Владислава Мека - Одна на двоих... Наша жизнь

• Название: Одна на двоих... Наша жизнь
• Автор: Владислава Мека
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

Они пара — пара идеально дополняющая друг друга. С оригинальной музыкой и красивой, хоть и не отшлифованной внешностью. Их дуэт взлетит в рейтингах всех хит-парадов. Прибыль будет огромна. Никто еще не двигал такой пиар — ход. Брат и сестра — близнецы, но такие разные. Он — исполнитель, она — автор. Он — харизматичный, красивый и порочный юноша. Она — тихий, скромный, но сексуальный ангелочек. Он — животная агрессия. Она — природная меланхолия…

---

— А еще говорил, что хороший — буркнула сестра, но качнув головой смирилась — ладно, вымогатель. Ты будешь петь, а я исполнять и никак иначе!

— Ну Лили, почему ты не поешь? у тебя такой голос — почувствовал я раздражение.

— Потому что, Дан! — начала злиться Лили.

— Брейк! Милый, если Ли не хочет, то не стоит ее заставлять. А ты, Ли, могла бы и спеть хоть раз. Ведь для нас ты поешь, а как на публику ни в какую — упрекнула Маша подругу.

— Манька, я не готова, я стесняюсь — заныла Лили.

Я махнул рукой и пошел в гараж, который мы вытребовали у родителей в качестве места для репетиций. Конечно, не удобно, что приходится постоянно покидать квартиру и тащиться к гаражам, но ничего другого у нас не было. Лили тоже подорвалась и потянула Машку за собой, которая пыталась закрыть входную дверь. Все-таки хорошо, что у меня есть Маша. Она такая ответственная, в отличии от меня и Лили.

Гараж, представлял из себя бетонное помещение с ионикой, гитарой и ударной установкой. На ионике играла Лили. Гитара была моей. А ударником у нас являлась Манька. Раньше я и не подозревал в ней сей талант. Но потом Маша нам призналась, что занималась отнюдь не флейтой в 'музыкалке'.

Когда мы размялись и дружно кивнула друг другу, девушки заиграли. А я медленно погружался в эту атмосферу. Музыкальный феерверк чувств, ощущая всем телом, как начинаю тонуть в этой мелодии и растворяясь менять свои чувства. Проигрышь закончился и я запел:

Ты искала во мне, то что во многих утратила,

И ждала перемен, роняя слезы на скатерть,

Разбавляла грусть бокалами виски.

Знала что я вернусь, а позже уйду по-английски,

Пыталась меня забыть, удаляла контакты,

Но гнев остывал, ты возвращалась обратно,

В спальню из парадной — мой привычный маршрут

В этой квартире, я знал меня всегда там ждут.

Я просто приходил за дозой лжевдохновения,

Прогнать не было сил, да ты и не хотела наверно,

И снова по венам наркотик на букву Л,

Что вызывал привыкание и близость наших тел.

Гулял с другой, доходил до тебя лишь под утро,

Нет, не родной, но все же любимый ублюдок,

Мои фирмовые блюда — причинять тебе боль,

А ты кричала надрывисто — 'Я больна только тобой'.

Я подавал тебе блюда и добавлял туда яда,

И ты пресытилась вдоволь этим вкусом разврата,

И ароматы греха отравили твою душу,

Я оставил тебе боль своим рецептом на ужин.

Я подавал тебе блюда и добавлял туда яда,

И ты пресытилась вдоволь этим вкусом разврата,

И ароматы греха отравили твою душу,

Я оставил тебе боль своим рецептом на ужин.

Ты теряла рассудок, когда хлопала дверь,

Но наша грязная нежность вряд ли покинет постель,

Сколько еще недель яд будет жить в крови,

Играл тобой подло, ты думала все по любви,

Но о любви не могло идти и речи,

Я трахал твои мечты почти каждый вечер,

Бесчеловечный, но ты ждала меня такого,

Запах порока меняла на честь снова.

Не говорил не слова, но дарил печаль,

И ты знаешь, мне никогда не было жаль,

Я был шеф-поваром, что оставлял тебе раны,

Делал больно часто, часто? Да постоянно.

Это всего лишь часть моего амплуа,

Смирись с мыслью, что ты такая не одна,

И напоследок — вот рецепт моего блюда.

С уважением — твой любимый ублюдок!

Я подавал тебе блюда и добавлял туда яда,

И ты пресытилась вдоволь этим вкусом разврата,

И ароматы греха отравили твою душу,

Я оставил тебе боль своим рецептом на ужин.

Я подавал тебе блюда и добавлял туда яда,

И ты пресытилась вдоволь этим вкусом разврата,

И ароматы греха отравили твою душу,

Я оставил тебе боль своим рецептом на ужин.

Когда закончился последний аккорд, в гараже наступила оглушающая тишина. Я повернулся к сестре. Лили странно, неверяще смотрела на меня. Что не так? Мы эту песню пару недель назад пели и все было нормально. Я повернулся к Маше. На ее глазах блестели слезы.

— Ну что не так? — не выдержал я.

— Все так, я бы даже сказала, что все слишком Так! Боже, я сама пока ты пел почувствовала, насколько ты, братик, козел — выдохнула Лили.

