Елизавета Горская - Будь со мной (СИ)

• Название: Будь со мной (СИ)
• Автор: Елизавета Горская
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2015

 - Я помолвлена, вы забыли?   - Нет, не забыл. Но хороший друг никому не помешает.   - Вы хотите стать моим другом?   - Я хочу быть рядом, - произнес он тихо.   Я вздрогнула. Затем вырвала руки из его ладоней.   - Это шутка?   - Я похож на человека, который шутит? - Его глаза были серьезными и задумчивыми. 

---

Школьные будни проходили в суете и накоплении опыта.

Я открывала детям что-то ранее ими неизведанное, что-то совершенно новое, а

они - дарили мне свои улыбки и глазенки, удивленные, восхищенные, полные

обожания. Я ценила каждую минуту, проведенную с ними. Придумывала какие-то

внеклассные занятия, ходила с ними на оперетты, устраивала чаепития - с

родителями и без, ставила спектакли, в которых они самозабвенно участвовали.

Мы играли и хулиганили, сооружали настоящий замок из картона, а потом

заселяли его картонными персонажами из сказок, шили мягкие игрушки, клеили

и мастерили, рисовали и вырезали.

Зараженная их искренностью и жаждой знаний, я ощущала себя победительницей.

Словно пробежала марафон или преодолела вершину Эвереста.

Никогда еще я не чувствовала себя настолько счастливой.

Но однажды в моей жизни появился ОН...

***

На пол третьего был назначен педсовет - Наталья Дмитриевна выдвигала какие-то

идеи насчет школьной столовой и приближающегося Дня Учителя - поэтому я

уладила все дела с театром - в субботу мы собирались с ребятами на спектакль

"Золотой ключик" - и спокойно, без так свойственной мне в студенчестве истерии

направилась к школе, решив пройтись пешком.

День выдался золотисто-солнечный, наполненный пением птиц и шелестом

опавших листьев. Улицы после прошедшего утром дождя влажно блестели.

Я слушала музыку в наушниках и прокручивала в голове возможные варианты

предстоящего родительского собрания, когда заметила волочащиеся по асфальту

шнурки.

Черт! Вечно с ними так.

Пока я воевала с тяжелыми армейскими ботинками, которые служили мне верой и

правдой последние пять лет, из сумки вывалился сверток с полдником - из

экономии я старалась питаться тем, что приносила сама из дома. Я наклонилась,

чтобы поднять его, и услышала какой-то отдаленный звук, похожий на мчавшийся

мотоцикл или... хм, истребитель, что ли?

Не успела я посмеяться над своими глупыми догадками, как мимо меня пронесся

на большой скорости белый "ягуар", окатив меня с головы до ног мутной водой из

лужи.

Я ахнула и медленно-медленно, стараясь глубоко дышать, опустила глаза. И

замерла в немом потрясении - мои блузка с пиджаком и юбка были мокрыми

насквозь.

Пакет с едой я выкинула в ближайшую урну.

В кабинет директора я вбежала вся мокрая - в прямом смысле этого слова. Наталья

Дмитриевна, стоявшая недалеко от двери и что-то рьяно вдалбливающая моим

коллегам, замолкла и, оглядев меня с ног до головы, не преминула заметить:

- Никакой дисциплины в этой школе. Дети опаздывают, учителя опаздывают.

Постеснялись хотя бы приходить в таком виде, Александра Юрьевна.

- Извините. Я могу…

- Ох, уж сядьте наконец, - нетерпеливо махнула она рукой. - Не хватало еще всем

ждать, слушая ваши объяснения. Семеро одного не ждут, - добавила она.

Коротко кивнув, я сняла мокрый пиджак, прошла к свободному стулу и села,

положив пиджак на колени.

Настроение было препаршивое.

Открыла блокнот и украдкой, из-под ресниц, оглядела коллег. Все увлеченно что-

то строчили в своих тетрадках, Инна Эдуардовна, шепнув мне "Держись. Она

сегодня чрезвычайно злая", тоже уткнулась в свои записи.

И тут я заметила директора - раньше я видела его пару раз и то мельком. Он сидел,

практически развалившись в огромном кожаном кресле, с некоторой ленцой

внимая разглагольствования Натальи Дмитриевны и крутя в длинных нервных

пальцах карандаш.

Дорогой костюм, золотые часы, идеально ухоженные волосы (уж не в салоне ли

постарались?), чертовски мужественное лицо с непривычно яркими для мужчины

голубыми глазами.

Хм. С подобной внешностью да на страницы глянцевых журналов или в каких-

нибудь романтических мелодрамах сниматься, но уж никак не сидеть в этом

душном кабинете и слушать нескончаемый поток недовольства и замечаний от

вездесущей Натальи Дмитриевны.

