Леонид Денисов - Тайна безымянного острова (сборник)

• Название: Тайна безымянного острова (сборник)
• Автор: Леонид Денисов
• Издательство: Тардис
• Жанр: Путешествия и география

В антологию включены фантастические произведения рассказывающие о географических открытиях, совершенных в высоких широтах обоих полушарий нашей планеты.

Открывается книга серьезной утопической повестью Леонида Денисова. Несмотря на прорвавшийся в пятой главе религиозный экстаз, описание природы Крайнего севера и Ледовитого океана великолепны и уникальны по силе эмоционального воздействия на читателя.

Далее следует небольшая повесть, реконструирующая последние дни полета аэростата шведского исследователя Арктики Андре Соломона Августа и дальнейшую судьбу его и его товарищей.

В книгу также включены несколько рассказов, собранных по страницам периодических изданий и мало известных читателю.

Содержание:

* Леонид Денисов.На Северном полюсе(повесть)

* Н. Жураковский.Тайна полярного моря(повесть)

* Лев Гумилевский.Страна гипербореев(рассказ)

* З. Троев.Страна огненных лучей(рассказ)

* Константин Волков.Тайна безымённого острова(рассказ)

* Михаил Евгеньевич Скороходов.Тайна острова Ваули(повесть)

* Игорь Забелин.Тени оазиса(рассказ)

* Борис Ляпунов.Белое пятно(очерк)

---

Две мысли мучили его неотступно. Одна — сделать шар управляемым, покорным воле человека, а не жалкой пушинкой, носимой по прихоти ветра. И ему казалось, что он достиг уже многого. Тянувшиеся за шаром и замедлявшие его движение гайдропы, паруса на бамбуковых мачтах — как будто позволяли воздухоплавателям руководить полетом аэростата — по крайней мере, при слабом ветре.

Второй идеей Андре было достижение Северного полюса. Только потомок нормандских викингов-варягов, самых смелых, самых дерзких искателей торговых путей и приключений, не боявшихся на утлых суденышках переплывать Атлантический океан, — только он мог задумать такое неслыханное предприятие. Северный полюс, как грозная загадка, уже долго манил к себе воображение путешественников, но все попытки до сих пор оканчивались неудачей. Среди льдов Арктики находили гибель многие, но другие становились на их место. Давно ли англичанин Нерс с отчаянием воскликнул: «Северный полюс недостижим!» И вот, не прошло нескольких лет, как Нансен уже отправляется, в свою очередь, попытать счастья. Наконец, теперь он, Андре, открыл человечеству новый прекрасный путь — путь по воздуху над бурным морем, над ледяными горами, над страшными непроходимыми трещинами и полыньями!..

Уверенный в конечном успехе, Андре спокойно заснул, в то время как шар плавно несся к северо-востоку…

Экспедиция протекала как нельзя лучше, без каких бы то ни было потрясений. По временам Андре сбрасывал окрашенные в яркие — желтый и красный цвета пробковые буйки, которые, как он рассчитывал, должно вынести течение в Атлантический океан, к берегам Гренландии или Америки; временами он выпускал почтовых голубей, укрепляя им в хвостовые перья записочки. Один из них, вернувшись на Шпицберген, принес друзьям последнее известие о экспедиции. Вот эта краткая депеша:

«13 июля в 12 часов пополудни 82°2′ с. ш., 15°5′ в. д. Хорошо идем на восток. 10° ю. Все благополучно. Андре».

Одно только не нравилось неустрашимому шведу — ветер менял направление и начинал относить шар к востоку и даже к юго-востоку. Вместо путешествия на полюс — готовилась перспектива пристать к северным берегам Сибири, а то и к земле Франца Иосифа.

Напрасно аэронавты пытались маневрировать парусами и гайдропами — все эти средства оказывались недействительными, и в результате получилось лишь значительное замедление хода аэростата.

Между тем, внизу картина изменилась — показались белые поля знаменитого сплошного полярного льда (пиккис). Гайдропы поминутно цеплялись о причудливо изломанные льдины, приходилось их освобождать, и это сильно затрудняло движение аэростата.

К вечеру 15 июля погода внезапно резко изменилась. Небо обложили густые, свинцовые тучи, закрывшие солнце от низко летевшего, тяжело нагруженного аэростата. Около полуночи началась снежная буря, сопровождаемая резким порывистым ветром. К своему ужасу, воздухоплаватели заметили, что шар, обледенев, тяжелеет и быстро опускается вниз.

Андре созвал короткий совет. Опускаться при настоящих условиях на неровные, пересеченные трещинами льды казалось нецелесообразным. Поддержанный дружным согласием своих молодых друзей, Андре решился на отчаянное, но верное средство — уйти от бури, поднявшись выше туч.

Аэронавты энергично принялись за работу. Безжалостно выбросили за борт все, без чего можно было обойтись. Гайдропы, паруса, клетки с голубями, буй, в том числе и специальный «полярный» буй, украшенный национальным шведским флагом, полетели вниз. Выбросили даже часть провизии и инструментов. Балласта на аэростате не было — Андре считал, что лучше, вместо песку, забирать с собой продовольствие.

