Татьяна Маркина - Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить

• Название: Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить
• Автор: Татьяна Маркина
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012

Этот роман — история о красавице и чудовище на новый лад. На этот раз «чудовище» — красивый, талантливый, но порочный юноша, не имеющий понятия о морали, любви, сострадании — такой вот нравственный урод. Она настоящая красавица — не только привлекательна внешне, но еще и умница, и скромница. И почему хулиганам так нравятся хорошие воспитанные девицы? Не всего в жизни можно добиться силой, и не всё измеряется деньгами. Понимание этого приходит к герою слишком поздно.  

---

— Я видел, как глубоко ты зацепила Максима, и что только ты сможешь заставить забыть его других. Рано или поздно он вспомнил бы о тебе, случайно встретившись с тобой или пресытившись отношениями с доступными женщинами, но я решил, что лучше будет, если это случится раньше.

Из глаз выкатилось по слезинке, она вытерла их рукой и повторила:

— За что? Господи, за что мне это? В чем я провинилась? В чем моя вина? — Таня продолжала причитать.

Еще одна слеза пробороздила дорожку вдоль носа и замерла над верхней губой. Ее она слизнула языком.

— Не надо плакать, — снова умоляюще попросил Саша.

Таня встала:

— Я пойду умоюсь, а ты наливай чай, — и ушла в ванную.

Она поплескала на лицо холодной водой, но когда начала вытираться полотенцем, слезы снова брызнули из глаз. Пришлось снова умываться, слезы катились не переставая, и она смывала их холодной водой. Таня несколько раз глубоко вздохнула, сдерживая слезы, опять ополоснула лицо и вытерлась. Подождав несколько секунд, не повторится ли приступ слезотечения, она вышла.

На столе ее ждала чашка чая. Александр с растеряно-виноватым видом стоял у окна и курил. За окном сгущалась ночь. Таня присела за стол, себе чай Саша не налил.

— А себе почему чай не налил? Для кого я накрывала?

Саша налил и себе чаю.

— Тебе лучше? — в его голосе звучало неподдельное участие.

— Вы разыграли меня как пешку в партии.

— Я. Макс принял всё за чистую монету. Таня, ты ни в чем не виновата. Тем более, что Макс не сразу ушёл из банды.

— Пешку принесли в жертву зря, ни за что.

— Прости. Но ты не права. Если бы не ты, он никогда не бросил свою группировку.

— Ну, ещё ты мне будешь лгать! Давай утешай меня, выдумывай небылицы!

— Ну вот, ты опять не хочешь меня слушать.

— Говори.

— Весной, ещё одна банда начала делить с ними асфальт.

— Что?

— То есть начался передел территории, ну, кто будет собирать дань и будет крышей в данном районе. Против них была настоящая банда, смотрящими были уголовники, а не спортсмены. Короче, наши ребята проиграли. Макс был вне себя, они пытались что-то доказать, и им дали возможность сохранить отряд. Кошелёк — главарь той банды…

— Кошель, — поправила Таня.

— А ты откуда знаешь? — удивился Саша.

— Мне так кажется, солидней как-то.

— В общем, он предложил Максиму сыграть в карты. Если Макс выигрывает — становится бригадиром своего отряда.

— А это повышение?

— С одной стороны — да, но с другой — нет, раньше они были независимы, а теперь в составе другой банды, — Саша замолчал.

— Налить еще чаю? — спросила Таня.

Саша отказался, Таня поставила чашки в раковину, смела крошки со стола и вернулась на свое место.

— Можно я еще покурю? — спросил Саша. Таня кивнула.

— Ну и что, он согласился? — поторопила она Сашу, который, закурив, продолжал молчать.

— Ты бы лучше спросила, что было на кону в случае проигрыша.

— Если проиграл — стал бы рядовым, разве не так?

— У воров не так. Тогда получается это просто жребий, — пояснил Саша, — как монетку кинуть, орел — новый пост, решка — остаешься рядовым. Воры так не играют, со своей стороны Кошель тоже должен получить нечто равноценное по его понятиям, если Максим проиграет. Кошель хотел поставить на кон со стороны Макса — тебя.

— И после той игры мне собирались обстричь волосы? Значит, Максим проиграл. А как хорошо притворялся, что ничего не понимает.

— Совсем не так, в тот раз на тебя, действительно, напали ребята Сухого. И Максим ничего не подозревал. Кошель же хотел большего, чем просто прядь твоих волос. Макс сказал, это было серьезное предложение.

— Какое? — она нервно рассмеялась.

— Его условия были такие: если Макс выигрывает — идет на повышение, если проигрывает — Кошель получает тебя в качестве любовницы. Кстати, ты его видела?

— Кажется. Один раз в подвале, я его даже не разглядела.

— Он видимо тебя запомнил.

