилепился маленький пароходик, сверху он поначалу и не был заметен.

«Клим Ворошилов» между тем пропел басовым гудком и стал разворачиваться против течения.

— Ой, надо спешить, — испугалась Лиза. — У меня еще и билета нет.

— Вы далеко? — спросил военный.

— До Ульяновска.

— Замечательно. И я туда. Там на поезд — и к себе на заставу!

— Дядь, а Вы на какой границе служите?

— Сейчас проверим, как вы знаете географию. Река Буг где?

— Знаем! — хором запели пацаны. — Польская…

Пограничник помрачнел:

— То-то и беда, что теперь германская…

…У маленького базарчика, где бабы торговали вяленой рыбой, топленым молоком, ягодой и прочей разностью, стояла деревянная будочка — касса. В окошечке надпись: «Билетов нету». Очередь, однако, была. На что-то надеялись.

Лиза хотела стать в очередь, но военный не пустил.

— Время только терять, — сказал он. — Пошли, что-нибудь придумаем.

Шла посадка на пароход. Пассажиры на «Клим» проходили через «Память Маркина» — два парохода стояли лагом друг к другу. У трапа матрос с усами проверял билеты.

— Вы идите, — сказала Лиза.

— А Вы?

— Я как-нибудь… У Вас служба.

— Нет, пограничники так не поступают. Вот что, берите мой билет. И оба чемодана. Донесете?

— Да, но Вы?..

Вместо ответа он поднял чемоданы, протянул ей.

— Нет, — заупрямилась она. — Я так не могу. Вдруг Вас не пустят…

— Смешная, ей богу. Раз я говорю, значит знаю.

— А вдруг… — хитро прищурилась она. — Такой солидный человек, с орденом… И без билета. Конфуз! Я дак себе век не прощу…

— А-а! — досадливо взмахнул он рукой. — Смотрите, как это делается!

Он быстро стянул ремень с портупеей, скатал, положил в карман. Расстегнул ворот гимнастерки, снял фуражку, взбил пятерней волосы, взлохматил брови — сразу приобрел домашний затрапезный вид, стал похож на заспавшегося после бурного веселья служивого.

— Прямиком на гауптвахту! — пошутил он над собой. — Сейчас и пропуск добуду…

Он сбежал по сходням на берег к базарчику. Тут транзитные пассажиры бранились с торговками, покупали разную снедь; кто нес обратно на пароход дымящуюся картошку, кто огурчики — славные здесь были огурчики, маленькие, в темных пупырышках, один к одному. Военный наскоро выбрал у крайней в ряду торговки связку прозрачного серебряного чехня и побежал обратно.

— Здравия желаем, товарищ командир, — приветствовал его усатый матрос у трапа. — Эх, к этой рыбке пивца бы! Жаль, нету. Придется Жигулей ждать…

Военный сунул ему в руку самую большую рыбину.

— Благодарствую, — сказал матрос и рассмотрел чехня на свет. — Ах, ядреный корень, вот произведения!.. Чудо природы! — восхитился он. — Солнце не застит — до чего хорош! — Откашлялся начальственно на напиравших пассажиров. — Билеты готовьте, граждане, билеты!

Лиза, наблюдавшая сцену, улыбнулась, подняла чемоданы и пошла к трапу.

Пароход отошел и посыпались с его кормы мальчишки, которые в последнюю минуту все-таки проникли на судно, чтобы прокатиться пару сот метров да заодно нырнуть с верхотуры.

Лиза и пограничник стояли на верхней палубе. В гладкой воде отражался крутой берег, город поверх обрыва весь в вишневых и яблоневых садах, «знаменитая» лестница, самая высокая на всем правобережье. Вдоль берега по колено в воде стояли рыбаки, ловили баклешку «внахлест».

Двое мальчишек, размахивая удилищами, приветствовали пароход.

— Никак наши мальцы? — сказал военный.

Они помахали ребятам в ответ. И тут же отозвался на приветствие гудок парохода — густо пропел он над водной ширью, и долго еще висела в воздухе его последняя нота.

— Мне кажется, пора познакомиться, — улыбнулся военный.

Лиза протянула руку «лодочкой»:

— Лиза.

— Павел Глазков.

— А по отчеству?

— Это лишнее. А вообще — Павел Иванович. Возвращаюсь из очередного отпуска. Я из Троицкого, не слыхали? Все село Глазковы…

— Нет, я не местная. У меня тут в Тетюшах тетя живет.

— В гостях были? Хорошо на Волге! Что же не загорели?

— Да так… — Лиза замялась, перевела разговор. — Ловко у Вас получилось.

— Что? Ах, это… Не впервой. Вся юность на Волге прошла. Ездить-то приходилось много, а денег на билет не всегда… Знаете, что… — Павел Иванович искоса посмотрел на спутницу, предложил не очень уверенно: — Давайте пойдем в ресторан? Так сказать, отметим знакомство.

— Зачем? — возразила Лиза. — У меня полная сетка продуктов. Мне тетка подорожников напекла — и пироги с морковкой, и шанежки…

— А в ресторане веселее, — тянул свое Павел Иванович. — Там музыка играет…

— Ой, как это неожиданно, — она наклонила голову и осмотрела себя. — Я в дорогу оделась…

— Вы очень подходяще одеты, — успокоил ее Павел Иванович. — И даже красиво.

— Правда? — вспыхнула Лиза.

— Конечно. Вам эта кофточка к лицу. И берет удачно подобран.

Они еще немного поспорили — идти или нет — и Лиза сдалась.

Подошел весь в белом официант и молча встал у столика, а Павел Иванович с Лизой все не могли решить, что выбрать.

Он предлагал выпить по рюмочке портвейна за знакомство, но она наотрез отказалась пить крепкие вина и с испугом оглядывала просторное ресторанное помещение, дерево и медь отделки, накрахмаленные скатерти, белоснежных, похожих на эстрадных артистов, официантов. В конце концов сошлись на ликере, напитке более дамском и подходящем случаю. Его принесли в пузатом графинчике — тягучую изумрудного цвета жидкость.

— За знакомство! — Павел Иванович поднял свою рюмку. — Я очень рад, поверьте…

— Ой, какая крепкая! — удивилась Лиза. — Но вкусно…

— Вы замужем? — спросил он.

— Нет, — ответила она быстро. — А Вы?

— Я тоже не женат. Когда? Семилетка, армия, потом училище… И снова служба…

— Насквозь военный, — засмеялась она.

— В общем, да. Из двадцати семи девять лет отдал армии…