Алиса Элер - В погоне за солнцем (СИ)

• Название: В погоне за солнцем (СИ)
• Автор: Алиса Элер
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Когда в пламени войны сгорает все, чем ты дорожил, тяжело научиться жить заново и поверить в себя. Маг, лишенный дара, он почти смирился с утратой, но не может о ней забыть. Но когда тьма, идущая из седых веков, безумие ненависти и любви и вязь интриг, в которой переплелись судьбы престолов закручиваются бурей, нет времени на раздумья и сомненья. Остается только принять предначертанный судьбой путь, следуя за долгом — и тем, что выше долга. За своим предназначением.

---

От знакомых-незнакомых лиц рябило в глазах. На каждого — меньше, чем по секунде. Мало, чудовищно мало, но времени нет: как только паника, захлестнувшая бальную залу, спадет, по лицам гостей, надевших безупречные маски, невозможно будет прочесть ничего.

Вьер Тьерри, вьер Арми, сестры вьер Ильис… побледневшая, но как обычно, владеющая собой Висения… вьер Сиэ, кто-то из дома Луны… Лои, быстрым шагом идущий навстречу…

И….

Эрелайн осознал, с кем встретился взглядом, только спустя мгновения других лиц. А когда осознал и рывком вернулся — уже не увидел.

Того, кого искал столько лет. Того единственного, кого ненавидел.

Иллюзия спокойствия разлетелась брызгами осколков. Ярость захлестнула его с головой. Все, что было прежде, потеряло значение. Остался только его взгляд — темно-серый, почти черный, насмешливо-злой.

Взгляд — и он сам.

Его одного Эрелайн хотел убить не потому, что так нужно, не из справедливости или возмездия, а из ненависти — такой сильной, что не дает дышать.

Среди сотни лиц, не видя и не замечая их, Эрелайн искал его. Искал — и не находил.

Он шагнул вперед, словно в надежде схватить за руку исчезнувшего в толпе отверженного. Не отдавая себе отчет, Эрелайн сделал еще шаг. И еще один, не видя ничего перед собой и ища в пустых лицах, в размыто-серых силуэтах ненавистные черты.

Его самого не стало: он растворился в ненависти и одном-единственном желании, бьющимся пульсом. Найти его, найти сейчас, немедленно!

Найти — и уничтожить.

— Эрелайн!

Кто-то ухватил его за локоть, не дав сделать следующий шаг. Эрелайн хотел грубо отмахнуться, вырвав руку, но голос показался смутно знакомым. Он резко повернулся, обжигая злым взглядом того, кто посмел ему помешать.

Мглисто-зеленый взгляд, каштановые вихры…

Лоир.

Наваждение ушло, а ненависть, жгущая изнутри, нет.

Эрелайн оглянулся назад, зло и отчаянно. Ожег взглядом друга, негрубо, но жестко высвободил локоть из его стиснутых пальцев — и широким тяжелым шагом направился к лорду-правителю.

— Кэррой вьер Шайес, — отчеканил он, с ненавистью выплевывая даже не каждое слово — каждое созвучие этого имени. И рявкнул, заставив вздрогнуть и испуганно попятиться даже безумную в своем бесстрашии леди-правительницу: — Кто пригласил изгнанника?!

— Я повторяю, — не дождавшись ответа, зло продолжил Эрелайн, до боли, до побелевших костяшек стиснув пальцы. Боль — единственное, что удерживало его, не давая сорваться в безумие. — Кто. Пригласил. Его. Сюда?!

— Вы сошли с ума! Его просто не может здесь быть! — воскликнула Айори, не столько сейчас злящаяся, сколько растерянная.

— Я видел его здесь. Только что.

— Мы не…

Эрелайн не стал дослушивать, уже зная, что она скажет. Круто развернулся и, перебив ее, рявкнул замершим у стен стражникам:

— Закрыть ворота и двери! Никто не выйдет отсюда, пока я не скажу.

— Что вы делаете? — дрогнувшим голосом и почти с испугом спросила она, в отчаянии сжав пальцы на веере — так, что он не выдержал и надломился. Айори словно очнулась, и с прежней злостью, истекающей из гордыни, закончила: — И по какому праву?!

— Я делаю то, — вкрадчиво и обманчиво-мягко, почти сладко, но с пробивающимися опасными нотками, начал Эрелайн. И резко, хлестко продолжил: — Что должен был делать с самого начала. Величайшей глупостью было позволить вам отвечать за охрану, и больше я такой ошибки не допущу. Ваша небрежность стоила нам слишком дорого. Хотите, чтобы виновник случившегося ушел? Я этого не позволю.

— «Виновник»?! — изменившись в лице, повторила Айори. И, сощурив полыхнувшие расплавленным золотом глаза, прошипела: — А, может быть, это вы все подстроили?!

— Я? — на мгновение опешив от глупости ее заявления и как будто успокоившись, переспросил Эрелайн. И раздраженно добавил: — Зачем мне это?! Да и как бы я сделал это от вашего имени?

«Есть зачем, — вдруг осекся он. — Теперь того, что Ириенн проболтается, можно не опасаться. Иначе она умрет вместе со мной».

— Думаю, вы бы нашли, как! — выплюнула Айори. — А зачем — всегда можно придумать. Например, очернить нас. Или чтобы быть уверенным в том, что вьер Лиин вам ничем не угрожают.

— «Не угрожают вьер Лиин?» — с откровенной издевкой повторил Эрелайн, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. И продолжил уже по-другому, резко и жестко, — интересно, чем же вы можете мне угрожать? Войска в моих руках и верны мне. Власть, если я захочу, станет моей. