Татьяна Маркина - Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить

• Название: Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить
• Автор: Татьяна Маркина
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012

Этот роман — история о красавице и чудовище на новый лад. На этот раз «чудовище» — красивый, талантливый, но порочный юноша, не имеющий понятия о морали, любви, сострадании — такой вот нравственный урод. Она настоящая красавица — не только привлекательна внешне, но еще и умница, и скромница. И почему хулиганам так нравятся хорошие воспитанные девицы? Не всего в жизни можно добиться силой, и не всё измеряется деньгами. Понимание этого приходит к герою слишком поздно.  

---

— Подумаешь, перепишешь. Дурное дело — нехитро.

Таня дурашливо замахнулась линейкой, зажатой в руке, и хотела ударить его по голове, но Максим одной рукой прикрыл голову, а другой ловко поймал ее за руку. Вырвав у нее линейку, он бросил ее на стол. Тогда она схватила линейку левой рукой и замахнулась снова, он опять перехватил ее. Они затеяли шутливую потасовку. Позволив Татьяне нанести ему несколько звонких шлепков по голове и предплечьям, Максим все-таки воспользовался своим превосходством в силе, и предупредив:

— Ну, метелка, держись, — притянул ее к себе так, что она упала ему на колени.

Она попыталась встать, но он удержал ее, обхватив ее за талию. Снова завязалась борьба, они возились и пыхтели, пока не выдохлись. Таня сползла с его колен на диван, взяв в руки книжку, чтобы не сесть на нее. Максим ткнул в книгу пальцем:

— Ты теперь подрабатываешь уроками пения? Расскажи-ка поподробней, как ты дошла до жизни такой?

— Это к смотру «Песни и строя» на двадцать третье февраля.

— Их все еще проводят? Я помню, в классе седьмом даже был командиром отряда.

— Ты — командиром отряда? С тех пор ты здорово опустился.

— Скорей уж приподнялся. Как в наше время можно проводить такие праздники? Ты что, «Архипелаг ГУЛАГ» не читала?

— Читала, конечно.

— И как можешь после этого заставлять детей разучивать революционные песни. Революция — это зло, море крови, последующая диктатура и партийный тоталитаризм. Да еще двадцать третье февраля — годовщина какой-то победы Красной Армии, этого сборища быдла и предателей, уничтожившего цвет нации. И, вообще, была ли там победа, если затем в марте был подписан позорный Брестский мир. Этот праздник давно пора отменить.

— Я не совсем уверена, но, по-моему, это дата образования регулярной Красной Армии.

— Это не меняет сути, что в результате принесла народу революция, диктатура пролетариата на плечах этой самой армии! — запальчиво произнес Максим и передразнил ее, — не уверена, по-моему. Ты же учительница, должна знать!

— Слава богу, я учу математике, а вот учителям истории сейчас не позавидуешь. А в математике дважды два всегда четыре, независимо от политической обстановки в стране.

— Ага, за формулами хочешь спрятаться!

— Не спрятаться, а прежде постараться понять, почему все это произошло. Максим, нельзя так сгоряча все отметать. Это же наша история.

— Которой вертели в угоду партии.

Таня была очень удивлена не только словами Максима, но и его горячностью.

— Вот уж не ожидала от тебя таких речей. У тебя же отец — председатель горисполкома.

— Да при чем тут мой отец! Я же не он. Со временем он все поймет, может уже понимает. Из партии надо валить, — и тут же осадил Татьяну, — ты, женщина, лучше меня не сбивай. Короче, ваш класс должен отказаться от участия в этом смотре.

— Шутишь?

— Я совершенно серьезно. Скажете — из принципиальных политических соображений.

— Может, ты теперь за меня тетради проверять будешь? План уроков писать?

— Нет. Математику я тебе вполне доверяю, а как классный руководитель ты еще слабовата. Расскажи детям о революции, Красной армии. И объявите бойкот этому конкурсу.

— Даже, если бы у меня была такая же активная позиция, я бы так не поступила. Это же дети, Максим. Они еще маленькие. Пятый класс.

— Но должны ведь они учиться отличать правду от лжи. А этот смотр — насквозь пропитанная лживой партийной пропагандой показуха.

— В данном возрасте для них это — прежде всего соревнование, конкурс, игра. И поражение для них будет такой трагедией, которая не сравнится ни с каким рассказом о тысячах жертв революции. Им и так трудно в этом взрослом мире. И я не буду втягивать их в политические игры, создавать им новые проблемы.

— Им трудно? Да брось ты. Их поят, кормят, одевают, а они только и знают, что носиться по дворам и играть. Пусть немного подумают головой, нечего в песочнице отсиживаться.

