Л. Сурис(ред.) - Политический сыск, борьба с террором. Будни охранного отделения. Воспоминания

• Название: Политический сыск, борьба с террором. Будни охранного отделения. Воспоминания
• Автор: Л. Сурис(ред.)
• Издательство: Директ-Медиа
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4475-8707-9

В издание вошли воспоминания начальников охранных отделений Москвы и Петербурга (А. В. Герасимова, П. П. Заварзина, А. Т. Васильева), рассказывающие о рабочих буднях сотрудников политического сыска конца XIX – начала XX вв. Мемуары повествуют о громких политических делах, связанных с именами известных провокаторов – Сергея Дегаева, Евно Азефа, Георгия Гапона и др. В воспоминаниях даны характеристики крупнейших деятелей политического сыска (С. В. Зубатова, С. П. Белецкого и др.). Авторы знакомят читателей с розыскными приемами, использовавшимися в оперативной работе для борьбы с террором в России.

---

Политический сыск, борьба с террором. Будни охранного отделения. Воспоминания

П. П. Заварзин Жандармы и революционеры

Настоящий труд посвящается моей жене Екатерине Прокофьевне Заварзиной

Париж 20 декабря 1929 г.

Предисловие

В России, до революции 1917 года, заметную роль в истории русской государственности играла борьба правительственной власти с различными революционными партиями и группами. Сущность этой борьбы мало известна беспартийной публике, а враждебное к ней отношение революционеров освещало ее тенденциозно и неправильно в широких слоях русского общества.

Вопрос о необходимости такой борьбы разрешается, казалось бы, тем фактом, что невероятное крушение огромной страны, со всеми ее духовными и материальными ценностями, совершено именно теми людьми, против которых в свое время были направлены усилия охранительных учреждений России. Быть может, многие законы в России и были несовершенны, но обязанность розыскных отделений сводилась к охранению существующего государственного строя, а изменение законов лежало на обязанности иных учреждений.

Борьба с различными революционными партиями и группами велась на основании законов, а потому говорить о произволе как основе деятельности исполнительных органов не приходится. Но не в защите или критике моя задача. Я хотел бы, по опыту и воспоминаниям, изложить сущность того, что еще так недавно вызывало пристрастную критику революционных и левых общественных кругов как в России, так и вне ее.

Весь революционный мир, которому приходилось скрывать большую часть своей деятельности в подполье от преследования власти, зная технику политического розыска, был организован для борьбы с ней и для работы к достижению своих целей. Широкие же круги общества были совершенно в стороне от политической жизни, ею не интересовались или легко поддавались впечатлению, что революционеры не столько опасны для существующего государственного строя, сколько являются жертвами произвола и отсталости. Мало кто вдумывался в то, что розыскной государственный аппарат боролся с очень сильным, организованным и опытным противником, который притом имел то преимущество, что, не стесняясь никакими законоположениями, поставил своего врага вне закона, тогда как охранительный аппарат власти должен был действовать в строгих рамках, предусмотренных законами, хотя эти законы и не могли, конечно, предвидеть всех особенностей такой борьбы.

При Временном правительстве, в 1917 году, двери секретных учреждений были для всех настежь открыты, но и тогда имевшиеся в них данные были использованы преимущественно революционерами, и в особенности коммунистами. Последние поэтому в совершенстве ознакомлены со всеми розыскными приемами, и «секреты», изложенные в моих очерках, явятся таковыми главным образом для беспартийной массы читателей. Меж тем при современном росте коммунизма, каждому некоммунисту полезно некоторое знакомство с розыскной работой, ибо часть интеллигенции и буржуазии всего мира уже вошла в сферу наблюдения коммунистов, раскинувших сети розыска и осведомления от центра в Москве до коммунистических ячеек по всем странам земного шара.

Ко дню революции я имел уже почти двадцать лет службы в Отдельном корпусе жандармов и в должностях начальника розыскных отделений в Кишиневе, Гомеле, Одессе, Ростове-на-Дону, Варшаве, Москве и других местах, что дает мне возможность ознакомить читателя с теорией и техникой розыска.

Относиться к розыску можно различно, но отрицать его необходимость приходится ныне менее, чем когда-либо, почему он и существует во всех государствах Старого и Нового Света без исключения. Смешение понятия о розыскных органах, бывших в России до революции, с большевистской Чека и нелепость выводов о тождественности этих учреждений заставляет меня остановиться и на этом вопросе.

