Иван Дубинин - Цезарь в тесте

• Название: Цезарь в тесте
• Автор: Иван Дубинин
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2016

Я, Евстолья Ламанова, опять вляпалась в очередную историю. Что называется, влипла в тесто одним местом. Девушка, погибшая в метро, за минуту до своей смерти вручила мне записку со странной фразой «Цезарь в тесте». По указанному адресу я обнаружила… труп. Моя попытка раскрыть это происшествие заходит в тупик. А тут моя подружка Надежда попросила меня помочь в расследовании запутанного дела её знакомого бизнесмена. Его сын на дне рождения отца случайно застрелил свою молодую мачеху. Я, как всегда, развиваю бурную деятельность, но один за другим начинают погибать участники того рокового застолья. И не только они. А еще оказалось, что та история с «цезарем» имеет непосредственное отношение к моему нынешнему расследованию. Кто же этот коварный убийца? Я везде сую свой нос, пока сама не получаю по голове. Короче, не жизнь, а сплошная головная боль. Но в конце концов, я с триумфом выхожу из этой ситуации…

---

— Боюсь, что я не смогу Вам ничем помочь, — выдавила она из себя.

— Мне нужна Полина Грибова, — прямо заявила я. — Вы ведь знали её?

— Так она же мертва! — вытаращила глаза девушка.

— Именно поэтому я и пришла к вам.

Она молчала, лишь её глаза всё увеличивались в размере. Наконец, до меня дошло, и я выхватила из рук так напугавшую её книжицу. Я так и знала! Эти приколисты Данька с Тоськой подложили мне другое удостоверение! На развороте большими буквами было написано: «Покупаю или беру в аренду органы для сексуальных опытов».

— Нет, нет, это не то! — вскрикнула я, судорожно доставая из сумочки первую попавшуюся цветную картонку. «Санэпидемстанция». Это пойдёт.

— Врач по гигиене питания Ламанова Евстолья Анатольевна, — вслух прочитала перепуганная девица.

— Да! — подтвердила я свои полномочия.

— Вам лучше пройти к заведующей, — она махнула в сторону коридора, который открывался из зала.

Я поспешила туда, сопровождаемая подозрительным и ошарашенным взглядом сотрудницы кафе.

«Если она сейчас не вызовет бригаду из психушки, значит, я хорошо отделалась, — подумала я. — Ну, погодите, шутники, я вам устрою!»

Дверь руководителя данного заведения отличалась от остальных, имевшихся тут, благородной темно-коричневой кожей и большой табличкой с золотыми буквами: «Заведующая кафе «Сладкий вздох» Пуздряхина Светлана Ивановна».

Не знаю, сколько у нас, в России, бед, но то, что идиотские, так называемые неблагозвучные фамилии, одна из них, это уж точно! И избавиться от них не так-то просто. Может, сейчас эта проблема не стоит и выеденного яйца, но в советские времена для её решения надо было собрать кучу разных бумажек и всяческих разрешений. Однако и после этого положительный результат вовсе не гарантировался. Могло прозвучать безаппеляционное бюрократическое резюме: «Если каждый захочет менять фамилию, что тогда будет?».

Со мной на курсе училась Валя Гнида. Умная, талантливая, весёлая девушка. Но как только возникала ситуация, где необходимо было назвать свою фамилию, с ней происходила метаморфоза. Она вся сжималась, сморщивалась, превращаясь в несчастное забитое существо. А в школе? Вы же знаете, что дети — самый безжалостный народ. Из фамилии такую кликуху соорудят! А если сама фамилия уже похлеще всякой клички? Да что там говорить, если Пушкина в лицее дразнили Обезьяной. И мучаются дети, страдают. А родители пытаются их урезонить:

— Мы всю жизнь прожили и ничего, не умерли. Вот вырастешь, захочешь — поменяешь.

А есть отцы, которые рьяно стоят на защите своего родового клейма.

— И думать даже не смей! Наши деды носили эту фамилию и нам передали.

Помню, как-то смотрела передачу на эту тему. Парень влюбился в девушку и решил на ней жениться. А фамилия у него была Недры?щев. Невесте и её родителям не очень нравилась такая перспектива на будущее, тем более что сами они назывались не то Калинины, не то Малинины. В чём проблема? В загсе можно взять фамилию любого из супругов. Но отец жениха яро воспротивился этому.

— Только попробуй! Лишу отцовского благословения и всё такое прочее. Фамилию эту нашему предку сам Суворов придумал. За храбрость его и отвагу. Как-то раз враг неожиданно наступил, и многие испугались и побежали. А вояка наш не дрогнул, смело бросился в атаку и других за собою повёл. Не дрыснул, короче, не сдрейфил.

Не помню, чем там всё это закончилось, но можно ведь, как вариант, ударение переставить. Многие так делают. Недрыщев получается. Вроде, недра земные, недрища — основа фамилии.

У меня есть знакомый — Володя Простак. Так он всегда вежливо поправляет: Я — Простак. И все уже привыкли к такому произношению. Или вот Попов… Нет, этот пример не подходит.

В соседнем подъезде со мной жила Зоя Лягушкина. Она очень страдала от своей фамилии.

— Вот выйду замуж, — делилась она заветной мечтой, — и сброшу с себя эту ненавистную шкуру.

