Джоди Малпас - Одна отвергнутая ночь

• Название: Одна отвергнутая ночь
• Автор: Джоди Малпас
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

---

— Иисусе, Оливия, — меньше чем за секунду он оказывается передо мной, гладит мое лицо, осыпает поцелуями и шепчет какие-то бессвязные слова, в основном тихо матерясь.

Я слишком устала, чтобы отталкивать его, так что я просто жду, пока он не заканчивает меня успокаивать и не отстраняется. Прожигаю его холодным взглядом.

— Ба, проводи, пожалуйста, Миллера до двери.

— Оливия, — упрекает она меня осторожно, — Миллер ужасно беспокоился. Я ведь говорила, тебе нужно купить новый телефон.

— Не надо, потому что я не хочу с ним говорить, — мой голос, определенно, такой же холодный, как и мой взгляд. — Нан, ты забыла, на что были похожи последние несколько недель? — поверить не могу, что меня снова вот так провели. У него нет никаких моральных принципов.

— Конечно, но Миллер все объяснил. Ему очень жаль, он сказал, что произошло недопонимание, — она поспешно достает из шкафчика три кружки и заваривает чай, как будто это меня успокоит. Или как будто хороший английский чай сможет все исправить.

— Недопонимание? — спрашиваю, смотрю на него и вижу его обычный, ничего не выражающий взгляд. Смешно, но после сегодняшней встречи с его взглядом маньяка этот успокаивает. Он мне близок, что, я полагаю, плохо. — Скажи мне. Что из всего я не так поняла?

Миллер делает шаг ко мне, но я тут же отступаю.

— Ливи, — он раздраженно проводит рукой по темным волосам и пытается расправить свой костюм. — Мы можем поговорить? — делает попытку, поигрывая желваками.

— Да ладно тебе, Ливи. Будь благоразумной, — восклицает Нан. — Дай ему шанс объясниться.

Позволяю смешку сорваться с губ, от которого бабушка хмурится, а Миллер сильно стискивает челюсть.

— Никогда, — я разворачиваюсь, оставляя на кухне две отчаявшиеся души. Хотя никто из них не сломан больше меня. Я распадаюсь на мелкие кусочки.

Голова гудит, когда я поднимаюсь по лестнице. Слишком много всего нужно осознать. Никогда не чувствовала себя более запутавшейся и беспомощной, или злой и раздраженной.

— Ливи, — его голос останавливает меня на полпути, и я собираюсь с силами, они нужны мне, чтобы посмотреть в лицо врагу моего сердца. Взгляд стеклянный, плечи заметно ссутулены, только аура самоуверенности до сих пор его окружает. — Ты недооценила мою решимость исправить нас.

— Нас нельзя исправить.

— Ошибаешься.

Хватаюсь за перила для поддержки. Его односложное заключение сочится решимостью и уверенностью.

— Я уже сказала, я не могу тебе помочь. И не могу позволить тебе сломать меня так, чтобы я не смогла пережить это… — голос к концу моего заявления ломается. Злюсь на себя за то, что не могу закончить так же храбро, как начала. Я уже сломлена. Не разбита, сломлена. Разбитое можно склеить. Сломленное нет. Сломлена безнадежно. — Доброй ночи.

— Ты ошибаешься, принимая меня за того, кто так просто сдается.

— Нет, я по ошибке приняла тебя за того, кому могу доверять, — захожу в комнату и раздеваюсь еще до того, как забраться в постель и спрятаться под одеялом. Хоть я и знаю, что веду себя разумно, стремление оставаться сильной уничтожает. Он меня уничтожает.

Сон приходит быстро, по большей части, потому что мозг блокирует тяжелые мысли, закрываясь и давая мне несколько часов покоя, после которых я увижу еще один мрачный день.

Я в тепле — слишком жарко. Никак не могу выбраться из-под одеял. А потом я слышу дыхание, и оно не мое. А еще я замечаю,что что-то твердое прижимается к спине. Но мое обнаженное тело и крепкие мышцы отделяет ткань. По ощущениям дорогая. Ткань костюма. Костюма, сшитого на заказ.

Если бы могла, я бы пошевелилась, но он сжимает меня так, как будто боится, что я сбегу, пока он спит.

— Миллер, — толкаю его локтем, он стонет едва слышно, крепче меня сжимая. — Миллер!

— Мое, — шепчет он сонно, носом утыкаясь мне в шею. — Задержи эту мысль.

Ощущения восхитительные, Миллер рядом со мной, но мой уже проснувшийся мозг быстро сообщает о том, что это нехорошо.

— Миллер, прошу!

Он быстро отпускает меня и отодвигается, давая мне пространство сесть и убрать с лица волосы. Тут же тихо шиплю, резко проведя рукой по ране, боль быстро напоминает о травме.

— Оливия, — он быстро оказывается передо мной, держит мои руки, чтобы я не двигалась, но я от него отмахиваюсь. — Болит? — спрашивает он ласково, давая необходимое мне пространство.

