Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

• Название: Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991
• Автор: Анатолий Черняев
• Издательство: РОССПЕН
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008

Анатолий Черняев. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 М., РОССПЕН, 2008. 1047 с.

Книга эта — подробнейший дневник, который в течение 20 лет вел человек, работавший в аппарате высшей власти в СССР. Он лично знал многих в руководстве КПСС в 70–80-е годы. Здесь в деталях его впечатления о Брежневе, Суслове, Кириленко, Пономареве и др. Дневник, очень откровенный и критичный, изнутри режима свидетельствует о том, как и почему он стремительно шел к своей неумолимой гибели, как и почему попытки спасти великое государство на путях демократизации и перестройки окончились неудачей.

В книге много переживаний и размышлений интеллигента тех времен, озабоченного судьбами своей страны.

---

Указ о возвращении гражданства Солженицыну и еще двадцати трем. Горбачев и здесь опоздал. Это надо было сделать два — два с половиной года назад, когда такую акцию приписали бы ему лично. А сейчас уже никто не видит в этом его заслуги. Да и в самом деле, это результат самой логики времени. Он ей положил начало, но с ним ее уже не связывают. Между прочим, мы (я, Шахназаров, Яковлев, Арбатов) давно приставали к нему с Солженицыным, еще когда Политбюро было в форме и в силе. А он на ПБ говорил: никогда! хотя сам много раз учил нас никогда не говорить «никогда».

26 августа 1990 г.

Вчера М. С. встречался с Дюма, министром иностранных дел Франции. Тот расшаркивался: «Франция — СССР — это незаменимо. Это особенно важно и для Ближнего Востока, и для Европы в свете объединения Германии. Да и чтобы Соединенным Штатам показать, что Европа, где Франция вместе с СССР, может без них обойтись». И т. п. М. С. был в ударе. Говорил и о том, что у него особенно болит: экономика и Союз. Не исключает завала ее и развала его. Издевался над Ельциным. Уже не анализирует, как бывало с иностранцами, его поведение, а ждет, что будет, и готов ко всему.

Между прочим, в Крыму недавно сказал мне: «Работать не хочется. Ничего не хочется делать, и только порядочность заставляет». Прямо какая-то Борис-Годуновская судьба. И каждый день что-то подкидывает: то табачные бунты, то бои на армяно-азербайджанском фронте, то взрыв на спиртозаводе в Уфе и фенол в водоснабжении миллионного города, то ельцинские штучки с раздачей свободы всем краям и республикам России. Сказал французу, что скоро встретится с Ельциным, наверное, во вторник, и постарается унять его популистский стиль: мол, не на митинге ты давно уже при государственной ответственности…

Народ (толпа) Горбачева просто ненавидит. Он это чувствует. Говорил мне, что «все эти» (т. е. Ельцин и компания) сознательно усугубляют дестабилизацию, пользуясь этой ненавистью и раздражением людей, чтобы взять власть. А свою задачу он видит в том, чтобы не позволить «взять», ибо страну тогда столкнут в хаос и диктатуру. Среда уже созрела для этого.

Рыжков не хочет съезжать из Кремля. И думаю, пока он при должности, Совмин там останется.

Сцена в аэропорту. Встречали М. С. из Крыма: члены Президентского совета (пока этот орган никакой государственной властью не располагает, скорее — это группа консультантов и соратников), кое — кто из Политбюро (Дзасохов). До побледнения Рыжков сцепился с авторами программы «Группа 13». Горбачев разнимал. А когда после отъезда Горбачева Рыжков подошел к нам (помощникам) прощаться, то сказал Петракову, дрожа от ненависти: «Ну, ты у меня войдешь в историю!». Лукьянов, стоявший тут же, добавил: «Если будете так вести дело, то Верховный Совет в сентябре скинет правительство, а в ноябре будет распущен Съезд народных депутатов и сам Верховный Совет. Будут назначены новые выборы и не позднее декабря скинут президента… и вас».

27 августа 1990 г.

Сегодня был Магид — министр иностранных дел Египта. М. С. включает «советско-египетский фактор» с нюансом, акцент на арабов.

Хорошо, что во время восстанавливает отношения с Египтом, фактически отдает им предпочтение в арабском мире, несмотря на претензии Асада.

В общем-то мы пока там «в белом жабо». И сохраняем новое мышление. Но если Хусейн не отступит, будет кошмар.

Горбачев и Буш сделали подписи на бейсбольном мяче, в знак особой интимности.

Отовсюду телеграммы Горбачеву: преступность берет за горло в самых страшных формах — убийства, разбой, грабеж, изнасилование малолетних, склады оружия. С мест требуют вооружать граждан. Вопль по поводу беспомощности властей и президента. Преступность приплюсовывается к пустым полкам, к отсутствию табака (уже замечены табачные бунты), экономическому и национальному разброду. Среда для диктатуры готовая. Откуда придет? Горбачев сам не способен. Что — отдать власть какому-нибудь чрезвычайному комитету?

И какой симптом краха коммунизма — в Софии сожгли дом ЦК и три часа не давали приблизиться пожарным. Рейхстаг 1933 года наоборот! Но с тем же потенциальным исходом.

Спасет на этот раз Европу объединенная Германия. Но нас кто спасет? Уйдет Горбачев и все от нас отгородятся.

