Людмила Уварова - Лики времени

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Лики времени"
Описание и краткое содержание "Лики времени" читать бесплатно онлайн.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
Корсаков молча стоял, глядя на бугорок, скрывший доброго, хорошего, светлого человека — Дусю. Может быть, никого лучше ему не довелось повстречать в своей жизни. А больше они так и не встретились. Как это у Исаковского? «Прости, прости меня, Прасковья, что я пришел к тебе такой, хотел я выпить за здоровье, а пить пришлось за упокой».
Кажется, так. Вроде не переврал…
На миг закрыл глаза. Снова вспомнилось давнишнее, то, что прошло и все-таки не забылось до сих пор, то, что желал увидеть во сне и не увидел. Он уходит все дальше, все дальше от Дуси, а она стоит недвижно возле своей калитки, глядит ему вслед. Конечно же, она знает, как не знать: сейчас он повернется, побежит к ней, еще раз напоследок простится с нею…
Он давно уже не плакал. В последний раз — когда хоронил маму. А теперь почувствовал: как бы ни старался, не в силах сдержать слезы.
Отвернулся от Вали, крепко-накрепко вытер глаза ладонью. Валя шагнула к нему, тронула его руку.
— Поплачьте… — сказала тихо. — Поплачьте, тогда полегчает…
От ее тихого голоса, оттого, что он вдруг, разом понял: она все знает, все, как есть, — слезы полились сильнее. Обеими руками он обнял ее голову, прижал к себе, вдыхая ставший уже родным запах ее волос, похожий на запах свежих весенних листьев.
Так они долго стояли в молчании, потом Валя сказала:
— А я сразу догадалась, как только вас увидела.
— Тебя, — поправил он, и она послушно повторила:
— Хорошо, тебя.
— Почему ты догадалась?
— Не знаю, так как-то, увидела и вдруг поняла, кто ты мне.
— Разве мама ничего обо мне не говорила?
— Почему не говорила? — удивилась Валя. — Разумеется, говорила. Мама все ждала вас… — Валя поправилась: — Тебя. Она все ждала и ждала тебя, бывало, говорит: «Ты не думай, он приедет, он непременно заявится сюда»…
— И вот приехал, — с горечью произнес Корсаков.
Валя промолчала. Может быть, и сама думала точно так же.
— Веришь, я никогда не забывал о ней, — сказал Корсаков. — Я все годы думал и вспоминал о ней и всегда знал: она спасла меня, если бы не она, меня бы давно на свете не было.
— Само собой, — просто сказала Валя.
— Я ей свой московский адрес оставил, — сказал Корсаков. — А она ни разу не только не приехала, но и не написала мне. И о тебе, о том, что ты есть, тоже не написала.
— Такая она была, — согласилась Валя. — Всегда боялась кого-либо обременить собой. Когда я стала старше и она мне рассказала о тебе, я как-то решила поехать в Москву, встретиться с тобой…
— А что, трудно жилось? — перебил Корсаков.
— Всяко бывало, — ответила Валя, — случалось, и очень тяжело. Это потом, спустя годы, мы стали жить хорошо, а поначалу всяко бывало…
Беглая улыбка вспыхнула в ее глазах и мгновенно погасла.
— Я даже твой адрес наизусть выучила: Кисельный, пять, квартира тридцать четыре.
Она отчеканила слова, которые, должно быть, хорошо выучила за все эти годы, ночью разбуди — повторит без ошибки…
— А я не знал… — повторил Корсаков, голос его звучал растерянно. — А я ничего ровным счетом не знал… — Помедлил, прежде чем спросить: — Что ж не приехала?
Валя ничего не ответила. Он догадался: Дуся не пустила, а может быть, сама передумала.
— Там моя мама жила, твоя бабушка, — сказал Корсаков, — на Кисельном.
— И сейчас живет?
— Нет, к сожалению, ее уже нет. Сравнительно недавно умерла. Ты, к слову сказать, очень похожа на мою маму. Я как тебя увидел, даже вздрогнул — такое сходство!
— Почему бы и нет? — сказала Валя. — Как-никак родственники, даже близкие.
Корсаков почувствовал, что ему до смерти не хочется расставаться с нею.
До того не хочется…
Обрести, найти нежданно-негаданно свою дочь и снова потерять, да, потерять, потому что кто знает, когда еще им придется свидеться?
Ему представился тот круговорот жизни, который, должно быть, закрутит, завертит его с первых же минут, как только он вернется домой.
Он подумал о работе, забирающей все его время без остатка, о больных, которые, наверное, ждут не дождутся его, о заботах, которые как бы растут день ото дня.
И о своих дочках подумал он, о Марине и о Вале, о том, что ему непросто с ними, непросто, а порой даже тягостно. И с Лерой тоже бывает так тягостно, так трудно…
А ведь все, все могло сложиться иначе, жизнь могла обернуться совсем по-другому.
