Ольга Дервиш - Положительная нота

• Название: Положительная нота
• Автор: Ольга Дервиш
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

На каждую ситуацию можно посмотреть с двух сторон. Однозначного вокруг – ох как мало. Ну, например, слово "положительный" имеет не одно определение, как и слово "нота". Так и в жизни героини куча проблем, которые, рассматриваясь под другим углом, оказываются божьей помощью. А то, что всегда радовало и считалось смыслом жизни, оборачивается самым большим горем.

---

Значит, чтобы заплакать, нужен кто-то, кто плачет вместе с тобой? Но ведь и мама плачет… но ее слезы почему-то не вызывают солидарности. А Светкины вот хочется поддержать. – Размышляла отвлеченно Ксю. Мозг отказывался заострять внимание над страшной причиной происходящего.

К Станиславу в палату забежал взъерошенный Илья. Было начало третьего, парень закончил еще один учебный день, сетовал, что мало времени, чтобы позаниматься с музыкой для работы, которую никто не отменял. Но Стас был рад, что сын выделил для него время и заехал. Последние события, так или иначе, заставили отца и сына стать ближе друг к другу.

– Привет, сынок. Спасибо, что заехал. Рассказывай, какие новости.

Илья нахмурился.

– Новости?

– Ты не заходил в детское? Как там дочка Ксюши?

– Не заходил. Прости, пап, у меня нет сегодня времени нянчиться с твоей невестой и ее семьей.

– Ладно. Я просто так спросил, – аккуратно сдал назад Стас. Не хотелось бы потерять то хрупкое взаимопонимание, которого они успели достичь.

Медработники очень неохотно шли на контакт, когда дело касалось интересующей Стаса стороны. Будто что-то скрывали, хоть и делали вид, что крайне рады угодить и поболтать. Со вчерашнего дня мужчина так и не смог разузнать хоть что-то, кроме изложенного медсестрой Юлей. Поэтому он надеялся на сына, но и тут, видимо, зря. Давить на мальчика и просить его делать то, что его действительно не совсем касается, Станислав не желал.

– Как самочувствие? – спросил Илья.

– По-прежнему. Ногу чувствую с трудом. Почка ноет. Рука… Да ну… даже говорить не хочу об этом. Устал уже лежать и ничего не делать, будто старик немощный. Хорошо, что изобрели сотовые телефоны, а то бы я и бизнес свой потерял. Так хоть как-то могу контролировать. Враг не дремлет. Не хочешь, кстати, заняться?

– Чем? – недоуменный взгляд.

– Работой. Со мной. Понимаю, может сейчас это и не кажется тебе интересным. Зато обеспечишь себя в будущем. И даже если захочешь открыть что-то свое, уже будет опыт ведения дел. А?

По всему было видно, что сын не ожидал такого предложения. Не думал, что когда-то станет наследником всего? А ведь станет. Больше у Станислава не было никого.

Да. Все-таки упустил он мальчишку в свое время. Жаль.

– Можешь не говорить ничего. Я не давлю. Но именно вот в такой момент, как сейчас, мне бы пригодился человек, которому я смог бы доверить свои глаза и уши, как говорится. Подумай.

– Подумаю, – после паузы. Больше Илья ничего не сказал.

Разговор прервал скрип двери. В палате показалась дежурная медсестра с озабоченным выражением на лице.

– Простите, Станислав Данилович… Тут… женщина вас спрашивает. Вы же знаете, не положено, но она очень настаивает. Говорит, не уйдет, пока с вами не поговорит.

– Ксения?

– Нет. Я не знаю.

– Кто?

– Говорит, что чья-то мама. Я не очень разобрала, она всё время плачет.

Стас автоматически бросил вопросительный взгляд на сына, но тут же кивнул:

– Уж пожалуйста. В долгу не останусь, сами знаете.

– Хорошо, – и девушка скрылась в коридоре.

Через минуту в двери показалась незнакомка в застиранной накидке поверх малинового плаща, едва сдерживающая себя, чтобы снова не заплакать.

– Здравствуйте… – голос у женщины дрогнул. – Станислав, да? – Она покачала головой, вытерла слезы, потом взглянула на Илью, нехотя, как показалось Стасу, кивнула тому в качестве отдельного приветствия.

– Да, это я Станислав, – обеспокоено выдавил мужчина. – Что случилось?

– Я – мама Ксении, бабушка… – женщина громко всхлипнула, – Евочки… – снова всхлип. – Господи, горе-то какое…

Илья встал, чтобы усадить женщину на стул у кровати.

– Что случилось? – торопил Стас. – Что-то с Евой? Снова кризис? Где Ксения?

– Вы не знаете еще? Я поэтому и пришла, – тут женщина завыла белугой, не в состоянии произнести что-либо вразумительное.

Речинские снова переглянулись, глотая внутренний порыв резко поторопить женщину.

– Нету больше Евочки-то нашей, – все же смогла сказать она. – Я поэтому и пришла… Попросить вас, Ксеня рассказывала, что вы важный человек и помогаете в этом деле… Ох, Господи…

– Как нет? Ева…? – он не смог сказать это слово вслух.

– Да, царствие ей небесное, Господи, Боже ты мой… – женщина снова зарыдала.

– Илья, попроси принести воды.

Парень заторможено кивнул.

– Я конечно же помогу, эээ, простите, как вас по имени-отчеству?

– Ирина Ивановна, – представилась посетительница. – Вы уж не оставляйте это так вот… Безнаказанно. Уж помогите, Станислав. Нельзя, нельзя так вот… этого горе-водителя нельзя на свободе оставлять. После такого! Тюрьма по нему плачет!

Мужчина нахмурился, наблюдая за тем, как женщина дрожащими руками подносит к губам стакан, принесенный сыном.

Да, это уже не просто авария. Это уже убийство. Другая статья. Пешков при всем желании уже не сможет легко уйти от ответственности.

Стас качнул сам себе головой. Да. Битва принимает другой оборот. Только утром Юрий звонил и рассказывал, как идет дело. А тут теперь вот как…

– Я понял вас Ирина Ивановна. Чем смогу… Где Ксения сейчас?

– Под капельницей она. В гинекологии почему-то. Колют успокоительное какое-то. Она не разговаривает со мной. Ни с кем. Вот я уж сама к вам и… Простите…

– Не стоит извиняться. Я все понимаю. И сделаю все, что в моих силах. Не переживайте по этому поводу.

Ирина Ивановна встала и, кивнув, направилась к выходу.

– Спасибо, Станислав, – обернулась на секунду. – Спасибо…

После ухода женщины в палате воцарилась тишина. Каждый думал о своем, вспоминая, взвешивая, планируя, сокрушаясь…

Люба готовила ужин, напевая себе под нос на кухне, когда хлопнула входная дверь. Выглянув в окно, выходящее на лужайку перед домом, увидела автомобиль Ильи еще до того, как тот показался на глаза.

– Добрый вечер, – произнесла.

Парень лишь взглянул исподлобья и, даже не кивнув, но, оглядев кухню на предмет готовой еды, развернулся и пошел в сторону лестницы.

Последнее время, с тех пор, как хозяин попал в больницу, прокатившись с этой вертихвосткой, которой права, видимо, купили, в доме редко произносились слова. Илья приходил домой только ночевать, а в редкие случаи, когда появлялся дома днем, только здоровался. Сегодня, видимо, и этого для домработницы было излишним.

Люба всё никак не могла взять в толк, чем не угодила младшему хозяину. Она ни разу не дала повода думать о себе в каком-то неверном ключе. Но с первого же дня, как Илья появился в этом доме, между ними выросла стена отчуждения и негатива. Да, возможно, ему не нравилось, что она имеет виды на Станислава, но ведь он такой… Мужчина с большой буквы. Что плохого, если она иногда позволяет себе о нем мечтать? Ведь не лезет же она со своими романтическими чувствами на показ. Мальчишка как-то заметил то, чего не замечал сам хозяин в течение долгих лет. И теперь выказывает своё несмышленое «фи», делая ситуацию публичной.

Люба несколько раз навещала Станислава в больнице, но, как бы ни хотелось делать это чаще и дольше, Станислав неизменно просил ее не заострять внимание на его недугах и лучше заботиться о доме. Вероятно, – думала Любовь, – мужчине неприятно предстать перед женщиной в немощном виде, стесняется, поэтому и просит ее не задерживаться у больничной койки.

О том, что Ксения и ее дочка тоже пострадали, Люба знала. От Станислава же. Их недолгие разговоры включали в себя и эту тему тоже. Но как бы про себя ни злорадствовала Люба в адрес вертихвостки, не могла не пожалеть ребенка. Такое счастье дано не всем, она знала это не понаслышке, и искренне сожалела о случившемся с девочкой. Да и Стас, видно, переживал, хоть и не замечала она в нем каких-то отеческих порывов. Даже к собственному сыну он относился как к другому мужчине, не к ребенку, хоть и пытался поначалу его перевоспитать.

Ужин тем временем был готов, и Любовь поднялась к спальне младшего Речинского и постучала, не входя.

– Илья, ты будешь кушать? – спросила через дверь.

– Да.

– Всё готово.

Ответа не последовало. Принести ему? Сам спустится? Что за человек, неужели трудно произнести лишнее слово?

Пожав плечами, женщина спустилась, наложила себе еды на тарелку и села ужинать перед телевизором.

Илья вернулся домой вымотанный морально и физически. Универ, музыка, отец со своей фирмой, неприятные новости в больнице… На приветствие для Любы не оставалось ни сил ни желания. Все новости, как он знал, она получала непосредственно от отца, домашнее хозяйство его не касалось, поводов разбрасываться лишними словами Илья не видел. А насчет поздороваться… так утром виделись, вроде. Чего зря воздух сотрясать никому не нужными расшаркиваниями?