Николай Гнидюк - Прыжок в легенду. О чем звенели рельсы

• Название: Прыжок в легенду. О чем звенели рельсы
• Автор: Николай Гнидюк
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: О войне
• Год: 1975

Повести «Прыжок в легенду» и «О чем звенели рельсы» — первые произведения украинского писателя Миколы Гнидюка, переведенные на русский язык. В них рассказывается о героических делах специального партизанского отряда Д. Н. Медведева в глубоком тылу врага, о замечательном советском разведчике Н. И. Кузнецове, под чьим непосредственным руководством пришлось работать М. Гнидюку.

Рисуя портреты своих боевых друзей, автор показывает стойкость, отвагу, необычайную выдержку разведчиков в самых сложных ситуациях, их находчивость и смелость в минуты опасности. Писатель сообщает много дополнительных данных о деятельности обаятельного и мужественного Николая Ивановича Кузнецова.

---

— Знаешь, Коля, — говорил мне Приходько, — когда он выступал, мне казалось, что разговаривает он со мной, так его слова брали за живое… Не провозглашал громких лозунгов, а говорил спокойно, рассудительно, словно вел беседу с каждым из нас, комсомольских активистов.

Это было мое первое заочное знакомство с секретарем Ровенского обкома партии. Второе знакомство, тоже заочное, состоялось в Здолбунове примерно в начале сорок третьего года, когда Дмитрий Михайлович Красноголовец рассказывал о городском собрании коммунистов перед самым началом войны.

— Приехал к нам Василий Андреевич, побывал в депо, на цементном, а вечером — собрание в Доме культуры. Встал за трибуну — и начал говорить, без бумажки, спокойно, точно взвешивал каждое слово. Говорил умно, конкретно, и казалось, что он не из Ровно приехал сюда, а все время жил с нами здесь, в Здолбунове.

Эти два рассказа — Приходько и Красноголовца, а также отзывы о Василии Андреевиче ровенчан, с которыми мне приходилось действовать в подполье, укрепили мое мнение о нем как о человеке рассудительном, вдумчивом, искреннем, настоящем партийном руководителе.

И вот я узнаю, что Василий Андреевич Бегма должен прибыть в наш отряд. Можете себе представить, с каким волнением ждал я этой встречи с человеком, которого заочно уже давно знал! Да разве только я волновался? Известие о приезде секретаря обкома молниеносно облетело все подразделения нашего отряда и повсюду вызвало радостную заинтересованность и гордость.

Вспоминаю, как радовались ребята, встречаясь со своими побратимами-партизанами Сабуровым, Карасевым, Балицким. А неожиданная встреча с Сидором Артемьевичем Ковпаком? А приезд в отряд Алексея Федоровича Федорова!

Но на этот раз должно было состояться особенно важное для нас событие. Руководимый непосредственно из Москвы, наш отряд действовал главным образом на территории Ровенской области. И хоть Василий Андреевич Бегма непосредственного отношения к нему не имел, командование считало своим долгом доложить секретарю подпольного обкома о наших действиях.

Накануне приезда Бегмы в штабе состоялся разговор.

— Я считаю, — сказал Медведев, — что не стоит вспоминать о самолете. Произошла ошибка, они не виноваты…

— Очевидно, он сам об этом заговорит, — заметил Лукин. — Ошибка ошибкой, но зачем было им распаковывать наш груз, просматривать документы. Ведь радист и метеоролог сказали им, к кому они летели…

— Думаю, что Дмитрий Николаевич прав, — присоединился к командиру Стехов, — они не виноваты в этой ошибке, все закончилось хорошо, и амбиция тут некстати. Все-таки Василий Андреевич — секретарь обкома той области, на территории которой мы вот уже полтора года делаем все, что нам нужно.

— Правда, кое-что ему уже известно от Кочеткова, — вставил Лукин. — Представляю себе, как он докладывал на совещании о своих железнодорожных делах.

Совещание, о котором вспомнил Лукин, было незадолго перед этим созвано где-то под Сарнами подпольным обкомом. На него съехались представители всех партизанских отрядов, действовавших на Ровенщине, в том числе и Виктор Васильевич Кочетков.

— Наверное, Витя им там рассказывал, как он всю взрывчатку потратил на железнодорожные диверсии, — добавил шутя Медведев. — А мы расскажем Бегме нечто иное. Думаю, секретарь обкома не будет обижен, что мы раньше не ввели его в курс наших дел.

…Василий Андреевич Бегма прибыл в Целковичи-Великие, где расположился наш отряд, около полудня. Ехал верхом в сопровождении нескольких конников. Увидев его, мы слегка удивились, ибо такого масштаба командиры, как он, верхом на лошадях не ездили. И Федоров, и Ковпак, и Медведев пользовались только хорошо оборудованными подводами. А тут вдруг на тебе: генерал — и обычный всадник.

Кузнецову, Струтинскому, Шевчуку и мне, как городским разведчикам, прикомандированным непосредственно к штабу, посчастливилось присутствовать на обеде, устроенном командованием отряда в честь высокого гостя. Было о чем поговорить двум партизанским командирам. С удовлетворением выслушивали мы похвальные слова секретаря обкома.