«К чему теперь думать обо всем этом? — остановил он себя. — К чему размышлять, сравнивать, сожалеть о том, что получилось, когда поезд, что называется, уже ушел?»
Валя смотрела на него не отрываясь, казалось, понимая его мысли. В последний раз кинула взгляд на могилу матери.
— Пора идти, самое время…
— Самое время, — повторил Корсаков.
Шагнул вперед, ближе к могиле, словно бы хотел сказать что-то, слышное только ему да той, что лежала неподалеку от него, под землею. Постоял немного, закинув голову, проводил глазами пролетевшую низко над его головой птицу.
— Ладно, пошли…
И первым торопливо пошел к станции.
ПРИТЧА О ПРАВДЕ
Моего деда знал, кажется, весь город. Бывало, идем с ним по улице, будто по собственному двору шагаем, то и дело кто-нибудь подходит, останавливает его, о чем-либо спросит, дед только успевай поворачиваться.
Мы даже из-за этого однажды в кино опоздали. Отправились примерно минут за сорок и опоздали, потому что деда поминутно окликали и останавливали.
Деда любили все, кто его знал. По-моему, у него и врагов никогда не было.
Он был спокойный, очень какой-то надежный, неоспоримо и непритворно добрый. К тому же внешне располагал к себе — высокий, худой, синие, широко вырезанные глаза, рано поседевшие, не поредевшие с годами волосы и кожа, круглый год стойко хранившая загар.
Я была привязана к деду и немного побаивалась бабушки. Она была неродная мать моего отца, но я побаивалась ее вовсе не потому, просто она казалась мне, да и не только мне, несколько отчужденной, замкнутой.
Словно бы какая-то тяжкая, одной ей ведомая дума точила ее душу, не принося никогда отдыха и облегчения.
Однажды я узнала наконец, что за непроходящая боль постоянно жила в ней, но это все случилось позднее и, признаюсь, радости мне не принесло.
Дед был врач местной больницы. Сам о себе говорил:
— Лекарю который уже год, наверное, каждый третий житель нашего города побывал в моих пациентах, может быть, одни только лешие у меня не лечились…
Городок наш был зеленый, уютный, на высоком берегу Оки, окруженный лесами, такими густыми, непроходимыми, что, думалось, и в самом деле где-то за кустами, за деревьями прячутся загадочные лесные жители, лохматые, длиннобородые лешие.
Бабушка с дедом поженились тогда, когда он остался один с маленьким сыном, моим отцом. Его жена, моя родная бабушка, умерла в одночасье, и деду пришлось тяжело с пятилетним ребенком.
Помню, мой отец как-то сказал о мачехе:
— Она никогда не обижала меня, чего нет, того нет, но я почему-то никак не мог назвать ее мамой, хотел и не мог, наверное потому, что она никогда не сказала ни одного ласкового слова, может быть, просто не умела, а я тогда не понимал, что к чему…
Не удивительно, что у бабушки, молчаливой, неулыбчивой, не было ни одной-единой подруги. А у деда было множество приятелей, обожавших его, часто приходивших к нам в дом.
Я жила у них с двенадцати лет. Меня привезла мама в сорок четвертом, тогда, когда получила похоронку на моего отца.
В тот год дед вернулся с фронта, начисто отвоевавшись, оставив правую ногу под Витебском.
Он встретил нас на крыльце, стоял, опираясь на палку, сухощавый, до сих пор не по-стариковски стройный, синие, широко распахнутые, невыцветшие глаза улыбаются нам навстречу.
— Наконец-то, — сказал дед, — а то мы уже заждались…
Мама заплакала. Она не была слезливой, я маму считанные разы видела плачущей, а тут она не выдержала, слезы покатились по щекам, она стала рыться в сумочке, ища платок, но дед приблизился к ней, бережно вытер ладонью ее глаза, щеки, нос, потом обнял за плечи.
— Так уж вышло, — сказал, — что же делать?
Я поняла, он говорит о моем отце, и сама заревела, хотя, едучи к нему, решила про себя — не плакать!
— Ну-ну, — сказал дед, — не надо, Маша. — Наклонился ко мне, я близко увидела его глаза, разом посветлевшие, должно быть, от непролитых слез. — Слышишь, Маша, прошу тебя, не плачь…
Из дома вышла бабушка, молча протянула маме руку. Мама, заметно робея, стояла перед нею, и бабушка молча глядела на нее; казалось, обе приглядываются и прислушиваются друг к другу.
Бабушка первая сказала!
— Идемте в дом.
— Сейчас, — заторопилась мама, подняла со ступеньки чемодан, но дед тут же отнял чемодан у нее.
— Тут Машины вещи, — сказала мама.
Вопросительно оглядела сперва деда, потом бабушку.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Лики времени"
Книги похожие на "Лики времени" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Людмила Уварова - Лики времени"
Отзывы читателей о книге "Лики времени", комментарии и мнения людей о произведении.