— Это тебе детские проблемы кажутся пустяками. А для них это самое важное в жизни. Неужели ребенок думает, вот через десять лет я буду вспоминать, и смеяться, какой был глупый, что переживал из-за ссоры с лучшим другом, драки с лютым врагом и своего поражения. Разве они понимают, что в будущем даже не вспомнят об этой двойке, или как их обидел взрослый, и поэтому не стоит переживать из-за этого сейчас. Они живут, проживают каждый момент своей жизни, взрослеют, учатся, а не просто ждут, когда станут взрослыми, — она говорила горячо, но сбивчиво, чувствуя, что Максим не понимает ее. — И не думай, что обиды забываются, как только просохли слезы. Детские горести от несправедливости могут обернуться душевной травмой на многие годы. Это их жизнь, другой у них нет. Не пустить ребенка гулять с друзьями — то же самое, если бы всех моих коллег пригласили на банкет в прошлом году, а меня обошли. Хотя может это было бы к лучшему, — она улыбнулась.

— Ну, ты, мамуля, даешь. Твоя проникновенная речь до глубины души растрогала меня, я чуть не всплакнул, вспоминая сценки из своего детства. Как я бесился, когда не получалось задуманное. И сколько раз дрался, чтобы добиться своего.

— Ты же говорил, что тебе с детства все давалось легко.

— Да, учеба, разные уменья и навыки, легко — с первого раза. А управлять людьми — это совсем другое.

— Манипулировать людьми, — поправила Таня.

— Пусть так, если тебе нравится. А что тебя мучило в детстве? Что так завело тебя сегодня?

Таня задумалась и вспомнила:

— Во-первых, развод родителей, об этом вспоминать не хочу. Во-вторых, лучшая подруга обвинила меня в предательстве. Я и сейчас, когда вспомню, мысленно доказываю ей, что она не права. А еще в пятом классе получила двойку по английскому и так плакала. Вот об этом сейчас и, правда, смешно вспоминать.

Она говорила, а Максим обнял одной рукой ее за плечи.

— У тебя были трудности с английским? Do you speak English? — сочувственно улыбнулся Максим.

— I am sorry. I don't understand you. Просто меня спрашивали на предыдущем уроке, и я не стала учить новые слова, думала, что уже не спросят.

Максим гладил ее по волосам. Когда она замолчала, он поцеловал ее в губы. Его рука заскользила по шее, плечам, спине. Он оторвал свои губы от ее рта:

— Ну что ты опять так напряглась? — огорчился он.

Таня пожала плечами. Он зашептал ей в ухо, щекоча горячим дыханием:

— Be mine. Успокойся, расслабься, все будет хорошо, я тебе обещаю, — он продолжал гладить ее тело сначала через кофту, и постепенно расстегнув все пуговицы, стал ласкать голое тело.

— Ну, что ты, что ты. Все хорошо, расслабься, вот так, — приговаривал он, не останавливаясь. — Вот так, все будет хорошо, девочка моя, вот так хорошо. Ты — самая красивая. Слушай меня, все будет хорошо. Милая моя.

Этот бархатный голос действовал гипнотически, завораживал Таню, тело предательски сдалось, податливо отвечая на ласки. Она уже даже не пыталась бороться с собой. А вдруг у него получится? Он же не противный, а сильный, опытный, она привыкла к нему. Может и она что-то почувствует? Она даже помогла ему раздеть себя. И пусть она не достигла кульминации, но убедилась в одном: секс — это еще и способ получить удовольствие, а не только разменная монета манипулирования мужчинами.

Из ванной Максим ушел на кухню и принес два огромных бутерброда с сыром, которые сделал себе и Тане.

— Чайник сейчас вскипит, — сказал он, кусая бутерброд.

Таня отказалась от еды, и второй бутерброд сжевал Максим.

— Ну вот, собственно, и все, теперь можно терпеть наравне с голодными, — доел он бутерброд, — со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было. Занимался до утра, и сразу пошел на экзамен. Вот и заснул, пока тебя ждал.

— Что получил? — спросила Таня.

— Как всегда, — не стал вдаваться в подробности Максим.

Таня убеждала себя, что Максим здесь совершенно не при чем, просто ей самой ничего не понравилось из песенника. Она предложила детям исполнить песню «Варяг». А детишкам было все равно, что петь. Завуч тоже ничего не сказала, получив песенник обратно. Таню задело равнодушие учеников, она нашла в библиотеке материал о Русско-Японской войне и подвиге крейсера «Варяг» и, потрясенная геройской гибелью «Варяга» и канонерской лодки «Кореец», стала готовить классный час, посвященный героической трагедии.

О чем она им расскажет? После скоротечного неравного боя с целой эскадрой противника судьба «Варяга» и «Корейца» была предрешена. Командиры кораблей приняли решение не сдавать корабли врагу. Канонерская лодка «Кореец» была взорвана экипажем, а на «Варяге» команда открыла кингстоны. Французский, английский и итальянский крейсеры подняли на свои палубы уцелевшие остатки команд русских кораблей. Командир американского судна отказался принять участие в спасательных действиях. Ей хотелось, чтобы дети узнали также историю создания песни, которую они будут петь. Слава «Варяга» и «Корейца» шагнула за границы России. Их подвиг взволновал весь мир, а немецкий поэт Рудольф Грейнц написал стихотворение, которое перевела на русский язык поэтесса Евгения Михайловна Студенская. Стихотворение стало известно всей России и дало жизнь песне «Наверх, вы, товарищи, все по местам…»