Джоди Малпас - Одна отвергнутая ночь

• Название: Одна отвергнутая ночь
• Автор: Джоди Малпас
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

---

Инстинктивно я вдавливаюсь в кожу его кресла, увеличивая расстояние между собой и безобидным клочком бумаги. Я насторожена и абсолютно уверена, что не захочу прочитать то, что внутри.

— От него? — спрашиваю, не отводя глаз от конверта.

— Да. Он заходил перед поездкой в Сэнт-Панкрас.

Я не смотрю на Тони, но знаю, что он только что бесшумно, устало вздохнул. Медленно поднимаю руку и беру конверт, по центру написано мое полное имя, мне знаком этот почерк. Почерк Миллера. Меня неотвратимо трясет, не важно, как сильно я пытаюсь сдерживаться, когда достаю письмо. Напрасно пытаюсь справиться с удушьем, бешеный стук сердца не позволяет. Разворачиваю бумагу и часто моргаю в попытке вернуть глазам ясность. А потом я задерживаю воздух в легких.

Моя сладкая девочка,

как я узнал, что ты здесь окажешься? Камеры слежения отключены сегодня вечером по моей просьбе. Если ты решишь позволить другому мужчине прикоснуться к себе, большего я не заслуживаю, но никогда не смогу наблюдать за этим. Только думать об этом уже остаточно больно. Увидеть все своими глазами — это толкнет меня на убийство. Я причинил тебе боль и за это, надеюсь, буду гореть в аду, когда окажусь там. Из всех моих ошибок больше всего я сожалею о тебе, Оливия Тейлор. Я не сожалею о том, что преклонялся пред тобой или о том, что получал в тебе наслаждение. Я сожалею о невозможности своей жизни и неспособности подарить тебе вечность. Ты должна поверить мне и решению, которое я принял, и знай, что принимал я его с тяжелым сердцем. Эти слова убивают меня, но я надеюсь, что ты сможешь обо мне забыть и найдешь мужчину, достойного твоей любви. Это не я.

Мое очарование тобой никогда не умрет, сладкая. Я могу лишить свои глаза возможности видеть тебя, а губы — ощущать твой вкус. Но я никак не смогу собрать свое разбитое вдребезги сердце.

Навсегда твой,

Миллер Харт.

— Нет, — плачу, весь сдерживаемый в легких воздух теперь вырывается из меня болезненными всхлипами. Буква Х в фамилии Миллера растекается по листу, когда слеза падает на бумагу и разъедает чернила. Вид измазанной, искаженной буквы в точности соответствует моим чувствам.

— Ты в порядке? — голос Тони врывается в мое беспорядочное сознание, и я тяжелыми глазами смотрю на еще одного человека, который был против наших отношений. Все так дьявольски упорно ломали нас, так же, как и я однажды. И после всех срывов Миллера, когда он так боялся, что я потеряю веру, теперь это сделал он.

— Я его ненавижу, — с абсолютной искренностью выплевываю ядовитые слова. Письмо не облегчило боль. Противоречивые слова, примиряющиеся с его решением, принимать еще сложнее. Его решение. А как же я? Как же я, моя готовность принять его и позволить заполнить меня силой, необходимой мне, чтобы помочь ему? Или ему нельзя помочь? Он слишком близко к адскому пеклу, чтобы я смогла его вытащить? Все эти мысли и вопросы только плавят мою боль в ненависть. После всего, через что мы прошли, он не имел права принимать решение в одиночку.

Я бросаю письмо на его стол и резко встаю. Он скрывается. Скрывался всю свою жизнь… до встречи со мной. Он показал мне человека, которого, я уверена, никто прежде не видел. Скрывается за манерами, игнорируя грубого, высокомерного придурка, и за костюмами, бросая вызов спокойному Миллеру, тому, кем является, когда мы теряемся друг в друге. Он подделка, так он сам же и сказал.

Меня засасывает красная пелена гнева, и я мчусь мимо его стола, практически налетая на шкафчик с выпивкой. Несколько секунд смотрю на идеально расставленные бутылки и стаканы, прерывисто и часто дыша.

— Ливи? — голос Тони близок и очень встревожен.

Я ору, как ненормальная, рукой смахивая все эти идеальные предметы, и с жутким грохотом сваливая их в одну бесформенную, уродливую кучу на полу.

— Ливи! — Тони резко хватает мои разодранные руки, пытаясь удержать меня, пока я продолжаю орать и бороться с ним, как помешанная. — Успокойся!

— Отвали! — кричу, вырываясь из его хватки, и мчусь через весь кабинет Миллера к выходу. Ноги передвигаются быстро, в такт бешеному стуку сердца, унося меня прочь от совершенства Миллера, вверх по лестнице и в ночной воздух. Я бросаюсь на дорогу, не дав такси выбора, кроме как остановиться или сбить меня. Запрыгиваю в него.

— Белгравия, — выпаливаю, захлопнув дверцу, и замечаю, как из «Ice» выбегает Тони, руками хаотично колотит охранника, увидев, как я уезжаю. Откидываюсь на спинку сиденья, давая сердцу возможность успокоиться, лбом прижимаюсь к холодному стеклу и наблюдаю, как мимо проносится мрачный Лондон.

Этот город и правда скрывает черные тени.