Под понятием «политический розыск» подразумеваются действия, направленные лишь к выяснению существования революционных и оппозиционных правительству партий и групп, а также готовящихся различных выступлений как то: убийств, грабежей, называемых революционерами «экспроприациями», пропаганды, шпионажа в пользу иностранных государств и организации всевозможных выступлений, нарушающих порядок и экономическую жизнь страны. Розыск по политическим преступлениям одно, а возмездие по ним совершенно другое, почему никаких карательных функций у политического розыска не было, а осуществлялись они судебными или административными инстанциями. Чека же является универсальным учреждением розыска, дознания, вынесения приговоров и приведения их в исполнение. Фактически Чека даже не учреждение для осуществления означенных функций, а просто партийное постановление, имеющее целью террор как средство уничтожения буржуазии, кадрового офицерства и, в частности, офицеров Отдельного корпуса жандармов, из коих в живых осталось менее десяти процентов. Что же касается смертных приговоров до революции, то они выносились судом всегда за преступления, связанные с убийствами, причем приведение их в исполнение производилось тоже без участия и даже ведома розыскных органов.

Вообще, роль чинов Корпуса жандармов была значительно менее той, которую им приписывали, и деятельность розыскных органов заканчивалась гораздо ранее самого решения дела.

Во всяком случае, злой воли и злоупотреблений со стороны руководителей розыскных учреждений не констатировано даже следственной комиссией Временного правительства. Продолжавшееся несколько месяцев изучение этой комиссией агентурного и другого материала, находившегося в Департаменте полиции и в подчиненных ему органах, не дало никаких улик, которые могли бы послужить основанием для привлечения к судебной или иной ответственности хотя бы одного жандармского офицера. Это обстоятельство настолько веско, что обвинение розыскных органов в злостной провокации и прочих преступлениях лишается даже тени обоснованности.

В заключение можно провести полную аналогию между беспомощностью русской государственной власти в борьбе с революционерами и слабостью власти культурных государств почти всего мира в борьбе с коммунистами. Коммунисты бьют по головам, выворачивая все препятствующее им, как ураган вырывает деревья с корнями, тогда как правительства, нанося удары перифериям, оставляют и даже охраняют очаг коммунизма в лице коммунистического правительства СССР, являющегося исполнительным органом III Интернационала1.

П. Заварзин

Париж

1929

Глава 1. Последние дни Императора Александра III

Как и все офицеры Отдельного корпуса жандармов, я начал свою службу в строевой части, где скоро обстоятельства столкнули меня с тем особым миром, в котором мне было суждено провести впоследствии почти 20 лет, сделавшим меня близким свидетелем событий крупного значения.

Государева рота 16-го стрелкового Его Величества полка в августе 1894 года получила приказ отправиться в Ливадию, Крымскую резиденцию Государя. Полк этот входил в состав 4-й стрелковой бригады, покрывшей себя славой в Русско-турецкую войну, заслужив название Железной Бригады. Квартировала бригада в Одессе, а во время пребывания царской семьи в Ливадии наша рота, которой Государь состоял шефом и числился в ее списках, несла внешнюю охранную службу дворца. Ротой в то время командовал капитан Сперанский, а пишущий эти строки был в ней командиром полуроты.

Нам было известно, что у Императора Александра III болезнь почек и что по предписанию врачей он должен провести некоторое время на юге.

Пошли приготовления к предстоящей ответственной службе: усилились строевые занятия, производилась проверка знаний солдат и умения их давать правильные ответы на предлагаемые по воинским уставам вопросы, осматривалось оружие, прилаживалось снаряжение, парадные мундиры и проч.

Наконец настал день выступления. После молебна на полковом дворе предшествуемая знаменем рота, с хором полковой музыки, двинулась к гавани для посадки на пароход. Молодцевато проходили стройные ряды стрелков; их молодые цветущие лица невольно привлекали внимание прохожих, вызывая похвальные отзывы. Рядом, зная свое место, бодро бежала ротная собачка Жучка, неизменный спутник роты и любимица солдат. Наконец посадка на пароход, последние приветы толпы провожающих, и под звуки народного гимна пароход ушел в спокойное море, отражавшее молочным цветом раннее прохладное утро.

На рассвете следующего дня мы пристали к молу Ялтинской бухты. Как красив вид на Ялту, приютившуюся на берегу дугообразного залива, с ее белыми зданиями и полутропическими садами, над которыми стройно высились пирамидальные темные кипарисы! Сквозь зелень садов видны дворцы Ливадии. Несмотря на ранний час, на набережной было много народа, пришедшего нас встретить. Своеобразна ялтинская толпа. Смесь типов и одежд, от петербургских и московских модниц в парижских туалетах до смуглых татар в их пестрых нарядах и круглых каракулевых или шелковых шапочках, а также татарок, прикрытых чадрой, из-за которой блестят плутовато любопытные черные глазки.