Юрий Богданов - 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра

• Название: 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД: от оперуполномоченного до заместителя министра
• Автор: Юрий Богданов
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-93675-202-5

Книга посвящена истории органов внутренних дел СССР, в которых Н.К. Богданов прошел практически полностью карьерную лестницу. Прослеживая жизненный путь отца, автор подробно останавливается на ключевых моментах истории России XX века, которые так или иначе были связаны с системой ОГПУ-НКВД-МВД, и обращает особое внимание на политическую игру в правящих верхах времен Сталина и Хрущева.

---

Мы с дядей Димой, прохлаждаясь на даче, пошли прогуляться на станцию Сестрорецк, чтобы по дороге приобрести прессу и купить что-нибудь съестное. Дмитрий Павлович был в курсе происходивших в Ленинграде событий, но со мной на эту тему не говорил. Он только подошёл к стенду, на котором висела «Ленинградская правда» с отчётом о состоявшемся пленуме, и, быстро пробежав глазами, подчеркнул пальцем строчку для меня: «Прочитай-ка!» Даже через много лет мне помнится, что там было написано: «На объединённом пленуме ЛК и ЛГК КПСС совместно с активом были отмечены крупные недостатки в работе аппарата Управления МВД по Ленинградской области, подверглась критике деятельность начальника этого управления» [Л.53]. Смысл прочитанной фразы не дошёл полностью до сознания школьника. Стало только понятно, что папу за что-то ругали, но уверенность в правоте отца, в его умении по-государственному решить вопросы даже не вызвала во мне желания просмотреть весь материал полностью. На даче дядя Дима погрузился в изучение периодической печати, а я предпочёл продолжить прерванное чтение художественной литературы.

Подобные объединённые пленумы совместно с партийным активом прошли в Москве, Киеве, Минске и других городах. Везде с докладами, одобрявшими действия Президиума ЦК и хулившими Берию, выступали первые секретари, каждый раз «дружными продолжительными аплодисментами» подтверждалось «единодушное и полное одобрение» решения властей, ещё теснее сплачивались и клялись в верности своему ЦК участники партийных форумов. Отличие официальных сообщений состояло лишь в том, что нигде, кроме Ленинграда, открыто не высказывалась критика в адрес областных органов внутренних дел [Л.54].

После общереспубликанских, краевых и областных мероприятий началась волна пленумов районных комитетов КПСС совместно с местным партийным активом, а также прошли партийные собрания на заводах, фабриках, в учреждениях, в совхозах, колхозах и т. д. Какими только эпитетами не награждали выступавшие Лаврентия Павловича. В газетных отчётах о пленумах, проводившихся в Московском, Калининском, Смоленском, Кировском и Куйбышевском районах Ленинграда, говорилось о том, что серьёзной критике подверглась деятельность райотделов МВД, в ряде которых «создалась обстановка нетерпимости к критике, грубого администрирования». Форум Смольнинского района высказал также замечания в адрес областного УМВД [Л.54].

Вторым крупным мероприятием по разгрому Богданова явилось состоявшееся в июле 1953 года общее партийное собрание коллектива работников УМВД ЛО, на котором присутствовало 1500 коммунистов. Украшало собрание обкомовско-горкомовское руководство во главе с Андриановым. Здесь с начальником управления, выступившим с основным докладом, сражаться было сложнее. Конечно, если бы Богданов был несколько послабее, то вместо него разгромный доклад поручили бы сделать кому-нибудь из обкомовцев, а неугодному начальнику предоставили бы лишь возможность что-нибудь пролепетать в своё оправдание. Но с Богдановым такое не прошло: он отстоял своё право руководителя задать собранию нужный тон. Однако, чтобы создать соответствующую неблагоприятную атмосферу как перед объединенным пленумом, так и особенно перед вот этим общим собранием, распустили слух, будто Богданов снимается с работы и на его место возвращается Ермолаев, который уже вызван с нового места службы в Москву. Информаторам прекрасно известно было, что такой вопрос нынче ставил лично сам Андрианов.

В соответствии с имевшимися установками, в своём докладе Богданов изложил с некоторыми интерпретациями всё тот же штамп о проведении Президиумом ЦК КПСС «решительных мероприятий по разоблачению и пресечению вражеской деятельности врага народа Берия и его соучастников». Опять сказал о том, что Берия «пытался поставить Министерство внутренних дел и его местные органы над партией и правительством и использовать их в своих преступных замыслах». На основании решений пленума ЦК КПСС, указавшего «извлечь политические уроки и сделать необходимые выводы», предложил обратить внимание на недостатки, имевшиеся в управлении. Среди них отмечено было то, что в течение примерно 2 лет основной оперативный состав занимался второстепенной работой, в результате чего ряд отделов управления и преобладающее число райотделов области и города не имели оперативных результатов, что не позволяло вести активную наступательную деятельность по розыску вражеской агентуры. В качестве примера нерадивого исполнения служебных обязанностей докладчик привёл работу уже снятых с должностей начальников Василеостровского и Парголовского райотделов, а также Выборгского горотдела, которые не руководили подчинёнными, вопросов не решали, а иные порой попросту пьянствовали. Внимание участников собрания было обращено на то, что в процессе проводившегося определённого сокращения аппарата управления и райотделов сложилась такая обстановка, когда ряд работников использовал это обстоятельство для ухода из органов. Мотивировка подобных решений была такая, что трудиться приходилось много, а зарплату выплачивали небольшую. Начальник заверил, что вопрос с зарплатой будет разрешён, «чтобы чекисты могли работать плодотворно». Выступавший проинформировал, что на проходивших партийных форумах были подвергнуты «суровой, но справедливой критике» недостатки в работе аппарата внутренних дел и лично начальника управления, и выразил надежду, что коллектив УМВД города Ленинграда и области, в целом здоровый и работоспособный, сможет в кратчайший срок устранить имевшиеся недостатки и с честью оправдать то доверие, которое оказывает чекистам ЦК КПСС [А.9].