Словно что-то почувствовав, Максим Георгиевич выпрямился, обвел скучающим

взглядом присутствующих и остановился на мне.

Наши глаза встретились.

Я покраснела и перевела взгляд, сосредоточившись на кусочке неба за окном. Но

он по-прежнему смотрел на меня, я видела это краем глаза и скорее машинально,

чем осознанно провела по волосам, проверяя все ли с ними порядке.

Может у меня лицо в чем-то испачкано? Я так торопилась, что толком и в зеркало-

то не посмотрела.

Вот черт! Он сейчас дырку на мне прожжет. И угораздило же меня оказаться на

пути того безбашенного гонщика! Все люди как люди, а я…

Я постаралась незаметно окинуть взглядом все еще мокрую блузку, дабы

убедиться, что ни одна пуговичка на ней самовольно не расстегнулась, и в ужасе

закусила губу: сквозь тонкую ткань бесстыдно просвечивался черный бюстгальтер

и все, что он не прикрывал - а грудь у меня не маленькая.

Блин. Вот оказывается куда он уставился! Ну конечно. На что же еще ему

смотреть?

Слезы выступили на глазах помимо воли - настолько ничтожной и жалкой я себя

почувствовала.

И вопреки всякому здравому смыслу, так как Наталья Дмитриевна ненавидела,

когда - неважно кто и каким образом - прерывал ее речь, я схватила лежащий на

коленях пиджак, накинула его и как можно теснее запахнула на груди его края.

- Вы что-то хотели сказать, Александра Юрьевна? - все же заметила мое движение

Наталья Дмитриевна. - Мы слушаем вас.

Теперь все воззрились на меня.

- Э... Я…

- Уважаемые коллеги, - прервал мои заикания Максим Георгиевич, - мы немного

превысили время, отведенное у меня на данное мероприятие. А мне еще нужно

заскочить в пару мест. Так что я вынужден закончить педсовет. Все свободны.

Спасибо.

Я облегченно выдохнула и встала.

- А вас, Александра Юрьевна, я попрошу ненадолго остаться.

Эти слова словно дротиком пригвоздили меня к месту. Я разочарованно смотрела,

как мои коллеги поспешно покидают зал совещаний.

Последней вышла Инна Эдуардовна. Ее взгляд был красноречивее всяких слов.

"Держись, подруга, - увещевал он. - Главное, не истери. И не выплескивай эмоции.

Они тебе еще пригодятся."

Ага. Если бы это было так просто.

- Присаживайтесь, Александра Юрьевна, - указал директор на стул напротив себя.

Я села, стиснула руки на коленях, закусила губу.

Максим Георгиевич минуту изучал что-то в своих бумагах, а я, в свою очередь,

украдкой изучала его, подмечая для себя некоторые детали: темные волнистые

волосы (не мне одной не повезло с кудряшками), чеканный профиль, который так

и просится на золотую монету, твердая линия скул. Это надо же! Я уже мыслю, как

бездарная графоманка. Брр.

Но тут взгляд директора медленно переместился с бумаг на меня. Между бровями

залегла задумчивая складочка.

- Я слушаю вас, Александра Юрьевна, - сухо произнес он, откинувшись на спинку

кресла. - Как вы собираетесь объяснить мне свое опоздание? И ваш вид... Это что...

своего рода протест?

Что?

Его лицо по-прежнему хранило лениво-равнодушное выражение. Он что, разве не

понимает, какое влияние оказывает на других подобное его отношение? И как

унизительно они себя в этот момент чувствуют? Возможно, ему по статусу

положено задирать нос и смотреть на всех свысока. Но... черт возьми, раздевать

глазами, а потом с такой вот миной требовать объяснений! Можно подумать, его

волнует то, как я выгляжу.

- Этому есть вполне адекватные причины, - спокойно начала я, но Максим

Георгиевич прервал меня движением руки.

Мои глаза расширились. Это что еще за царские замашки!

- Сколько вам полных лет, Александра Юрьевна?

- Двадцать один, - не понимая куда он клонит, ответила я.

- Хм. И когда вы решили, что способны дать что-то детям?

Я сглотнула. Он ставит под сомнение мою профпригодность?

- Максим Георгиевич, к чему все эти вопросы? Разве я…

- Не торопитесь, Александра Юрьевна, - как-то уж очень мягко предостерег он. - Я

лишь хочу выяснить, с каких пор учителя, уверенные в том, что способны обучать и

направлять детей от шести до одиннадцати лет, считают возможным подобный

внешний вид, - он указал взглядом в сторону моей просвечивающейся груди,