Джоди Малпас - Одна отвергнутая ночь

• Название: Одна отвергнутая ночь
• Автор: Джоди Малпас
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

---

Софии известны последствия ухода Миллера? Он закован в кандалы, и не только женщинами, живущими в паутине извращенных удовольствий. Мне плохо. Его уничтожение? Кто эти люди?

Звонок мобильного телефона пронзает гнетущую тишину, и Уильям, не теряя времени, отвечает. Он полон раскаяния, тихо разговаривая с кем-то, его тучная фигура в сером костюме неловко топчется на месте.

— Две минуты, — говорит он натянуто, после чего сбрасывает вызов и пронзает меня своими серыми глазами. Они полны печали. Желудок скручивается. — Забирай её и уходи, — шепчет он, глядя на меня. — Сейчас же.

Я хмурюсь, не понимая, и встаю, переводя взгляд на Миллера. Он понимающе кивает.

— Что происходит? — спрашиваю, не зная, сколько еще смогу выдержать.

Миллер подходит ко мне и ладонью обхватывает заднюю часть моей шеи, намереваясь успокоить поглаживающими движениями. Я бы оттолкнула его, только не могу пошевелиться. Он поворачивается к Уильяму.

— У тебя есть документы?

Из внутреннего кармана пиджака Уильям достаёт коричневый конверт. Он несколько секунд раздумывает, прежде чем протянуть его Миллеру, который берёт его и, удерживая под мышкой, достает оттуда два паспорта и стопку бумаг. Подбородком открыв одну из бордовых книжек на странице с фотографией, он пробегает по ней глазами. Там я. Я молчу, не в силах произнести что-либо, и смотрю, как он проверяет вторую, на этот раз со своей фотографией внутри.

— Вам лучше уйти, — давит Уильям, глядя на часы.

— Присмотри за ней. — Миллер отпускает меня и убегает в спальню, оставив меня бороться с паникой. Я задыхаюсь, жестокий мир окружает меня и превращает мою жизнь в хаос.

— Что происходит? — спрашиваю, в конце концов, голос дрожит в такт пробивающему меня ознобу.

— Вы уезжаете, — просто и коротко отвечает Уильям, не дрогнув, все эмоции исчезли.

— У меня нет паспорта.

— Теперь есть.

— Подделка? Зачем тебе подделывать для меня паспорт? — И откуда он его достал? Я практически смеюсь над собой, только этому мешает отсутствие сил. Это Уильям Андерсон. У его власти нет границ. Я должна бы об этом знать.

Он осторожно подходит ко мне, одна рука в кармане пиджака, в другой стакан со скотчем.

— Затем, Оливия, что с той секунды, как я узнал, что ты связалась с Миллером Хартом, я знал, что именно таким будет конечный результат. Я не вмешивался, всё усложняя.

— Что за конечный результат? Что происходит? — Почему люди говорят загадками?

Уильям как будто обдумывает что-то несколько секунд, а потом смотрит на меня полными сожаления, прекрасными серыми глазами. Он знает всё о темноте Миллера. Оковы и дурной характер не единственные причины того, почему Уильям так упорно хотел уберечь меня от Миллера. Всё так предельно ясно. Ему также известны последствия наших отношений. Он слабо улыбается, ладонью накрывает мою щеку и подушечкой большого пальца ласково проводит по моей холодной коже.

— Может быть, мне и стоило так поступить с Грейс, — говорит он тихо, как будто сам себе, воспоминания разглаживают черты его лица. — Может быть, мне стоило увезти её из этого ужаса. Увезти её из этого.

Я смотрю в его полное сожаления лицо, но не задаю очевидный вопрос, в котором бы говорилось, из чего этого.

— Ты жалеешь об этом?

— Каждый день моей дерьмовой жизни.

Тревога уступает место грусти. Уильям Андерсон — мужчина, страстно любивший мою маму, — живёт с ежедневным сожалением. Оно сильное и живое. Оно съедает его. Не могу найти слов, чтобы облегчить его боль, так что делаю единственную правильную для себя вещь. Я тянусь к зверски властному мужчине и обнимаю его. Жалкая попытка облегчить боль длиною в жизнь, но когда он улыбается моему поступку и принимает мои объятия, крепко удерживая меня свободной рукой, думаю, я, возможно, могу на минутку всё изменить.

— Достаточно, — говорит он. Ну вот, властность снова на месте. Я отстраняюсь от него и, как только в поле зрения появляется вся комната, я вижу Миллера в паре метров от нас, он стоит рядом с Грегори. Мой лучший друг выглядит так, как будто находится в трансе, а Миллер необычайно спокоен, учитывая то, что только что увидел. На нём серые спортивые брюки, черная футболка и кроссовки. Необычный для Миллера вид, но после порчи всех его масок, думаю, у него нет особого выбора. А потом мое внимание привлекает спортивная сумка в его руке, и я перевариваю все, произошедшее с паспортами и словами Уильяма.

— Идите, — командует Уильям, указывая на дверь. — Машина припаркована на углу. Выходите на втором этаже и воспользуйтесь пожарной лестницей. — Миллер не шевелится, поэтому Уильям продолжает. — Харт, мы это уже обсуждали.

Я непонимающе смотрю на Миллера, тут же насторожившись от волн ярости, исходящих от него. Его покрытая щетиной челюсть, как будто, окаменела.

— Я их всех уничтожу, — обещает он, голос пропитан ядом. Я с трудом сглатываю.

— Оливия, — просто, на выдохе говорит Уильям. Это напоминание, и Миллер смотрит на меня, понимание как будто просачивается сквозь злость. — Увези её из этого гребаного беспорядка, пока мы не выясним, что происходит. Не подвергай её ещё большей опасности, Харт. Устраняй последствия. — Телефон звонит в руке Уильяма, и он, матерясь, принимает вызов. — В чём дело? — спрашивает он, смотря на Миллера. Мне не нравится выражение настороженности на его лице. — Идите, — говорит он, продолжая слушать, и подходит к нам. Миллер равняется со мной и в мгновение ока подводит нас к двери, Уильям идет прямо за нами.

Я дезориентирована. Ничего не понимаю. Я позволяю увести себя из квартиры Миллера, не имея представления, куда мы направляемся.

Мы уже в холле, и Миллер ведёт меня к лестничной клетке.

— Нет! — кричит Уильям, заставив Миллера резко остановиться и, распахнув глаза, обернуться. — Они поднимаются по лестнице.

— Что? — рычит Миллер, мгновенно покрывшись испариной. — Блять!

— Им известны твои слабости, мальчик. — Голос Уильяма мрачный, как и его взгляд.

— Что происходит? — спрашиваю, освобождаясь от руки Миллера, взгляд мечется между ним и Уильямом. — Кто это «они»? — Мне не нравится то, как настороженно Уильям смотрит на Миллера, не то чтобы тот заметил. Его начинает трясти, как будто он увидел приведение, кожа бледнеет прямо на глазах. — Отвечайте! — ору, отчего Миллер подпрыгивает и медленно поднимает на меня взгляд синих глаз. Затравленный. У меня перехватывает дыхание.

— Те, у кого ключи от моих оков, — шепчет он, капелька пота стекает по его виску. — Аморальные ублюдки.

Меня молнией пробивает всхлип, когда на меня обрушивается сказанное со всей своей силой и жестокостью.

— Нет! — Качаю головой, сердце грохочет, как ракетный двигатель. Не хочу спрашивать. Он выглядит по-настоящему испуганным, и я не знаю, от того ли это, что они, кто бы они ни были, уже идут или потому что путь к его побегу перекрыт, а ему нужно меня увезти. Интуиция подсказывает мне последнее, только сердце сжимается от страха из-за первого. — Чего они хотят? — храбрюсь задать вопрос и вздрагиваю при виде того, как он борется, чтобы не расклеиться. Когда он, в конечном итоге, заговаривает, это едва слышный шёпот.

— Я сказал им, что ухожу, — он удерживает мой взгляд, пока я пытаюсь осознать чудовищность сказанного. А потом глаза наполняются слезами.

— Они не позволят нам быть, если мы останемся? — спрашиваю, задыхаясь.

Он медленно качает головой, боль искажает его совершенное, прекрасное лицо.

— Мне так жаль, моя прекрасная девочка. — Сумка падает на пол, и я вижу, как его охватывает чувство поражения. — Они владеют мной. Последствия будут разрушительными, если мы останемся.

Мне всю сотрясают рыдания от его обещания, щеки горят и болят, потому как я тру лицо, пытаясь отыскать в себе силу, заменить ею потерянную Миллером. Я уже глубоко — глубже, чем могла себе представить. И я пойду за ним на дно, если потребуется. Я делаю глубокий вдох, подхожу к нему, поднимаю с пола сумку и беру его за трясущуюся руку. Он мне позволяет, но как только понимает, куда мы идем, замирает, и я слышу учащенное под властью паники дыхание. Миллер сопротивляется, усложняя задачу попасть туда, где нам необходимо быть, но вот мы всё же там.

Я жму кнопку вызова лифта и молюсь, чтобы он был где-то поблизости. Постоянно оглядываюсь в сторону лестничной клетки.

— Оливия?

Я смотрю в сторону и вижу, что рядом с Уильямом стоит Грегори. Он выглядит потерянным. Запутавшимся. Шокированным. Я улыбаюсь, пытаясь унять его тревогу, но понимаю, что у меня не выходит.

— Я позвоню, — обещаю, двери лифта открываются, и Миллер делает шаг назад, утаскивая меня за собой. — Пожалуйста, скажи Нан, что я в порядке.

Бросаю сумку в лифт и, повернувшись к Миллеру, беру в свою и вторую его руку. А потом я начинаю медленно отступать, волнуясь о том, что наше время истекает, но еще больше заботясь о том, что здесь спешить нельзя. Он смотрит за меня, в закрытую коробку, и всё его тело наливается свинцом, именно в этот момент я понимаю, насколько жестокой была, заставляя его подвергаться этому страху. Проглатываю слёзы вины и продолжаю отступать до тех пор, пока мы не стоим на расстоянии вытянутых рук, между нами наши сцеплённые руки.