Станислав Говорухин - Повести. Рассказы

• Название: Повести. Рассказы
• Автор: Станислав Говорухин
• Издательство: АСТ, Зебра Е
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-060072-4

В сборник вошли воспоминания кинорежиссера Станислава Сергеевича Говорухина о дорогих ему людях: Владимире Высоцком, Борисе Андрееве, Николае Крючкове, Сергее Бондарчуке.

В книгу также включены киноповести С. С. Говорухина, по которым поставлены такие фильмы, как «Пираты XX века», «Вторжение», «Белый взрыв»… Отмеченные ярким талантом, киноповести имеют самостоятельную литературную ценность. Некоторые из них публикуются впервые.

---

— Лавина! — чуть не плача проговорила Вера. — Он на пути лавины и не успел бы уползти! Понимаешь?

— Понимаю… — прошептал Спичкин.

Лицо ее все больше мрачнело. Наконец она вернулась к сидящему Спичкину. Тот выжидающе смотрел на нее.

— Ну вот… — сказала Вера. — А я об этом и не подумала… И Баранова не спросила… Ах, дура, дура…

— О чем, Вера? — спросил Спичкин.

— Шапка… Она такая большая, что нашей взрывчатки не хватит.

— Как? — Спичкин даже привстал. — Не может быть!

Вера не отвечала.

— Неужели мы зря шли, Вера?

— Выход, кажется, есть, — помолчав, ответила она. — Есть выход…

— К-какой?

— Взорвать самый козырек. Отвалить только одну глыбу… Для лавины достаточно…

У Спичкина просветлело лицо.

— Ну вот, только зря пугаете… Ч-черт, дышать здесь трудно! Комполка, небось, думает, что не поднялись, не сделали. А мы сейчас ка-ак рванем! Ух, запляшут, сволочи!

Спичкин улыбался почерневшими губами. Вера подняла лицо, посмотрела на него:

— Но тогда не хватит шнура, Спичкин… Не успеешь убежать. Там круто и сил совсем нету, Спичкин…

— Как это? — смертельный страх медленно заливал душу Спичкина.

Вера молча смотрела на него.

— Вера, ну скажи что-нибудь!

— Говорить здесь нечего, Коля… Так не хватит и так не хватит… Тришкин кафтан…

Спичкин глотнул ртом воздух, замолчал. Вера потрогала смерзшиеся, запорошенные снегом волосы, заговорила тихо:

— Там, внизу, уже, наверное, подходят к перевалу… Шота, Артем, Семен Иваныч… Баранов… Я его никогда не видела до этого, а всегда мечтала быть такой, как он… Вот и моя очередь…

Спичкин огляделся вокруг, потом откинул в сторону ледоруб, плюхнулся в снег.

— Боишься, Спичкин? — спросила Вера.

— Боюсь… — потухшим голосом ответил Спичкин. — Раньше я деда своего боялся. Параличный, не ходит. Палка у него была с набалдашником, по спине лупил, — Спичкин ел твердый, обжигающий снег. — И еще нырять глубоко боялся… Нырнешь и думаешь, сейчас схватит кто-нибудь за ноги и на дно утащит…

— А в горах не боялся? — спросила Вера.

— И в горах боялся…

Они надолго замолчали.

— Ну что ж, — наконец сказала Вера, — Через полчаса перевал будет свободен. Пойдешь вниз, вон по тому снежному склону. Потом будет небольшой участок скал, потом скальный гребешок, осыпь — и ты на перевале, — Вера говорила медленно, указывала рукой, куда надо идти и часто, глубоко вздыхала. — У тебя девушка была, Спичкин?

— Была, — Спичкин еще ниже опустил голову.

— А сейчас она где?

— Не знаю… Я в армию ушел…

— Баранов сказал, что ты везучий… — Вера посмотрела на Спичкина, слабо улыбнулась. — И верно, везучий… Долго жить будешь.

— Не знаю… — вздохнул Спичкин.

Они помолчали. Последние минуты они оставались вдвоем. Они словно гнали друг друга всю жизнь, а не какие-нибудь сутки.

А под ними лежали горные вершины. Люди были теперь выше гор.

— Ну ладно… — сказала Вера и встала на ноги. — Командиру полка доложишь по форме… Задание выполнили. И смотри, сам себе шею не сломай. Этого мы уж тебе не простим.

Вера стала поднимать рюкзаки с взрывчаткой. Спичкин медленно поднялся, глухо проговорил:

— Я пойду… Очередь моя…

— Не дури, — улыбнулась Вера.

— Пойду я! — упрямо повторил Спичкин.

— Не надо, Коля…

— Пойду я! — крикнул Спичкин. Голос его дрожал, на глазах выступили слезы. Видно было, как жалко Спичкину самого себя.

Вера прижала его к себе. Обняла голову, зашептала в ухо:

— Милый ты мой, дурачок… Для этого нужна холодная голова. А на нас рассчитывают… Представляешь, кто мы для них сейчас?

Спичкин оторвался от нее, поднял рюкзак.

— Вы женщина, а я мужчина. Понятно?

Вера взвалила свой рюкзак и пошла следом за Спичкиным.