Позволяю взгляду подняться к его лицу, знаю, что это ошибка, но его глаза-магниты слишком сильны. Он все так же красив, несмотря на усталость на лице и беспорядок на голове. Взгляд безжизненный, на костюме складка за складкой, загорелая кожа кажется болезненно-желтой.

— Не так больно, как делаешь ты, — почти плачу я, стараясь сдержать подступившие слезы. — Выметайся!

Он опускает взгляд, и я выбираюсь из постели, сбегая в душ. Не могу на него смотреть. Сломаюсь.

Вода, будто лезвия ножа, течет по раненой голове, пока я справляюсь с шампунем, наношу на кончики немного кондиционера, все это время напоминая себе слова Уильяма. Тяну время, не спеша начиная день, и к тому моменту, как я заканчиваю, ожидаю, что Миллер уже ушел. Но, заходя в спальню в одном полотенце, вижу его, сидящим на краю постели, все так же взъерошенным. В руках кружка чая.

— Бабушка знает, что ты здесь?

— Да.

Ну конечно, думаю я. Кто же еще мог приготовить чай так старомодно?

— Ты не имеешь права посягать на мою постель, — для эффекта хлопаю за собой дверью, не то чтобы это подействовало. Он остается безжизненным, абсолютно невозмутимым.

— Мне нужно было держать тебя в своих руках. Ты ни за что бы не согласилась на это добровольно, так что я взял инициативу на себя, — кажется, он не раскаивается, не спеша отпивая чай, а я просто стою и пялюсь, борясь с внутренним инстинктом тела отреагировать на движение этих губ.

— Ты будешь врываться сюда каждую ночь и нарушать мое уединение?

— Если придется.

Я на опасном пути. Во всевозможных отношениях стала жертвой его решимости. Мне нужно быть сильной. Воспоминания любящего, боготворящего меня Миллера между эмоциональным ступором все больше ускользают от меня.

— Почему ты все еще здесь? — подхожу к стулу и поправляю полотенце так, чтобы можно было надеть нижнее белье и футболку.

— Почему ты стесняешься?

Оборачиваюсь и вижу, как его взгляд путешествует по всей длине моих ног. Вид самодовольный и победоносный, и от этого я чувствую себя… побежденной.

— Я бы хотела, чтобы ты ушел.

— Я бы хотел, чтобы ты дала мне возможность поговорить. Но мы не всегда получаем то, что хотим, верно? — он встает и приближается ко мне.

— Я врежу тебе, если подойдешь еще ближе! — кричу я, паника наступает по мере того, как отступаю я. Блин, он собирается прижать меня к стене, чтобы я попала в его плен. Но к моему полнейшему потрясению он падает передо мной на колени и смотрит, самонадеянность во взгляде исчезла, и теперь в них искреннее сожаление.

— Я на коленях, Оливия, — он неспеша поднимает руки и осторожно пробирается ими под мою футболку, руки двигаются к бедрам, как будто он ждет, что я заставлю его остановиться. Я бы закричала, если бы могла. Глядя на меня синими глазами, он тянется вперед и губами касается моего живота. — Позволь мне исправить то, что сломал.

— Это я, — задыхаюсь. — Ты сломал меня.

— Я могу тебя восстановить, Оливия. И мне нужно, чтобы ты тоже спасла меня.

Губы начинают дрожать от его искренних слов:

— Это полностью твоя ошибка, — всхлипываю, отказываясь чувствовать его непослушные волосы, понимая, что это принесет мне комфорт, который я от него получать не должна.

— Я беру на себя всю ответственность, — он снова целует мой живот, поглаживая бедра. — Мы ломаемся еще больше, если нас нет друг у друга. Позволь мне соединить нас в одно целое. Ты нужна мне, Оливия. Отчаянно. Ты освещаешь мой мир.

Слово, которое хочу сказать, почти срывается с губ, но нужно сказать слишком о многом. Слишком многое, боюсь, никогда не будет правильным. Я опускаюсь на колени и прикасаюсь к его пухлым, мягким губам. Знакомое чувство комфорта пропитывает все мое тело.

— Миллер, — отстраняюсь и беру его за руку. — Думаешь, это так просто?

Глубокая складка пролегает между его потрясающими бровями, пока он изучает мое лицо:

— Слишком тщательно обдумываешь.

Не могу удержаться, закатываю глаза на его жалкое заявление.

— Мы должны поговорить.

— Хорошо, давай поговорим сейчас, — подталкивает он.

Чувствую, как меня опять начинает охватывать негодование:

— Мне нужно подумать.

— Люди слишком много думают, Ливи. Я тебе уже говорил.

Он должен осознавать, что говорит. Умный ведь мужчина.

— И раздувают из мухи слона? — спрашиваю с легким оттенком сарказма в голосе.

— Дерзить необязательно.

Вздыхаю:

— Я уже говорила тебе, Миллер. С тобой обязательно.