— Ну, спасибо — разозлился я.

— Не обижайся, но Лили права, ты так пел… Я верила в то, о чем ты пел — прошептала Машка обнимая меня со спины — сильные эмоции, ты никогда прежде так не пел, будто сливаясь с образом героя из песни. Если ты так споешь завтра на прослушивании, то контракт вам, ребята, обеспечен.

— Девочки, я спою ее, если вы перестанете меня пугать своим поведением. Я уже было подумал, что петь разучился — развернувшись, обнял Машу в ответ.

— Ты себя со стороны не видел. Мне казалось, что ты о себе поешь — призналась Лили.

— Ага, интересно, когда бы я успел? Одна вообще из виду не выпускает, а другая, завидев меня начинает выдумывать соперниц. В таком 'цветнике' 'гулять' — нереально — улыбнулся я.

— Верю, Ли за тобой, бабником, всегда присмотрит — хихикнула Маша.

— Присмотрю, но сейчас, раз песня с первого раза так хорошо пошла. Я в вашего позволения откланяюсь, меня ждет самый тяжкий труд, какой может ожидать девушку — вздохнула сестра.

— И чтоэто за труд? — удивилась Маша.

— Она собирается примерить тонну нарядов и выбрать самый — самый, не так ли sister? — усмехнулся я.

— Ты совершенно прав, brother.

И Лили упорхнула, оставив нас с Машкой наедине. Я всегда стеснялся при сестре показывать наши реальные отношения с Машей. Но раз Лили покинула помещение, можно расслабиться. Машунька намек поняла и потянулась к моим губам.

Наше трио знает друг друга с пятого класса. Как-то так получилось, что кроме Машки никто не захотел дружить с постоянно поглощенными друг другом близнецами. Но Машуня уже тогда была упертой. Она без приглашения ворвалась в наш с Лили мир и незаметно для меня стала его частью. Лили с Машкой подружилась даже быстрей меня, но сестра не привыкла делить свое время, поэтому она довольно быстро заставила меня смириться с тем фактом, что Машка часть нашего мира.

К классу седьмому я стал чувствовать странное томление, когда Маша находилась рядом. А к классу восьмому я понял, что влюбился в чернокудрую девушку. О чем сразу и поведал. Маша сказала, что тоже любит меня. Я боялся, что Лили неправильно нас поймет. Но сестра только повизгивала от восторга, уже придумывая, какие буду салфетки на свадебном столе. Мы с Машей краснели, смущались, но слушали треп Лили с каким-то удовольствием. Первое свидание, первый поцелуй, объятия, первый секс, который сексом назвать язык не поворачивался, мы занимались любовью, а не сексом. У нас с Машкой все это было впервые и мы были друг у друга первыми.

Родители довольно быстро просекли ситуацию и поначалу пытались прекратить 'безобразие'. Но слушая каждодневные истерики Лили, видя мою молчаливую обиду и разговаривая с Машкиными родителями о слезах дочери, не выдержали и махнули рукой. Так наше трио отстояло свое право на любовь и дружбу.

— Эй, ты где? — голос Маши заставил очнуться от воспоминаний.

— Прости, Машунь, задумался — целуя девушку покаялся я.

Машка фыркнула и стала стаскивать с меня джинсы. Я тоже не терял времени даром, целуя нежную кожу, я лишил Машу платья и залез рукой в розовые трусики. Девочка выгнулась, подставляя свое тело ласке. Мы с Машкой после первого года 'любовной лихорадки' стали очень любить долгие прелюдия иногда даже удовлетворяясь только ими. Вот и сейчас, я целовал полные груди, перебирая пальцами нежные складочки, в поисках чувствительной 'вишенки'.

— Богдан — застонала Машунька вцепляясь руками мне в плечи. Значит, ножки уже не держат.

Я приподнял Машу и усадил на хлипкий стол, единственный подходящий для наших 'занятий' предмет. Стащил трусики и сильней стал терзать податливое тело. Машка долго не выдержала и сама потянулась ко мне. Действительно последний раз мы занимались любовью больше двух недель назад. Поэтому сегодня сделали исключение и перешли к главному быстрей обычного. На полчаса я потерял контакт с миром. Единственное, что я чувствовал, это желание обладать девушкой в моих руках.

А спустя два часа, мы лицезрели, что сестру успела с собой вытворить. Лили стала похожа на 'ночную бабочку', Машка отсмеявшись потащила разобиженную сестру в ванную смывать 'штукатурку' — иначе назвать данное художество язык не поворачивается, и подыскивать нормальную одежду. Провозились мы до прихода родителей. Они восприняли новость более сдержанно. Ведь нам с Лили еще предстояло прослушивание, на котором и решится, будут на нашу пару тратить время и деньги или нет. Поэтому, родители особо не беспокоились.

Маша ушла домой поздним вечером. Я, естественно, пошел ее провожать и еще полчаса, под окнами ее квартиры, нещадно терзал розовые губки, любимой девушки. Так что, вернувшись домой, застал погруженные в тишину комнаты. Все спали. Привычно зашел к Лили и поцеловав спящую сестренку в лоб, тоже отправился на боковую.