— Я попробую… Может, успею убежать, — говорил на ходу Спичкин.

Наконец, они дошли до края пропасти, бросили рюкзаки в снег. Отдышались.

— Попрощаемся, Вера… — негромко предложил Спичкин.

Вера припала к груди Спичкина, тихо, по-бабьи охнула, спина и плечи у нее затряслись.

— Ну, Вера… Ну что вы… — Спичкин медленно шевелил почерневшими губами. — Я попробую…

Он осторожно поцеловал ее в губы, легко оттолкнул от себя.

Вдвоем они вогнали ледоруб по самую рукоять в твердый фирн. Вера обернула вокруг древка веревку. По этой веревке стал спускаться Спичкин с рюкзаком на спине.

Он дошел до самой крайней трещины, спустился в нее. Выгрузил взрывчатку. Потом, пыхтя, сделал второй рейс.

Он устал, но спускался теперь увереннее, в движениях его чувствовалась внутренняя собранность. Он работал быстро и точно.

Наконец, он присоединил к детонатору конец бикфордова шнура и стал подниматься с ним вверх. Когда шнур кончился, Спичкин оказался метрах в десяти под Верой, стоявшей на краю снежника. Туда, к ней, круто поднимался разорванный трещинами склон.

— Слышишь, Коля! — крикнула сверху Вера. — Подожжешь и лезь по веревке, я буду держать!

— Нет, уходите! — закричал Спичкин. — Закрепите конец намертво за ледоруб и уходите! Снег может поползти!

— Я готов! — через минуту крикнул он. — Уходите!!

Вера отошла метров на двадцать и остановилась.

Теперь Спичкин не был ей виден, только чернел клюв ледоруба, к которому привязана веревка. Дальше белый склон обрывался в пустоту. И в этой пустоте плавали далекие гряды облаков. Вера напряженно всматривалась туда и считала секунды.

— Вы ушли?! — снова крикнул Спичкин и прислушался.

Ответа не было.

Тогда он поджег шнур. Закраснелся тлеющий конец, зашипел, дернулся, как змея, и побежал огонек, с мгновенной скоростью пожирая вытянутый шнур.

Спичкин некоторое время наблюдал, исправно ли горит, потом тяжело, устало полез по веревке вверх. Ноги его скользили по льду, он срывался и снова лез.

Но огонек бежал к смерти быстрее, чем уставший, обессиленный человек — от нее.

Он лез, вытянув худую шею, хватая ртом воздух. Вдруг оглянулся, глаза его расширились от ужаса, и он закричал пронзительным мальчишеским голосом:

— Ма-а-мочка-а!!

И раздался взрыв. Вернее, могло показаться, что присели и охнули перепуганные горы, и взметнулся белый фонтан снега, и повисло в воздухе искрящееся облако, пронизанное солнечными иглами, и кромка ледяной шапки рухнула вниз, увлекая за собой глыбы камней, срывая толщи снега, сравнивая выступы скал.

Лавина росла и множилась, словно в ней кипели и бушевали сердца погибших альпинистов.

Этот взрыв услышали на площадке немцы. Услышали, как вздрогнули горы, и только тогда увидели клубящийся поток, двигавшийся на них.

— Лавина-а!!! — закричал кто-то истошно, и егеря заметались по площадке.

Но было поздно.

Еще не накрыло площадку белое облако, еще не смешалось все в водовороте из льда, камней и снега, как с врагом было кончено. Широкий фронт тяжелой взрывной волны, шедший впереди лавины, смел фашистское укрепление.

Беженцы плакали. Обнимались. Женщины целовали детей. И светлели лица, и через силу улыбались раненые, и кто-то выстрелил в воздух из автомата.

Казалось, стало легче дышать.

И комиссар, увидев, как взметнулась кромка снежной шапки, и услышав гул, обернулся и закричал так, что на шее вздулись вены:

— Перевал свободен! По порядку! Быстрее!

Потом он подошел к командиру полка Федорцову, проговорил:

— Значит, надо так: первыми беженцы, потом — раненые…

— Да, да, — рассеянно кивал головой Федорцов и смотрел на вершину. — Где нас будут ждать альпинисты?

— За перевалом…

А лавина все росла, грохотала, сметая все на своем пути. Она уже вырвалась в зеленую долину, потемнела от земли и пыли, но росла и множилась…

Закрыв лицо руками, плакала на снегу Вера. Здесь было тихо, и грохот лавины уже не доносился наверх.

Вдруг из-за снежного склона выползла черная точка.

Вера открыла глаза и встала. Она даже не могла изумиться, настолько это было неожиданно и невероятно.

Черная точка на глазах росла, потом превратилась в странное существо, двигавшееся на четвереньках.

Существо неуклюже поднялось и пошло, прихрамывая, навстречу Вере.

Это был Спичкин. Живой, грязный и оборванный, с обожженным лицом и ободранными в кровь руками, и совершенно дурацкая, неуместная улыбка блуждала на израненном лице солдата.

Вера тихо застонала и обессилено повалилась в снег.

А Спичкин шел и с трудом шевелил черными, обожженными губами и пытался улыбаться: