Дмитрий Зиберов - Зарницы нежной души

• Название: Зарницы нежной души
• Автор: Дмитрий Зиберов
• Жанр: Публицистика

---

Незадолго до преждевременной смерти в 1951 году Андрей Платонов выпустил сборник русских народных сказок в своем пересказе - "Волшебное кольцо" под редакцией М. Шолохова.

Сборник получился оригинальным, близким к народному даже по интонации прочтения фольклорных сочинений об умной внучке, счастливом Семене, Иване Бесталанном и Елене Премудрой, волшебном соколином перышке и красном молодце. Все семь сказок сборника сверкают, как "семь чудес света", проникнуты неистребимой верой народа в свое трудное счастье.

А. Платонов встречался со сказителями, слушал их, тщательно записывал. Он понимал ответственность за частицу "живого существа" народа, которое, говоря его словами, народ "передоверил ему на время".

"Волшебное кольцо" увенчало жизнь писателя, теснее связало ушедшее с настоящим и будущим.

Платоновские своеобразные, почти незаметные "домовые", "лешие", "Баба Яга", "Кашей Бессмертный", "Иванушка-дурачок", "Разумница Марьюшка", "Сокол - красный молодец", "Петрушка", "Удалой солдат", "Синяя Борода" и многие другие будто живут рядом с его героями и в них самих, создавая колоритные, проникновенные, надолго запоминающиеся образы.

Есть у Платонова и Сатана, и Дьявол, и Черт, и Ад, и Исход, и другие приметы, заимствованные из древней мифологии, что показывает высокую внутреннюю культуру писателя. Но своему родному, как бы даже сравнивая, он отдает полное предпочтение. Он настойчиво и талантливо следует заветам великого Пушкина.

"Разве не повеселел бы часто грустивший Пушкин, если бы узнал, что смысл его поэзии - универсальная, мудрая и мужественная человечность совпадает с целью социализма, осуществленного на его же, Пушкина, родине", - писал А. Платонов в статье "Пушкин - наш товарищ" в 1937 году. Он считал, что Пушкин "угадал и поэтически выразил "тайну" народа, умеющего "искать и находить выход из губительного положения", и тем самым открыл секрет не просто выживания, а движения вперед, очеловечивания самых горестных обстоятельств, секрет способности "изымать свою любовь из-под власти судьбы и бедствий" (статья "Пушкин и Горький"). Благодаря этому и рождались, и действовали в России "строители чудотворные", а их дело продолжали и будут продолжать "таинственные певцы", которые не обманут доверия своих ясновидящих великих предков.

"Живи Пушкин теперь, его творчество стало бы источником всемирного социалистического воодушевления.

Да здравствует Пушкин - наш товарищ!" - так заканчивает А. Платонов эту юбилейную статью.

Возможно, есть в ней несколько излишний пафос, но в том, что "Пушкин - наш товарищ", был и навсегда останется товарищем А. Платонова, нет никаких сомнений. Их "личная дружба" подтверждает безграничность реалистической фантазии. Писатель, как мы знаем, "угадал и поэтически выразил "тайну" народа, людей, умеющих "искать и находить выход из их губительного положения", весьма скептически относился к похищению и использованию "кем-то уготованного счастья" вместо того, чтобы "добывать его в труде, нужде и борьбе", и нередко сетовал по поводу слишком ярких, как ему казалось, увлечений некоторых писателей-фантастов.

Став одним из "таинственных певцов" в переломный момент отечественной истории, Андрей Платонов постоянно чувствовал мощный духовный подъем революционных сил. Оказавшись на гребне высокой народной волны, он открыл, что в новой России "никто не ищет "хлеба", все ищут духовного счастья и красоты". Не здесь ли сокрыта тайна его любви к фантастическому.

На памятном обсуждении рассказов А. Платонова в феврале 1941 года один из выступающих неожиданно обратился к собравшимся: "Мне комплимент хочется сказать. Андрей Платонович, видимо, к мальцевской породе принадлежит".

В предгрозовое время люди скупо расточали похвалы. Многие знали о трудностях на тракте большого таланта А. Платонова. И все же откровения восторженных и смелых почитателей вспыхнули искрами в их сердцах от зарниц нежной души скромного чуда нашей литературы. Вершилось счастливое таинство возрождения "зеленого света" в безграничность.

Д. Зиберов