А, знакомясь с парнями, первым делом интересовалась именно этой их паспортной данностью. Но влюбилась без ума и пошла-таки замуж за Петю… Жабу!

Бывают люди удивительно подходящие под свои фамилии. Видимо, в них проявились гены далеких предков, которым за их подобие с чем-то давались соответствующие названия. Но чаще получается полное несоответствие, а человек вынужден всю жизнь нести на себе крест официально заверенного неблагозвучного прозвища.

Светлана Ивановна Пуздряхина абсолютно не совпадала со своей толстопузой фамилией. Впрочем, она могла ей достаться в придачу к любимому мужу. Изящная яркая блондинка, лет около тридцати, в светлом деловом костюме, улыбалась навстречу мне располагающе приветливо.

— Проходите, пожалуйста, садитесь. Вы, наверное, по поводу заказа?

Учитывая недавний прокол, я решила сразу поставить всё на свои места.

— Светлана Ивановна, разрешите представиться, сотрудник ФСБ Ламанова Евстолья Анатольевна.

Но прежде, чем вручить ей удостоверение, сама ещё раз прочитала его содержание.

Заведующая сразу погрустнела.

— Вы по поводу Полечки? Какое горе! Какое невероятное нелепое происшествие. Но почему ФСБ интересуется несчастным случаем? — вдруг спросила она.

— У нас есть веские основания предполагать, — как можно серьёзнее произнесла я, — что произошло преднамеренное убийство.

— Убийство?! — Светлана Ивановна отшатнулась в кресле и смотрела на меня застывшим взглядом, усваивая новую информацию.

Сейчас она спросит: «И опять же, причём здесь ФСБ?»— решила я и потому добавила:

— В связи с махинациями драгоценностями.

Это окончательно добило заведующую. Она сидела с открытым ртом, затем подёргала нижней челюстью, но нового вопроса так и не задала.

И вот, что она рассказала мне потом о себе и о своём деле.

Светочка с детства обожала пирожные, тортики, кексики. Они такие сладенькие, вкусненькие, просто тают во рту, и есть их можно бесконечно. Но эти взрослые! Ну, почему именно то, чего хочется, обязательно запрещено?

— Вот вырасту, — мечтала девочка, — и буду делать всё, что мне пожелается. Куплю себе тыщу, нет, миллион пирожных и буду есть, есть, есть! И никто не сможет мне помешать.

Но, к несчастью, у ее мамы по отношению к ней была другая мечта. И она абсолютно не совпадала со Светочкиной в вопросе об употреблении сладостей. Мама грезила о спортивной славе дочери и потому сдала ее на художественную гимнастику. А там — дисциплина, распорядок дня, строгая диета. Какие пирожные? И думать не смей! И вот однажды, это было в классе шестом, зажатое чувство неудовлетворённости вырвалось наружу. За какую-то ерунду ее отругали родители, а на тренировке добавила наставница, обвинив ее в лентяйничестве и нежелании работать. И Света взорвалась! Она примчалась домой, благо никого не было, разбила кошечку-копилку и начала заедать свою воющую обиду запрещенным плодом. Из первого кафе, съев там с десяток всяческих пирожных, пришлось ретироваться, так как на неё подозрительно-испугано стала посматривать буфетчица. Она сменила несколько кафешек, пока не почувствовала свою обиду удовлетворённой. Но вскоре чувство радостного наслаждения, которое переполняло её, сменилось тяжестью в животе и распиранием. Её так стошнило, что пришлось вызывать «скорую». Мыли с двух концов, а затем еще долго откапывали в больнице. И после этого Света и на дух не переносит ничего сладкого, особенно пирожных. Потом, в период Перестройки, решив заняться бизнесом, Светлана Ивановна вспомнила о всепоглощающей неукротимой народной любви к вкусненькому-сладенькому и поняла, что на этом можно зарабатывать деньги. Но любое дело славно Мастером. Пригласить в своё только что открывшееся кондитерское кафе известного специалиста она ещё не могла из-за финансовых трудностей. Поэтому поступила хитро, а вернее сказать, мудро. Светлана Ивановна прошлась по училищам, переговорила с преподавателями и набрала себе в штат талантливых учеников. Особенно ей повезло с Полечкой Грибовой и Юлей Куликулиной. Эти две подружки были не только классными специалистами, но и обладали поразительной творческой фантазией. Они такое вытворяли из теста, что кафе стало греметь на всю Москву. И вот это немыслимое событие.

— Вы говорите убийство? Невероятно! Да нет, ну, что Вы, какие там драгоценности! Поля была скромной милой девушкой, ее все тут очень любили. Как теперь будет дальше, ума не приложу. Ведь на ней всё держалось.

Я взяла у расстроеной бизнес-леди телефон Юли Куликулиной, так как та была на больничном листе, и распрощалась. Напоследок Светлана Ивановна достала из своего холодильника свёрток с пирожными и вручила мне.

— Так мы заманиваем клиентов, — пояснила она. — Кто попробует, обязательно приходит к нам ещё.

Барменша Ирочка, увидев меня с пакетом в руках и решив, что все вопросы с санстанцией утрясены, перестала отчаянно драить прилавок и радостно мне улыбнулась. Я помахала ей рукой.