В последовавших затем выступлениях коммунисты подвергали критике отдельные конкретные вопросы деятельности УМВД, высказывали замечания в адрес начальника управления Богданова и расхваливали на все лады старого руководителя Ермолаева. При этом совершенно позабыли о том, что именно при прежнем начальнике в решении ЦК КПСС о работе МВД было указано на неудовлетворительную деятельность Ленинградского управления МГБ. Кто-то из произносивших речи коммунистов вспомнил, что начальник управления не присутствовал на торжественном собрании, посвящённом Первому мая (позабыв при этом добавить, что причиной тому послужила высокая температура, поднявшаяся в тот вечер у больного начальника). Другой выступавший отметил, что Богданов в течение 3 месяцев не вставал на партийный учёт. Ещё один коммунист пожаловался на такую несправедливость, что начальник управления допускал грубости с личным составом, тогда как с начальниками отделов не грубил. (Заметим здесь, что все сослуживцы Богданова, с которыми автору удалось побеседовать, отмечали спокойствие, корректность и интеллигентность Николая Кузьмича, хотя мне как сыну известно, что отец мог иногда вспылить. Видимо, искусственно нагнетавшаяся нездоровая обстановка, которая сложилась вокруг нового начальника в Ленинградском УМВД, заставляла генерал-лейтенанта нервничать, порой срываться и повышать голос на подчинённых, отнюдь не блиставших, по словам отца, высокой дисциплиной. В связи с этим после упомянутого выступления товарища Богданову оставалось только самокритично признать, что, действительно, «отдельные грубости были» и это являлось «серьёзной ошибкой» и что «подобных фактов в практике работы больше не допускает».) Были в выступлениях замечания и о том, что по ряду вопросов оперативной работы начальник «не давал чётких указаний», ит.д. [А.9].

В одном из перерывов этого партийного собрания Богданов в присутствии Андрианова заявил, что ряд товарищей, выступая с критикой в его адрес, во-первых, искажают факты, а во-вторых, забывают о том, что и они повинны в недостатках, но о себе ничего не говорят. Тогда первый секретарь обкома сказал, что, мол, ты, товарищ Богданов, «не лезь, куда не надо, тогда всё будет в порядке и не будут на тебя нападать».

После этого высказывания Андрианова моему отцу до конца стало ясно, что все выпады против него не являлись случайными, а были организованы с той целью, чтобы скомпрометировать и удалить его из Ленинграда.

Конечно, можно было на следующий день побежать в обком, встать перед первым секретарём на колени, покаяться в своих несуществующих грехах и начать беспрекословно выполнять волю Хозяина области — тогда жизнь начальника управления стала бы легка и прекрасна. Но мой отец по складу своего характера и жизненному мировоззрению не мог пойти на такую низкую сделку с собственной совестью и твёрдо стоял на занятых им позициях. В связи с этим избиение Богданова продолжилось.

На собрании партийного актива одной из парторганизаций (точного адреса у меня не имеется) в докладе и выступлениях опять резко критиковали областное УМВД и его строптивого начальника. Богданову предъявили обвинение в бюрократизме, так как он в течение 20 минут не принимал заведующего административным отделом горкома Соловьева, несмотря на то что в кабинете в это время находился один (не учитывая, что он тогда разговаривал по телефону с руководством). Опять подняли вопрос о неправильности проведения операции по изъятию уголовного элемента. Выполнение задания министерства по проверке наличия ажиотажного спроса на товары в связи со слухами о денежной реформе представили как попытку «контролировать торговлю и этим поставить МВД над партийными органами». Упрекнули в проведении несанкционированного совещания в прокуратуре области без ведома обкома (хотя разговор с прокурором, председателем суда и уполномоченным Минюста вёл находившийся в Ленинграде замминистра Серов). Прекращение дел и освобождение из тюрьмы 4 руководителей, проходивших по «ленинградскому делу», и ещё порядка 30 арестованных по другим делам представили как «антипартийную работу на практике». Обвинили также в «неправильных действиях, направленных на отрыв начальников районных отделов внутренних дел от партийных органов». Вопрос был поставлен круто: секретарь Дзержинского райкома партии Никитин высказал «сомнение в принадлежности Богданова к Коммунистической партии» [А.9].