28 августа 1990 г.

Кажется, виделся Горбачев с Ельциным. Принимал венгра Тюрнера. Теперь он лидер партии, которая пришла взамен ВСРП. А лет 12 назад, мальчишкой, он сопровождал меня по Будапешту, чемодан носил, помню я ему руку дверцей машины отдавил. Говорил он об «империалистах», которые давят коммунистов Восточной Европы.

Зашел Шахназаров. Предложил, чтобы Горбачев написал письмо Бушу и Тэтчер и призвал их не науськивать неофашистов на коммунистов в Восточной Европе. Я поиздевался над этой идеей.

Вообще говоря, Остроумов, помощник Горбачева по делам КПСС, от сверхподозрительности, а Шахназаров из страха за общественное имущество (армянский характер) взывают не благодушничать и с нашими фашистами, которые тоже могут сжигать здания, в том числе ЦК. А мне смешно и не верится, и не боюсь, хотя что-то явно надвигается.

М. С. не видит, а может не хочет реагировать. Думаю: без потрясения Россия не возобновится, тем более после такого распада и разложения. Но какова повсюду ненависть к коммунизму!

1 сентября 1990 г.

Два дня заседал президентский совет. М. С. после этого дал пресс-конференцию и довольно уверенно разглагольствовал в духе «давайте жить дружно». На самом деле был скандал. Рефреном заседания шло требование отставки Рыжкова. В ответ Рыжков сказал, что день подумает и тут же разразился: уходить — так всем уходить, оглянулся на М. С. — все разваливали, все довели до крови, до экономического хаоса, все добивались того, что имеем… Почему я должен быть козлом отпущения?!

Ельцин сегодня на пресс-конференции был милостив к Горбачеву, но заявил: Рыжков должен уйти сам, а если не уйдет, мы его уйдем. Очень хвалил программу Шаталина и обещал положить ее в основу российской реформы.

Программа (я ее изучил) — это даже не европейский Общий рынок, а скорее ЭАСТ. От Союза мало что остается. Но, видимо, теперь другого пути сохранить такую видимость, как «СССР», нет. Впрочем, Ельцин предложил в качестве верховной власти образовать «Совет президентов», в котором не должно быть ни больших, ни малых.

Злоба и ненависть к Горбачеву в очередях. Сегодня в «Правде» подборка писем трудящихся, из которых брызжет слюна на перестройку и на Горбачева. Рядом похвала Сталину и Брежневу. Да, начинается путь на Голгофу.

Ельцин получил кредит по крайней мере на два года, а у Горбачева кредит с каждым днем приближается к нулевой отметке. Ельцин паразитирует на идеях и заявлениях, на непоследовательности Горбачева. Все, что сейчас он провозглашает, все это говорил М. С. на соответствующих этапах пяти лет перестройки. Но не решался двигать, держала его за фалды идеология. Он и до сих пор от нее не освободился.

В Крыму в этом году опять начал с того, что задумал статью, в которой хотел оправдываться, доказывая, что он за социализм. И одновременно патронировал «Группу 13» Шаталина, Петракова и др., где и слов-то таких нет: социализм, социалистический выбор, идеология и проч.

Может быть он и на президентском совете пытался мирить: зачем же, мол, гнать Рыжкова. Если кто не справляется, его можно сменить. Но зачем такие резкости — отставка правительства. Хотя в Крыму еще оговорил, что Рыжков безнадежен.

Он, наконец, раскидал всех, с кем начинал перестройку, кроме Яковлева и Медведева. Все оказались за бортом и все стали его яростными врагами, за которыми определенные группы и слои. Но растянул этот «процесс» на 3 года. А надо было делать эту революцию так, как полагается делать революции.

2 сентября 1990 г.

М. С. просил проработать (к встрече с Бушем) три варианта исхода в Персидском заливе:

— блокада (сколько Хусейн выдержит, даст ли результат);

— военное решение: последствия для тех, других и для нас;

— компромисс, какой?

Просил запросить Миттерана и Мубарака — что «посоветуют»?

Направить послание Хусейну: что нового он может сказать в связи со встречей Буш-Горбачев?

Ковалев (в отсутствии Шеварднадзе, который в Китае, Японии) «согласовывает» со мной каждую строчку, в том числе, кто будет на завтраке в Хельсинки: вот уж не моя «профессия»!

Что-то будет с Рыжковым? Что с экономической программой? Что с Союзом? Думаю, что к новому году мы страны иметь не будем. Будем ли иметь Горбачева? Наверное, да.

4 сентября 1990 г.

Как бешенный готовил для М. С. встречу с американскими сенаторами, с Азизом (от Хусейна) и по крупному «пять блоков» для Хельсинки с Бушем. Приемлемый блок — от Брутенца. Дешевка и чиновничьи тексты — из МИД'а.

«Известия» печатают программу Шаталина. Российский парламент начинает ее принимать. И одновременно съезд российской компартии (второй этап) называет все это антисоветчиной, предательством социализма и сдачей страны капитализму. И это на фоне «последнего дефицита» (за которым в России может быть только бунт) — дефицита хлеба. Тысячные очереди у тех булочных, где он есть. Что-то невероятное случилось с Россией. Может и впрямь мы на пороге кровавой катастрофы?