Юрий Рытхэу - Интерконтинентальный мост

• Название: Интерконтинентальный мост
• Автор: Юрий Рытхэу
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1989
• ISBN: 5-265-00217-0

Как выглядит современная мечта человечества о безъядерном мире, свободном от угрозы тотального уничтожения, — мире подлинного мирного сосуществования, оставившем позади годы безудержной гонки вооружений? Об этом новый роман Юрия Рытхэу «Интерконтинентальный мост», названный автором легендой о будущем и повествующий о строительстве гигантского технического сооружения — моста через Берингов пролив, соединяющего два континента, два полушария, два мира.

---

— Не дай бог, еще распугает зверье, — мрачно заметил Джон Аяпан, придя к Френсис с куском свежего нерпичьего мяса. — Надо бы сказать Перси, чтобы такого не позволял.

— Не послушается он, — с сомнением сказала Френсис.

— Да нет, вроде, разумный стал, — отозвался Джон.

Как-то Френсис завела разговор с Джоном Аяпаном о будущем Иналика. Однако тот был непреклонен и заявил:

— Отсюда меня увезут только мертвым! Живым не уйду! Так и скажи своим начальникам. Или пусть сажают в тюрьму. Но в тюрьме я буду знать: отбуду срок — и снова вернусь на родной остров.

Остальные были не столь категоричны, как Джон Аяпан, а были и такие, которые определенно собирались возвращаться на Кинг-Айленд по окончании весенней моржовой охоты.

Каждый вечер Хью Дуглас интересовался делами. Френсис старалась сдерживать свое раздражение на глупые, по ее мнению, вопросы своего шефа, который представлял себе миссию Френсис таким образом, что она только тем и занималась, что с утра до вечера вела переговоры со своими земляками о возвращении на Кинг-Айленд.

А долгими вечерами она беседовала с Петром-Амаей. Сначала он подробно расспрашивал о самочувствии и даже интересовался тем, что она ела. Убедившись, что Френсис, в основном, питается привычной эскимосской пищей, свежим нерпичьим мясом, Петр-Амая с удовлетворением говорил:

— Это хорошо. Я советовался с врачом, и он сказал, что это наилучшая диета в твоем положении. А в общем, береги себя. Старайся поменьше волноваться. В хорошую погоду больше гуляй, дыши свежим воздухом.

— Свежего воздуха здесь хватает, — с улыбкой отвечала Френсис.

— Ну, а как твоя миссия? — спрашивал Петр-Амая. — Продвигается дело?

— Сегодня у меня был дед Майна, — в один из вечеров принялась рассказывать Френсис. — Мы с ним долго говорили. Помнишь, я тебе рассказывала о предположении моего отца? Адам Майна тоже говорит, что к лету многие вернутся на Кинг-Айленд… Но он мне сказал вот о чем: если совсем отнять надежду у людей, это только ожесточит их. Сейчас на острове только, пожалуй, двое — Джон Аяпан и Перси Мылрок — категорически заявляют, что они никогда не согласятся жить где-нибудь в другом месте, кроме Малого Диомида.

— Разве Перси там? — с тревогой спросил Петр-Амая.

— Он здесь, — ответила Френсис. — Но ты не беспокойся. Он ведет себя нормально. Сейчас занят своим адвокатом, некоей Мишель Джексон, которая обещает оказать содействие и отсудить остров.

— Вот как! — удивился Петр-Амая.

— Мне это все так надоело! — вдруг всхлипнула Френсис. — Так хочется все бросить и уехать к тебе!.. Но это случится не раньше конца мая.

— Ничего, Френсис, я потерплю, — со слабой улыбкой произнес Петр-Амая и снова сделал уже привычный жест — принялся вытирать слезы с изображения Френсис на видеофоне.

Френсис выключила связь и в предчувствии необычного повернулась к двери.

Там стоял Перси.

Он сделал шаг в комнату и сказал:

— Я давно пришел, но ты была занята разговором, и я не хотел прерывать… Добрый вечер, Френсис.

— Добрый вечер, Перси…

— Почему не зовешь в дом? Боишься меня?

— Чего мне бояться? — пожала плечами Френсис. — Проходи. Только я уже собиралась спать.

Перси не очень уверенно прошел в комнату, словно опасаясь, что кто-то ещё может здесь быть. Уселся в кресло, глядя на Френсис, стоящую у задней стены.

— Тебе нравится дома? — спросил после неловкого молчания Перси.

— Нравится.

— Хотела бы ты всегда жить в Иналике?

— Зачем спрашиваешь? — вздохнула Френсис. — Ты же прекрасно знаешь, что это теперь невозможно;

— Почему невозможно? — голос у Перси переменился, стал жестче. — Если бы все захотели, Иналик можно вернуть!

— Кто это тебе сказал?

— Сам знаю! Да вот и адвокат Мишель Джексон говорит: можно!

