Михаил Каштанов - Рождённый в сраженьях...

• Название: Рождённый в сраженьях...
• Автор: Михаил Каштанов
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9942-0945-5

Мир, где развал СССР привел к необратимому развалу России, доллар победил, а основной идеей стала погоня за «чистоганом». Каково жить в нём, если ты не хочешь менять идеалы на колбасу из целлюлозы и тысячи или даже миллионы «жабьих шкурок», если «за державу обидно», но от тебя при этом ничего не зависит и нет возможности прямо повлиять на жизнь, которая тебя окружает, а бешенство распирает грудь и ненависть убивает душу? Они нашли выход — ушли в прошлое. Ушли, чтобы биться за свою растоптанную и проданную Родину. Или хотя бы прожить жизнь, достойную Человека. И отомстить. Они ушли, унеся с собой величайшие открытия — дорогу сквозь время и возможность продления человеческой жизни.

Книга вышла В Ленинградском издательстве в 2012 году. Планировался сериал из трех книг. Вторая написана. С развалом издательства и отсутствием оплаты за опубликованное произведение, по согласованию с соавтором, считаю возможным выложить авторский вариант

---

Видимо Фрунзе получил от совещания все что хотел. Все высказались. Позиции определенны. А время дорого.

— Спасибо товарищи. Пора подвести итог.

Фрунзе встал из-за стола и внимательно оглядел присутствовавших на совещании.

— Товарищи, я думаю, что товарищ Новиков замечательно сформулировал требования к настоящей машине поля боя. Считаю необходимым внести их в протокол заседания нашей комиссии как официальные и обязать КБ неукоснительно учитывать их впредь при разработке новых образцов вооружения. На этом совещание закончим. Все свободны. Товарищей Богданова, Новикова и Гинзбурга прошу задержаться.

«Ну вот. Что и требовалось доказать. Все-таки пути начальства, иногда вполне исповедимы. А вот его решения…».

Когда тяжелые створки двери закрылись, Фрунзе провел ладонями по лицу, словно пытаясь смыть накопившуюся усталость.

— Присаживайтесь поближе, товарищи.

Дождался, пока перестанут поскрипывать стулья.

— Так. На совещании специально собранном для решения вопроса государственной важности я не смог получить ни одного конкретного ответа на поставленные вопросы. Почему? За исключением товарища Новикова. Все остальные были извещены о предстоящем заранее и имели достаточно времени на подготовку.

Фрунзе встал из-за стола и неторопливо прошелся по кабинету. Остановился у окна. Зачем-то постучал тихонько по стеклу. Вновь вернулся на свое место, но садиться не стал. Стоял, опершись руками о спинку стула и внимательно, как будто впервые их видел, смотрел на модели танков на своем столе. Наконец поднял глаза. Осмотрел собравшихся.

— Как я понимаю, товарищи по каким-то причинам не хотели высказываться прилюдно. Видимо для этого есть причины. Хорошо. Давайте обсудим проблему в узком кругу. Кто готов? Или мне вас опрашивать поименно?

Наблюдавший за перемещения наркома наравне со всеми, Новиков явно чувствовал себя намного свободнее. Нарком не зря подчеркнул его особое положение. Так почему бы этим положением не воспользоваться? А заодно и товарищей выручить. Вот ведь сидят бедные, чуть пар из ушей не идет от волнения и напряжения.

— Товарищ народный комиссар. Разрешите?

— Товарищ Новиков хочет быть первым? Пожалуйста. — Фрунзе чему-то усмехнулся и, достав папиросу из лежавшей на столе пачки, закурил. — Мы вас слушаем.

Почувствовав ароматный дымок от наркомовской папиросы, Новиков невольно проглотил слюну. Заядлому курильщику, ему уже два часа о затяжке приходилось только мечтать.

— Товарищи. — Первое слово, поневоле вышло хрипловато. Пришлось покашлять, прочищая горло. — Я действительно не готовился к сегодняшнему совещанию. Но по его ходу, у меня сложилось странное впечатление, что и никто из присутствовавших к нему не был готов. Причина, по моему, в том, что товарищи не совсем представляют себе — зачем всё это. И большинство из конструкторов и представителей тяжпрома, воспринимают поставленные перед ними задачи как чисто технические. Я не спорю, полет творческой мысли — это прекрасно. Но возникает один вопрос. Для чего сознаются эти шедевры?

Фрунзе, остановил готовившегося что-то возразить Богданова. Затушил, наконец, папиросу. Явно заинтересованно посмотрел на Новикова.

— Продолжайте, товарищ Новиков.

— Спасибо. Танк — это машина, в первую очередь, предназначенная для войны. Думаю, что с этим никто спорить не будет. Но для войны с кем? Пока у нас, военных, и у конструкторов не будет четкого понимания, для войны с кем мы должны готовиться, невозможно определить и требования к новой боевой машине. Можно рассмотреть это на конкретном примере. Для войны с Японской армией вполне достаточно, по крайней мере в ближайшие пять — семь лет, таких танков как Т-19М2. Сорок миллиметров брони и новое пятидесяти миллиметровое орудие, при правильном применении позволяют решить весь круг возникающих боевых задач. Другое дело, если вероятным противником являются страны бывшей Антанты. Здесь понадобится качественно другая машина. И задачи она должна будет решать другие ив совершенно других условиях. Здесь Т-19, может использоваться только как машина разведки или на вспомогательных направлениях. Почему? Ответ очевиден. К прорыву укрепленной обороны и действиям в условиях высокой насыщенности войск противника артиллерией и противотанковыми средствами он непригоден. Потери будут неоправданно большие. И самое главное. Возможно прямое боестолкновение с массой танков противника, вооруженных именно противотанковыми орудиями. Наиболее полно этому кругу задач отвечает машина товарища Гинзбурга. Но. И очень большое — но. Это не боевая машина. Это танк мирного времени.