Тане стало неприятно, ее передернуло. Она не стала громко кричать и возмущаться, вроде «Да как они посмели, как они могли!». Саша здесь был не при чем. Она попыталась понять воровскую логику:

— Но это же несправедливо. Кошель при проигрыше ничего не теряет. Ставки не равноценны.

— Это другой мир — уголовный, в нем живут по своим законам.

— И что было дальше? — спросила она немного помолчав, — Максим согласился? Он выиграл?

— Нет, Максим посчитал, что ты — слишком высокая ставка по сравнению с этим местом и отказался играть. Но все признали, что Кошель поступил по «понятиям», а отказ Максима — проявление непочтения к «кодексу чести». Он ушёл из отряда. Его могли еще и наказать, а бригадиром стал спортсмен, эта роль как раз для него, он и до этого дневал и ночевал в подвале с ребятами.

— Ужас, неужели это правда? — не могла поверить Таня.

— Я рассказываю, что знаю. Ты успокоилась?

— Немного, давай еще чаю попьем.

— Как скажешь.

— Подогрей, а то чайник остыл, — велела Таня.

Саша поставил чайник на плиту, подошёл к окну. Его левая щека была красной.

— Он рассказывал, что воспользовался твоим советом? — спросила Таня.

— Каким?

— Привести бойца.

Полупустой чайник быстро согрелся. Саша снова разлил чай, сел за стол и только тогда ответил.

— Да. Сначала он хотел поговорить с тобой сам, но когда понял, что ты прячешься от него, взял на помощь бойца, чтобы вскрыть дверь и напугать тебя.

— Что он еще рассказывал?

— Больше ничего существенного.

— Рассказывай все подробно.

— Тань, может не надо? Зачем тебе знать детали? — жалобным тоном спросил Саша.

— Я хочу знать все.

— Он сказал, что из них двоих ты предпочла его.

Таня опустила голову.

— Извини, но ты сама настояла, — попытался оправдаться Саша.

— Что он еще говорил обо мне? Ты же осведомлен обо всех подробностях его похождений.

— Я тебе уже говорил, что мы с Максом не делимся подробностями интимной жизни.

— Ты говоришь так, чтобы не расстраивать меня еще больше?

— Нет, в самом деле, Максим мне больше ничего не рассказывал.

— Тогда откуда ты узнал, что он у меня — первый?

— Я и не знал. Впервые слышу, — начал отпираться Александр.

— Не запирайся, — гневно прервала его Таня, — ты дал мне это понять еще год назад на Чемровке.

— Да не может этого быть! — не сдавался Саша. — Когда я такое сказал?

— Когда мы сидели под деревом, и ты объяснял, что ничего в машине не видел, когда я переодевалась. Потом мы перевели разговор о Максиме, и ты это сказал.

— Не мог я такого сказать, потому что не знал!

— Ты сказал что-то вроде, что первые ощущения не самые приятные, но самые сильные. Как-то так, но я все поняла.

— Что-то такое припоминаю, но речь шла не об этом! — возразил Саша. — Ты сказала, что впервые сталкиваешься с такими людьми как Макс, и я ответил, что первые впечатления не самые верные, но самые сильные. Ты меня не так поняла.

Таню бросило в жар, ослепленная своим горем, тогда она все видела сквозь призму своего страдания, и по-своему истолковывала все слова, сказанные Максимом и его друзьями. Она готова была провалиться сквозь землю — Сашке незачем было знать, что до Максима у нее никого не было. Но слово — не воробей.

— Максим никогда не афишировал свои победы на любовном фронте, ни мне, ни тем более другим он не хвалился, сколько у него было женщин. А в том, что случилось — есть и моя вина.

— Опять ты его защищаешь. Если, как ты говоришь, это не был спор по-настоящему, никто его не заставлял это делать, да еще привлекать помощника.

— Понимаешь, я задел его самолюбие, для него уже было важно доказать самому себе, что он добьется желаемого. И мне он потом ничего не говорил такого — ну что, мол, убедился.

— Он потому тебе ничего и не рассказывал, что продемонстрировал свою победу без всяких слов.

— Если бы это было так однозначно, все бы и закончилось на Чемровке, или на дне рождения Авроры, после вашей драки с Юлей. Это была бы достойная демонстрация: смотрите, какой успех — девчонки дерутся из-за меня! Но он не хотел с тобой расставаться. Почему? Потому что он любит тебя.

— Не смеши меня! Такие люди не умеют любить.

— Я был уверен в этом раньше и сейчас так считаю, что Макс любит тебя.

— Упаси боже от такой любви. Но ты! Как ты мог после этого спокойно смотреть мне в глаза?

Саша виновато опустил взгляд в кружку с недопитым чаем, отхлебнул уже остывшего напитка, но все же нашел в себе силы посмотреть ей в глаза: