Катарина Хагена - Вкус яблочных зёрен (ЛП)

• Название: Вкус яблочных зёрен (ЛП)
• Автор: Катарина Хагена
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Воспоминания о летних каникулах у бабушки радужны и волшебны, а истории, рассказанные тётками таинственны. Катарина Хагена рассказывает о женщинах одной семьи, переплетая судьбы трёх поколении. Роман о забвении и о памяти, волнующий, восхитительно забавный, и в то же время мудрый. Когда Беттина умерла, её дом достался по наследству Ирис. Спустя столько лет, Ирис снова оказывается в старом дома своей бабушки, где она проводила летние каникулы и играла со своей двоюродной сестрой в переодевания. Она блуждает по комнатам и саду, по миру, где время остановилось. В этом мире красная смородина становится белой за ночь, слёзы можно законсервировать, деревья цветут дважды, деревни исчезают, а женщины высекают из кончиков пальцев искры. За это время сад одичал. После своего падения с яблони Беттина сначала стала рассеянной, потом забывчивой и напоследок она уже не узнавала ничего и никого, даже своих собственных трех дочерей. Ирис прожила целую неделю одна в дома. Она не знает, хочет ли оставить себе этот дом. Она купается в Черном озере, принимает гостей, целует брата бывшей подруги и перекрашивает стены. Блуждая из комнаты в комнату, она отыскивает на ощупь воспоминания, которые забыла: Чем на самом деле занимался дедушка, прежде чем ушел на войну? Какие мужчины любили дочерей Беттины? Кто ел яблоки прямо с зёрнышками? Наконец-то Ирис вспоминает ту ночь, когда с её двоюродной сестрой Розмари случилось несчастье: что делала Розмари на крыше зимнего сада? Хотела ли она ещё что то сказать ей, Ирис? Ирис догадывается, что существуют различные формы забвения и воспоминание лишь одна из них.

---

Постепенно послания становились особенно странными — "купальник в "Форде", но к

тому времени у неё не было "Форда", и потом снова "Берта Люншен, Геестштрассе,10,

Боотсхавен". Где-то просто "Берта Деельватер", однако уже становилось всё меньше листов

бумаги. Берта. Берта. Как будто она должна была удостовериться, что ещё существует. Её

имя больше не выглядело как подпись, а было похоже на что-то с трудом скопированное. В

коротком росчерке было полно мест, в которых карандаш останавливался, прерывался и

опять по-новому пытался писать, только маленькими штрихами. Прошло время, и дождь из

листьев совсем иссяк. Когда Берта ещё время от времени наталкивалась на старый листок,

она слепо на него пялилась, комкала и засовывала в свой фартук, рукав или туфлю.

Мой дедушка ругался на беспорядок в доме. Харриет делала всё возможное, но она

должна была переводить и Розмари также не старалась, чтобы всё выглядело ухоженным и

аккуратным. Хиннерк начал закрывать свой рабочий кабинет, чтобы его жена ничего не

раскидывала. Берта растерянно дёргала дверь комнаты мужа и говорила, что она всё-таки

должна туда войти. Это был взгляд, который мы все не переносили. В конце концов, дом был

её.

В сущности, я знакомилась с Боотсхавеном только летом, когда была здесь на

каникулах. Раз я приезжала с родителями, но большей частью только с Кристой, один или

два раза. На погребение Хиннерка мы приехали в ноябре. Однако там шёл только дождь. В

действительности, я не видела ничего кроме кладбища, даже сад у дома.

— Каким сад был зимой? — спрашивала я мою мать — бегунью на коньках, имя

которой звучало как царапанье лезвий по льду.

— Конечно, сад зимой прекрасен, — говорила она, пожимая плечами.

Когда Криста замечала, что такого ответа не достаточно, то добавляла, что однажды

всё замёрзло. Вначале весь день шёл дождь, однако вечером ударил очень сильный мороз, и

всё покрылось льдом. Каждый лист и стебель имел прозрачный слой льда, и когда ветер стал

дуть через сосновую рощицу, их иглы дребезжали друг об друга. Это было как звёздная

музыка.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

— Каким был сад у дома Берты? — спрашивала я моего отца, который должен был его

видеть во время летних каникул. Он оживлённо кивал и говорил:

— Ну, вроде, как летом, только бурый и банальный.

Он как раз был естествоиспытателем, и вероятно, не мог говорить о природе так много.

Я спрашивала Розмари и Миру, когда была там летом. Мы сидели на лестнице и

прятали маленькие послания между потрескавшимися досками. "Сад зимой?" Розмари не

задумывалась.

— Скучно, — сказала она.

— Смертельно скучно, — сказала Мира, и засмеялась.

Когда Розмари, Мира и я однажды снова играли в переодевания, мимо проходил мой

дедушка, чтобы дать нам конфеты из банки "Макинтош". Он любил нас. Но меня любил

больше, чем Розмари, потому что я была ребёнком Кристы, была младше, не жила с ним в

доме и Хиннерк не так часто видел меня. Но он любил шутить с обеими большими

девочками и они всегда также сильно шутили в ответ. Это делало дедушку весёлым и

очаровательным. Я тоже спросила его, как выглядит сад зимой. Подмигнув нам, Хиннерк

посмотрел из окна, драматично вздохнул, повернулся к нам и сказал низким голосом:

— Нет настроения, чихаю, кашляю, хриплю,

И на морозе покрасневший нос заложен,

Зима, я так тебя люблю,

Но в эту пору от простуды организм изношен.

Гора платков, горячий чай

И одиночество, подобно карантину.

Подруга не придёт, а жаль,

Но что же делать, так болезнь меня скосила.

Зимний сад, застывшие деревья,

И снег летит лениво.

Печально сердце от тоски стучит

И девушки проходят мимо. (прим.пер. - перевод Марины Казаковой).

Хиннерк громко смеялся и начинал кланяться.

— Браво, — кричали мы больше из вежливости, чем из искренности, хлопая своими

руками в перчатках. Мы с Розмари носили белые перчатки, которые можно было застёгивать

на запястьях. Перчатки Миры были из чёрного сатина и доходили ей до локтей. Хиннерк

снова засмеялся, спускаясь вниз, и лестница трещала под его шагами. Мира хотела знать,

придумывал ли он в этот момент стихотворение. Я тоже охотно бы узнала, но Розмари

пожала плечами. "У него есть целая книга, заполненная ими".

Между тем Макс и я добрались до слова на стене, я красила над "и", а он над "н". Мы

медленно подходили друг к другу с противоположных сторон.

— Доделаю здесь, — сказала я, — ты продолжай, но на другой стене. Одна белая стена

выглядит смешно, и сейчас мы заново покрасим всё белым. Если вместе, то пойдёт быстро…

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Взяв себе новое ведро, Макс открыл крышку, перемешал внутри и потащил его до угла,

чтобы покрасить стену, которая была полностью повёрнута к лесочку.

— Скажи мне, Макс.

Я говорила своей стене. Голос Макса раздался справа:

— Хм?

— Неужели тебе по-настоящему нечего делать, чем находиться здесь сегодняшним

вечером?

— Ты жалуешься?

— Нет, конечно, нет. На самом деле я рада. Но у тебя только одна жизнь, я имею в

виду… ты ведь вероятно… ну, ты понимаешь.

— Нет, я не понимаю. Сейчас красиво закончишь разговор, Ирис. Я не думаю об этом,

а только помогаю тебе…

— Хорошо, сама виновата. Я только хотела быть вежливой. Мне показалось, что ты

бросился решать мои проблемы, будто в твоей жизни ничего больше нет, это так?

Выглянув из-за угла, Макс посмотрел на меня прищуренными глазами и сказал:

— Вероятно, да, именно так. И сейчас ты конечно сделаешь вывод своими скудными

маленькими женскими мозгами, что я торчу здесь, потому что мне одиноко и скучно.

Макс вздохнул, покачал головой и исчез за курятником. Я глубоко вздохнула:

— И? И тебе одиноко и скучно? Да?

— Согласен, иногда. Но это не заставляет меня искать общества чужих женщин и

исполнять ремесленные работы в их доме и курятнике.

— Хм. Я должна это принять на свой счёт?

— Обязательно.

— Что ты делаешь, если не красишь курятники или работаешь?

— Боже, я знал, что так будет. Чертовски мало, Ирис. Итак. Я играю с моим коллегой в

теннис, дважды в неделю. Вечером я бегаю, хотя нахожу бег смертельно скучным. Когда

жарко, я хожу плавать, смотрю телевизор, читаю каждый день две газеты и листаю время от

времени "Шпигель". Иногда после работы я хожу в кино.

— А где твоя подруга? У вас в деревне каждый имеет уже в двадцать с небольшим

двоих-троих детей от одной женщины, с которой познакомился в шестнадцать.

Я была рада, что не могла его видеть.

— Понятно. У меня тоже есть друзья. Моя последняя подруга, с которой я

познакомился в 22 и был вместе с ней четыре года, переехала в прошлом году. Она была

медсестрой.

— Почему ты не уехал с ней?

— Она перевелась в госпиталь намного дальше от города, чем здесь. И прежде чем мы

смогли обдумать, где будем жить в одной квартире посередине между её госпиталем и моей

канцелярией, там у неё уже случилась история с главным врачом.

— О, мне очень жаль.

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

— Мне тоже. Но самым неприятным для меня было то, что было как-то по фигу.

Особенно выводит из себя клише с врачом и медсестрой. Моё сердце не было разбито, и

даже не болело. Вероятно, у меня больше никого нет, потому что я просто погряз в этой

болотистой местности.

— Когда ты был маленький, ты был один.

— В самом деле? Как успокаивает.

— Когда ты вытащил из воды Миру. В шлюзе.

— Это был зов сердца? Скорее моя обязанность и делал я это без радости.

— Нет, но ты показал своё сердце, и мы после этого такого не встречали. .

— Вы пугали меня.