Амит Залуцкий - Трое в одном

• Название: Трое в одном
• Автор: Амит Залуцкий
• Издательство: Мектеп
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1965

Научно-фантастическая повесть, в которой идет речь о возможности трансплантации мозга.

---

Высоко оценивая целеустремлённость Акбара и упрекая его за узость взглядов, Орлов в душе понимал, что эти два качества очень часто следуют одно за другим.

Самому Орлову была свойственна необычайная широта взглядов. Это была увлекающаяся и страстная натура.

Пожалуй, самой яркой чертой в его характере была любознательность. В разговоре со знакомыми он любил приводить слова великого физика Альберта Эйнштейна:

— У меня нет таланта, а только страстное любопытство.

Александр Иванович был уверен, что именно любопытство и делает человека учёным.

В молодости он с одинаковым интересом занимался и физикой, и историей, и математикой, и ботаникой и ещё очень и очень многим. Он с увлечением прививал яблони в саду своего отца, учился делать мебель у соседа-столяра и просиживал ночи на крыше дома, разглядывая в самодельный телескоп далёкие загадочные звёзды.

Ему хотелось знать и уметь всё. Иногда на него нападала тоска от мысли, что мир беспределен, а познание ограничено жизнью одного человека. Но Орлов утешался словами того же любимого Эйнштейна:

«В сущности жизнь слишком коротка, чтобы все отлично делать. Очень многое из того, что хотелось бы осуществить, остается незавершённым».

Потом, уже став врачом, он понял, что главное не в том, чтобы знать много вообще, а в том, чтобы знать самое нужное. Тогда он решил, что его страстная любознательность может навредить ему. Он стал бояться своих увлечений, стал ограничивать себя, заставлял себя заниматься только тем, что было необходимо.

Он любил изречения знаменитых людей и в те дни выписал себе в тетрадь слова замечательного учёного эпохи Возрождения — Джероламо Кардано: «Слишком разбросанный ум к постижению вещей неспособен».

И всё-таки он не мог справиться со своей необузданной страстью к познанию. Он продолжал увлекаться многим, что не имело никакого отношения к медицине.

Да и в медицине Орлов не мог ограничиться одной только областью — хирургией. Немало сил и времени он отдавал и физиологии. А в последнее время особенно увлекся изучением проблемы продления жизни человека.

Что потянуло его к этой проблеме? Может быть, собственная надвигающаяся старость, которую он ощущал всё больше и больше? Кто знает…

Он ненавидел смерть, против которой боролся всю свою жизнь в самых различных клиниках и госпиталях. А теперь эта смерть — смерть от старости — неотвратимо надвигалась и на него. И он знал, что до сих пор нет средств, чтобы от неё защититься.

Это сознание бессилия раздражало учёного. Сдаться на милость природы н покорно ждать, когда организм окончательно откажется работать, — было не в духе Орлова. Тело, искалеченное на войне и уже одряхлевшее, всё-таки было нужно профессору хотя бы потому, что в нём жил его мозг — мозг опытного и знающего учёного, который мог бы ещё принести немало пользы людям.

Умирать, когда столько ещё нужно сделать, — как это глупо! А тут ещё неразгаданная тайна раствора, в котором хранились экспонаты коллекции Ильи Фёдоровича. Её нужно разгадать, обязательно нужно! Но когда? Как жаль, что пришлось заняться коллекцией слишком поздно!

Думая об этом, Орлов пожалел, что слишком много времени отдавал второстепенным делам. Ах, если бы можно было начать жизнь снова!…

Может быть, профессор именно потому и восхищался теперь целеустремлённостью Акбара, что ему самому её недоставало.

«Любознательность и целеустремлённость — вот что главное для учёного. Да и не только для учёного!» — думал Александр Иванович.

И теперь он стремился во что бы то ни стало воспитать эти две черты в Асылбеке. Он всегда старался рассказывать своему приёмному сыну как можно больше, чтобы пробудить в нём любопытство и стремление к знаниям. А в последнее время он невольно ловил себя на том, что часто становится на позицию Акбара, утверждая, что жажда знаний должна быть ограничена определённой целью.

Как-то он сказал Асылбеку:

— Ты слишком беспорядочно читаешь. Это вредно. Среди книг, как и среди людей, можно попасть в хорошее и дурное общество.

Асылбек возразил:

— Но ты же сам всегда говорил, что читать нужно как можно больше.

— Но с толком! Над книгами нужно думать, а не глотать их, как сладенькие пилюли. Прочитанное должно служить только толчком к собственным размышлениям. Знаешь, как говорил Фауст и Гёте?