— Чем слушать чужих адвокатов, подумал бы, как помочь людям, — мягко сказала Френсис. — Ты знаешь, что Администрация имеет право потребовать большую неустойку, если иналикцы будут мешать работам? А в конце концов, силой выселят…

Перси едва дослушал ее и крикнул:

— Это ты слушаешь чужих адвокатов! Я все знаю, все слышал! Ты стала советским агентом! И все, что происходит здесь, обо всем сообщаешь своему Петру-Амае! Так знай, Френсис, ты теперь в моих руках. Можешь что угодно говорить, возражать, но я действительно советовался с адвокатом. А Мишель Джексон знает законы! Ты еще значишься моей женой. Следовательно, тот, кто родится здесь, в Иналике, будет считаться моим ребенком и будет носить мое имя!

— Я буду рожать на Чукотке, — стараясь быть спокойной, сказала Френсис.

— Даже если бы ты родила на Луне, ребенок все равно будет считаться моим! — продолжал кричать Перси. — По нашим, американским законам!

— А по человеческим он никогда не был и не будет твоим! — неожиданно для себя резко и громко сказала Френсис. — Уходи отсюда! Мне надо ложиться спать.

— Нет, погоди, — Перси понизил голос. — Дай мне высказаться. Нам деваться некуда: или возвращаться в Иналик, или потерять свое человеческое достоинство до конца. Я решил вернуться сюда. У меня будет достаточно денег, чтобы построить здесь хороший большой дом, даже лучший, чем на Кинг-Айленде. Представляешь — по-настоящему свой дом! Там будет много места не только этому ребенку, но и всем нашим будущим детям! Френсис! Слушай меня!

Он не давал ей открыть рта и продолжал:

— Через неделю в Ненане начнут принимать ставки на угадывание начала ледохода на реке Танана. У меня есть вернейшие сведения, когда это произойдет. Я поставлю на это все свои сбережения и получу в сто раз больше, чем имею теперь! Ты представляешь — я стану миллионером! Ты мне скажи, много ли ты в своей жизни встречала эскимосов-миллионеров? Я буду независим, богат! Я буду жить здесь, в Иналике, и никто не посмеет выгнать меня отсюда! Милая Френсис, дождись моего возвращения! Я пока ни о чем не прошу, только об одном — дождись. Тогда поговорим и все решим разом. Подождешь?

Он подошел к двери.

— Если бы ты знала, как я тебя люблю! Это мука и боль на всю жизнь! Если бы ты знала…

Френсис неподвижно стояла у стены и пришла в себя, лишь когда в окне мелькнула фигура поспешно удаляющегося Перси.

Глава восьмая

Мишель Джексон была несколько озадачена, когда в Иналике Перси поместил ее в покинутой иналикской школе. Все дни в Иналике, поразившем ее неприютностью и пустынностью, Мишель ожидала увидеть хоть какие-нибудь признаки суровой красоты, но ничего не обнаружила, кроме голого камня, нерастаявшего снега и ледяных торосов, куда легко можно было соскользнуть с единственной оледенелой улицы.

Стремление иналикцев вернуться на свой островок, их взволнованные рассказы о том, как им здесь хорошо, походили на повальное сумасшествие. Для нормальных людей, как ей показалось. Малый Диомид, кроме технической — как опоры для Интерконтинентального моста, — иной ценности не представлял.

Большею частью эти два дня пролив был окутан туманом. За белесой пеленой порой проступала черная громада острова Ратманова и серое, повисшее над северной оконечностью, полотно моста. Пожалуй, это и была единственная достойная внимания деталь пейзажа.

Даже Ном после Иналика показался Мишель огромным шумным городом, а отель Саймона Галягыргына с его роскошью окончательно изгладил из памяти сумрачное впечатление от крохотного островка. В довершение всего пришел Перси…

— Так почему же ты ко мне не приходил в Иналике? — игриво спросила Мишель, подкатываясь к нему по широкой постели. — Мне было там так холодно и неуютно, и каждый вечер я с нетерпением ждала тебя!

— Извини, — хрипло ответил Перси, — но я не мог. Я думал о том, что надо бы зайти, но не мог…

— Почему?

— Потому что там была Френсис.

— Ты ее еще любишь? Даже после всего, что случилось?

— Я ее всегда буду любить, что бы с ней ни произошло и ни случилось! — резко ответил Перси.

— Но ведь она беременна от этого, как его…

— Ну и что? — вызывающе произнес Перси. — У нас это не считается большим грехом.

— Если ты ее так любишь, то как же я? — Мишель погладила голое плечо Перси.

Но тот вдруг вздрогнул, словно его ожгли неожиданно холодом, съежился и спрыгнул с кровати.

— Извини, — виновато произнес он. — Я пойду к себе. Мне надо хорошенько отдохнуть и выспаться перед дорогой.

— Ты еще не оставил мысль о выигрыше на ледоходе? — спросила Мишель, всем своим видом показывая, что ей хотелось бы, чтобы Перси остался у нее до утра.

— Я уверен в выигрыше! — сказал Перси. — И тогда я стану по-настоящему независимым человеком!