— Вы про отсутствие орудия? — Все-таки вклинился Богданов.

— Никак нет. В условиях ведения напряженных боевых действий машины будут ломаться. Они будут получать повреждения от огня противника. И их надо быстро вводить в строй и налаживать их массовое производство. Даже короткого знакомства с представленной машиной мне хватило, чтобы понять — для ремонта этого танка нужны заводские условия. А производство этой машины большими сериями просто невозможно. Конструкция настолько сложна и требует такого количества точных операций, что её производство даже в мирное время превратится в кошмар для любого предприятия.

Фрунзе оторвался от блокнота, в который делал какие-то торопливые заметки. Откинулся на спинку стула.

— Откуда у вас такие глубокие познания в вопросах производства, товарищ Новиков?

— У нас, на базе полка, пришлось развернуть настоящий ремонтный завод. И мне волей — неволей пришлось окунуться в эти проблемы. И научиться в них разбираться. Да и общение с товарищем Гинзбургом и сотрудниками его КБ не походит бесследно.

Переждав тихие смешки, несколько разрядившие атмосферу и сам, поучаствовав в этом, нарком, тем не менее, отпускать Новикова не собирался.

— И все же, почему конструкция товарища Гинзбурга, а не Цейнца?

— Товарищ нарком. И та и другая машина, безусловно, передовые и возможности для их развития огромные. Но одно из важнейших направлений возможной модернизации — это увеличение бронезащиты, следовательно, и веса машины. При равной толщине брони вес трехбашенной машины, имеющей большие габариты, будет намного больше. Да и защита пулеметных башен превратится в целую проблему. Вот если создать дистанционную систему управления их огнем — тогда да. Такое вооружение создаст ряд преимуществ перед обычной компоновкой. Но, может быть стоит оставить это для тяжелых танков?

— Интересно, каким вы себе представляете тяжелый танк, если так, по косточкам разобрали проект среднего?

— Опять, товарищ нарком, если подходить с позиции будущего применения, то получится следующее. Противоснарядное бронирование — 100–120 миллиметров корпус и до ста пятидесяти башня. Двигатель шестьсот — восемьсот лошадиных сил. Орудие не менее ста миллиметров, причем полноценное, а не огрызок. Возможно с применением дульного тормоза. Ведь для тяжелого танка, необходимость маскировки не так актуальна. Внутреннее расположение топливных баков, возможно под двигателем. Катки с внутренней амортизацией. Гусеничная цепь шириной до метра, чтобы максимально снизить нагрузку на грунт. И вся конструкция должна быть максимально малой по высоте и длине.

Для Новикова выдать подобные данные труда не составляло. В уме он держал картину уникального, к сожалению так и не пошедшего в серию тяжелого танка ИС-7. Конечно, он выдавал несколько скорректированные в сторону уменьшения данные. В реальные характеристики сейчас бы никто не поверил. Слишком фантастично они звучали. Но и того что он обрисовал видимо хватило не лишенным воображения людям. Фрунзе даже головой закрутил и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Гинзбург, видимо от волнения потерявший голос, просипел.

— Но ведь это невозможно!

Пришлось Новикову разыграть удивление и непонимание.

— Почему? Ведь вы уже решили основные вопросы, создавая свою машину. Дело только за двигателем, технологией изготовления брони необходимых параметров и системы управления.

Гинзбург нервно схватил стоявший на столе графин, расплескивая воду, налил целый стакан и осушил его в несколько глотков.

— Вы хотя бы представляете себе, это ТОЛЬКО? Ведь для этого требуется целая революция в производстве! Это, это…

— Научно-техническая революция? — подсказал Новиков.

— Да! Революция.

А Фрунзе в это время просто выпал из обсуждения. Слова Новикова и описанный им монстр из мира танков что-то сдвинули в его голове. Включились какие-то скрытые до поры до времени участки памяти. И снова, как тогда, в двадцать третьем, ужас сжал горло стальной перчаткой. Но все же, второй раз — не первый. Ему удалось сдержаться. Только пальцы до боли вцепились в крышку стола и захрустели сжатые до прострела в виски зубы. Ужас будущего. Послание из невероятного времени, а теперь он в этом не сомневался. Информация и предостережение. Лавина информации. Сколько прошло времени, он не знал, но наверняка не слишком много, споры и разговоры еще продолжались, и на его состояние никто внимания не обратил, когда пришло осознание, что им уже многое удалось изменить. Еще не все. Еще может случиться и так, что история пойдет по тому — страшному и губительному для России пути. Но теперь все зависит только от него. И Сталина. Сталина? А ведь он тоже знает! Теперь, многие его решения стали понятны до конца. Исчез мистический ореол его всеведения. И все же, величие его от этого не уменьшалось, скорее наоборот. Взвалить на себя такую ношу и в одиночку тащить и толкать страну и весь мир от края пропасти — для этого нужно быть Сталиным! «Держись, Коба. Только не надорвись от невероятной ответственности и нагрузки. Ты теперь не один!» — мысль появилась, окрепла сама и придала сил ему. То что решалось здесь и сейчас — тоже работало против ТОГО будущего. А это значит, что надо собраться и решать. А знания из будущего ему в этом помогут. Пока помогут. «Мы сделаем так, что все это станет действительно простым ночным кошмаром. Предупрежден — значит вооружен. Мы будем во всеоружии». Фрунзе медленно расслабил пальцы и сведенные судорогой челюсти. Расстегнул ворот рубашки, сдвинув в сторону мешавший галстук. Постарался вникнуть в суть спора. Собственно многих усилий это не потребовало, времени действительно прошло немного — минуты три, возможно чуть больше. Пора брать совещание в свои руки.