— Слыхал я о ваших делах, — говорил он. — Особенно много рассказывали мне о том, как медведевцы истребили карательную экспедицию Пиппера. Это настоящий подвиг партизан — вступить в столь неравный бой с карателями. В истории Ровенщины действия вашего отряда будут занимать почетное место. Вы вне Ровенщины еще где-нибудь действовали? Если не ошибаюсь, ваш отряд создавался в Брянских лесах?

— Нет, не совсем так, — ответил Медведев. — На Брянщине я был в сорок первом году и возглавлял совсем другой отряд. Партизанить там пришлось недолго. А этот отряд создан здесь, на Ровенщине, летом сорок второго.

— Вернее, он организован в Москве, — уточнил Лукин, — а оттуда группами, на самолетах и парашютах, переправлен сюда.

— Да, — добавил Стехов, — отряд создан в Москве. Но если принять во внимание, что «москвичей» сюда прибыло меньше сотни, а теперь у нас около полутора тысяч человек, то выходит, что наш отряд образовался, вырос и возмужал на ровенской земле.

— Правильно, — сказал Медведев. — Ровенщина и мы — понятия неразделимые. И дело не только в этих полутора тысячах человек, о которых говорил Сергей Трофимович. Дело в том, что и в самом Ровно, и в других городах и селах области столько патриотов — наших помощников, что из них можно создать еще не один партизанский отряд. Вспоминаю наши первые бои в Толстовом лесу, близ станции Будки-Сновидовичские. Мы с двадцатью автоматами и несколькими гранатами давали отпор фашистским гадам — и побеждали. Откровенно говоря, иногда мне становилось страшновато: надолго ли хватит у нас мужества, силы духа, а главное — оружия? А когда сегодня посмотришь на отряд, в котором есть сотни пулеметов, пушки, минометы, конница, то гордостью наполняешься за наш непокоренный народ. И все это дала нам Ровенщина — ваша область, Василий Андреевич.

— А что, и в самом деле ваш отряд действует исключительно на территории Ровенщины? — спросил Бегма.

— Да, с сентября сорок второго, — ответил Медведев.

— Если не считать, что почти все это лето простояли в Цуманских лесах, — добавил Стехов.

— Стояли в Цуманских лесах, а ходили в Ровно, — заметил Лукин.

— И не только в Ровно, — сказал Медведев. — Ходили в Луцк, Ковель. А вот теперь отправимся на Львовщину. Разведчики — народ кочевой, территориальное деление нас не касается.

— Действительно, — согласился Бегма, — для партизанской борьбы определить какие-то административные границы невозможно. Вот я — секретарь Ровенского обкома, возглавляю партизанское соединение, и где только не приходилось бить фрицев: и на Житомирщине, и на Полесье, и в белорусских лесах. И только вот летом начал подтягивать наши отряды на ровенские земли. Будем помогать Советской Армии скорее освобождать область, а там за мирные дела нужно браться…

Василий Андреевич рассказал о нескольких операциях, проведенных отрядами его соединения. Медведев и долгу не остался: в его рассказе воскрешались яркие эпизоды боевых действий нашего отряда. Чувствовалось, что встретились товарищи по борьбе, с полуслова понимающие друг друга. И нам очень приятно было слушать их искренний разговор.

Одно только удивляло: почему Дмитрий Николаевич, так подробно описывая операции партизан, не вспоминает о городских разведчиках — о Кузнецове, о всех нас, присутствовавших на этом товарищеском обеде. Позже мы поняли, в чем дело: Медведеву хотелось узнать, что известно другим партизанским отрядам о наших ровенских действиях и как относится к ним подпольный обком. Поэтому он ждал, не коснется ли этого сам секретарь обкома. А Василий Андреевич словно бы разгадал мысли нашего командира.

— К нам долетели слухи, — сказал он, — что в Ровно действует отчаянная группа смельчаков, а среди них один в форме немецкого офицера. Он в совершенстве владеет немецким языком и наводит ужас на оккупантов.

— Откуда это вам известно, Василий Андреевич? — спросил Медведев.

— Да об этом уже несколько месяцев говорят. Даже пленные, которых мы захватываем, рассказывают. А разве вам ничего не известно? Кто-кто, а вы уж должны знать. Я даже думал, что это ваше дело. У вас же свои, специальные задания.

Дмитрий Николаевич переглянулся с Лукиным, потом посмотрел в машу сторону:

— Вы уж извините, Василий Андреевич, что мы кое-что от вас скрыли. Не осудите за то, что сразу не открыли все свои карты. Хотели сделать вам маленький сюрприз. Знакомьтесь: вот он, этот смельчак, который в форме немецкого офицера наводит в Ровно ужас на фашистов. Они его знают как гауптмана Пауля Зиберта, а для нас он Николай Иванович Кузнецов. А это, — Медведев показал на нас, — его помощники.