Пергаменты не утоляют жажды.

Ключ мудрости не на страницах книг.

Кто к тайнам жизни рвётся мыслью каждой,

В своей душе находит их родник.

Александр Иванович помолчал и задумчиво добавил:

— Ценность человека для общества не в том, что он берёт, а в том, что он даёт. Можно быть блестящим эрудитом и бесполезным человеком. У нас много людей, которые любят блеснуть своей учёностью, тем багажом знаний, которым они запаслись от других. Но что толку от этого, если сами они не дают ничего нового, не прибавляют к этому багажу своих открытий? Кому нужен этот мёртвый груз, этот замороженный капитал знаний?

— Но ведь невозможно что-то дать, ничего не зная! — сказал юноша. — Чтобы сделать что-то своё, нужен определённый запас знаний.

— А вот это как раз самое трудное — уметь найти золотую середину: при минимуме полученного от других, дать максимум своего.

Асылбек спросил:

— А как определить этот минимум? Каким он должен быть?

— У каждого — свой. Одному нужны тысячи фактов, чтобы уловить в них закономерность. А есть умы, наделённые очень тонкой интуицией, которые угадывают эту же закономерность на основании знания лишь немногих фактов. Этим и отличается гений от посредственности. Его знания порой даже меньше, чем знания посредственного учёного, но гений умеет лучше распорядиться ими. Именно потому, что умеет понять логику немногих фактов. Умеет мыслить!

Орлов говорил и невольно вспоминал Акбара Мамедова. Орлов был учителем по отношению к нему, но он чувствовал, что и сам кое-что взял у этого молодого учёного. Обучая, всегда учишься и сам. Особенно, если ученик достоин своего учителя.

Глава 5. Необыкновенная операция

В этот день Александр Иванович работал дома. Он сидел за столом и разбирал почту. Перед ним лежала целая куча журналов, газет, брошюр и писем. Сколько в них было нового! Вот, например, интересные данные о работе биологов Д. Глода, В. Огановича и Н. Тимофеева в области гипотермии.

Гипотермия! Это как раз то, что особенно интересовало Орлова в последнее время. Гипотермия — состояние организма, похожее на анабиоз. Гипотермию сложно вызвать искусственно. Стоит понизить температуру тела на 5-10 градусов, и подопытное животное впадет в искусственную спячку. То же самое происходит и с человеком.

Да, для хирургов наступает, можно сказать, золотой век. Погрузить больного в состояние гипотермии — это значит почти остановить течение жизни на тот период, который нужен для операции…

А вот сообщение из Института хирургии имени Вишневского. Орлов несколько раз внимательно прочитал это сообщение.

Руководитель института профессор Александр Александрович Вишневский, оперируя на сердце, воспользовался именно методом гипотермии.

Он поместил больного в специальную ванну и охладил его тело до 30 градусов. В таком состоянии сердце почти прекращает свою работу и на нём можно оперировать. Однако «протестует» мозг. Он может выдержать всего 8-9 минут возникающего при этом кислородного голодания. Работники Института хирургии применили совершенно новый метод. Они создали специальный аппарат, который снабжал мозг кровью, насыщенной кислородом, в течение часа. А этого срока оказалось вполне достаточно, чтобы закончить операцию на сердце.

Александр Иванович откинулся на спинку кресла и задумался…

Может быть, пора приступить к опыту, о котором он мечтал последние годы? Или подождать ещё немного, чтобы потом действовать наверняка?

Орлов вздохнул, поднялся с кресла и, припадая на искалеченную ногу, подошёл к шкафам, где хранилась коллекция его деда.

Он открыл один из них и взял банку, в которой плавало сердце. Оно спокойно закачалось в светлом, прозрачном растворе. Александр Иванович долго смотрел на это сердце и думал…

Это был дерзкий замысел. Это было своеобразным продолжением работы полкового лекаря Ильи Фёдоровича. Профессор верил, что сердце, как и другие органы, хрянящиеся в коллекции, жизнеспособно.

Но на какое время оно сохранило такое свойство? Да и сохранило ли полностью? Как в этом убедиться? Путь один: пересадить этот, по предварительным исследованиям, вполне здоровый орган человеку, который будет погибать от болезни собственного сердца.

Уже давно вместе с Акбаром Мамедовым они готовились к этой необычайной операции. Они проделали над собаками сотни опытов. Они научились пересаживать и приживлять не только сердце, но и другие органы и даже головной мозг.