Облегченный шар быстро взмыл кверху, оставив внизу снеговые тучи. Одна опасность миновала, но другая только еще надвигалась.

Ветер, постепенно усиливавшийся, дул теперь с силой урагана. Несчастный аэростат был подхвачен им, как жалкая пылинка. С бешеной скоростью его несло к северу. Несчастные путешественники поняли, что они попали в страшную западню. Они с головокружительной быстротой неслись в верхнем течении воздуха, в то время как внизу бушевала свирепая снеговая пурга. Пронеслись справа высокие снежные пики, внезапно вынырнувшие из снеговых облаков. «Земля Франца Иосифа!» — предупредил взволнованный Андре недоумевавших спутников. Подхватываемая шквалами корзина раскачивалась во все стороны, мешая наблюдениям. Можно было только установить, что общее направление ветра мчит аэростат к северо-востоку.

Сквозь образовавшиеся огромные прорывы в облаках виднелась все та же однообразная картина — нагроможденные в диком беспорядке льды, пересеченные длинными извилистыми каналами, широкие лазоревые полыньи, ледяные озера. Потрепанный ветром шар потерял много газа и снова стал снижаться, но выбрасывать опять провизию Андре не решался.

II. Между двумя безднами.

Печально встречали полночь на аэростате Андре и его спутники. Будущее стало загадочным, неопределенным… Скорость движения шара быстро падала, и, наконец, он почти повис в воздухе. После бури настал обычный в полярных широтах штиль. К счастью, погода установилась прекрасная. 17 июля яркое солнце приветливо заливало светом всю местность, согревая пассажиров и растапливая обледенение на оболочке шара. Андре взялся за определение положения места, насколько это возможно было сделать с аэростата,

Шар находился приблизительно на 89°30′ с. ш. В нескольких десятках километров лежал полюс. Оказалось, что за время бури было пройдено огромное расстояние, и путешественники находились почти у цели.

Взволнованные неожиданным открытием, все бросились поглядеть на север. Безграничное ледяное поле расстилалось впереди, насколько хватал глаз. По временам издалека доносился глухой гул — это сталкивались и ломались ледяные горы, находившиеся в движении. Солнце шло своим путем, описывая на небе полные круги. День и ночь сменялись незаметно в вечном блеске полярного лета.

Наступил великий штиль. Неподвижно повис воздушный шар в безграничном, бездонном просторе неба, а внизу протянулась другая бездна — полярный океан, покрытый причудливо растрескавшимся покровом льда. Постепенно эта поверхность стала обволакиваться поднимавшимся туманом, и покров этот, становясь все гуще и плотнее, клубился внизу, точно море белой хлопчатой ваты. Однако, Андре был спокоен, как всегда — ни одна черточка не выдавала его внутреннего волнения. Френкель, который вел календарь полета, внезапно появился на верхней площадке.

— Чорт возьми, профессор, сегодня уже первое августа, а до сих пор никакой перемены в нашем положении. Неужели мы вечно будем висеть так, между небом и землею?

— Хорошо, что висим еще, а не лежим на льду. Посмотрим, насколько времени хватит газа. И так наш шар выдерживает испытание: ведь сегодня, не забудьте, двадцать второй день полета…

И снова молчание наступило на аэростате. Слова казались лишними и ненужными среди безмолвного величия природы, временами только прерываемого глухими раскатами и треском ломавшихся льдов.

Только к третьему августа этот упорный, небывалый штиль пришел к концу— но в то же время наступило сильное похолодание.

Приближалась полярная зима — это с грустью почувствовали путешественники в налетевшем — леденившем кровь — порыве ветра. Ни внизу, ни по сторонам ничего не было видно. Казалось, будто шар был неподвижен, но на самом деле он несся очень быстро.

Вдруг Стринберг, бывший на вахте в то время, как Андре и Френкель отдыхали в глубине корзины, вскрикнул:

— Все наверх! Мы сейчас налетим на гору!

И через несколько секунд страшный удар, от которого все свалились с ног, потряс корзину. Но, когда все вскочили, шар благополучно продолжал движение, изредка задевая еще корзиной о верхушки льдин. Оказалось, что аэростат от потери газа и влажности настолько снизился, что начал цепляться за выступавшие вершины торосов.

Пока шар парил высоко над льдами, он казался почти неподвижным, но теперь, когда он несся со скоростью около тридцати километров в час над самым льдом, казалось, что вот-вот он ударится о ледяную гору, и корзина разлетится вдребезги.

С твердой решимостью Андре не побоялся выбросить еще часть провианта, инструментов, драги, якоря — всего около 150 килограммов. Шар снова поднялся выше и понесся на высоте 150–180 метров, попрежнему подгоняемый холодным ветром.

Между тем, туман осаждался на поверхности шара густым инеем. Причудливые гирлянды ледяных иголок разукрасили веревки и канаты, убрали оболочку шара и корзину. Снова пошел густой снег, пушистым слоем ложившийся на шаровую оболочку. С ужасом воздухоплаватели заметили, что шар пошел книзу. Наступила решительная минута, о которой Андре много думал еще до отправления со Шпицбергена.