Глава 25

Его многоквартирный дом кажется неприветливым, украшенный зеркалами вестибюль холодным и тихим. Консьерж, когда я прохожу мимо него, приподнимает шляпу, стук моих каблуков разбивает зловещую тишину и эхом раздаётся в просторном помещении. Я не вызываю лифт, вместо этого открываю дверь, ведущую к лестничному пролёту, надеясь, что энергия, которая понадобится мне, чтобы подняться на десять пролётов, успокоит хоть немного злости, сжигающей мен изнутри.

Мой план проваливается. Я буквально взлетаю по лестнице и спустя очень короткий промежуток времени уже вставляю ключ в его блестящую черную дверь, с полным отсутствием признаков затухания злости. Точно понимая, куда мне нужно, я тихо прохожу по его квартире в кухню и начинаю перерывать ящики. Нахожу то, что искала, и мчусь в его спальню, открывая дверь в гардеробную.

Стоя на пороге, вооружённая самым большим ножом, который смогла найти, я осматриваю три стены множеством вешалок, увешанных сшитыми на заказ дизайнерскими костюмами и рубашками. Или масками. Для меня это маски. Что-то, за чем скрывается Миллер. Его броня и защита.

С этой мыслью я ору, сорвавшись, и начинаю сбрасывать ряды и ряды дорогой одежды. Кромсаю их, хаотично вонзаясь в дорогой материал ножом, желая изрезать в полоски. Сила в моих руках упрощает задачу, ярость — мой друг, нож уже использован и выброшен, я голыми руками разрываю всё, что попадается на глаза.

- Ненавижу тебя! — кричу, цепляясь за его галстуки.

Я перешагнула грань психических срывов, которые в последнее время так часто демонстрировал Миллер, и успокаиваюсь я, только когда вся его одежда превращается в разодранную кучу тряпок. А потом я падаю на пол, истощенная, дышать трудно, пялюсь на кучу испорченной одежды вокруг. Я не думала, что порча его масок заставит меня почувствовать себя лучше, так и вышло. Руки теперь болят, лицо горит, а горло саднит от криков. Я сама такая же большая свалка, как та, что здесь вокруг. Отползая, нахожу комод, что стоит прямо по центру гардеробной Миллера, и прислоняюсь к нему, туфли потерялись где-то в этой куче, платье задралось до талии. Я просто сижу тут молча, задыхаясь, очень долгое время, и спрашиваю себя… Что теперь? Разрушительное поведение могло отвлечь меня от мыслей, только облегчение было коротким. Настанет момент, когда я разрушу всё, возможно, даже себя. До неузнаваемости. Что мне делать тогда? Я уже балансирую на грани самоуничтожения.

Бессильно опускаю голову, а вскоре вздрагиваю от жуткого стука, разлетевшегося по квартире. Замираю, воздух застревает в горле. А потом начинаются удары. Я парализована уже знакомым чувством страха, просто сижу здесь и слушаю повторяющиеся удары по входной двери, глаза распахнуты, сердце грозит вырваться из груди. Смотрю на беспорядок вокруг. И замечаю нож. Медленно подняв его, смотрю, как в моей руке переливается лезвие. А потом я поднимаюсь на трясущихся ногах. Вероятно, мне стоит спрятаться, только босые ноги идут сами по себе, рука с силой сжимает рукоятку ножа. По останкам одежды Миллера иду на грохот, настороженно, с опаской, пока не прокрадываюсь в коридор и не заглядываю в гостиную. Отсюда мне видно прихожу и то, как дверь сотрясается от непрекращающихся сильных ударов.

А потом всё стихает и опускается пугающая тишина. Я делаю шаг вперёд, проглотив свой страх, намереваясь посмотреть в лицо неизвестной угрозе, но замираю, когда раздается щелчок замка, и дверь с грохотом распахивается.

Я отскакиваю в шоке, в ушах стучит, от этого стука перед глазами мутнеет и теряются ориентиры. Только спустя несколько ужасающих секунд я понимаю, кто передо мной. Он, кажется, слетел с катушек, меня шокирует собственное возмущение после того, что я вытворила в его гардеробной. Он ополоумел, вспотел и тяжело дышит, почти вибрируя от гнева.

Он меня не увидел. Дверь с грохотом закрывается, и он в оборотную её сторону впечатывает кулак, оставляя трещину на полированном дереве, Миллер рычит, разбив кулак, и я с тревогой отступаю.

- Блять! — Его ругань разлетается по просторной квартире, пробивая меня со всех сторон, от чего я съеживаюсь на месте. Хочу подбежать к нему и помочь, или накричать, что не заметил моего присутствия, но я не смею заговорить. Он слетел с катушек, и я спрашиваю себя, что могло стать причиной его дикого срыва. Его собственные препятствия? Я стою, растерянная и подавленная, смотря, как тяжело вздымается и опадает его спина, пока стихает эхо его рокота. Спустя доли секунды его плечи заметно напрягаются, и он разворачивается лицом ко мне. Совершенство Миллера исчезло. Ком в горле увеличивается, душа меня, и я закусываю нижнюю губу, останавливая всхлип, готовый сорваться. Капельки пота стекают по его вискам, просачиваясь под пиджак, только ему плевать на вероятность того, что дорогой костюм будет испорчен. Бешеным взглядом он смотрит в мою сторону, а потом запрокидывает голову и кричит в потолок, падая на колени.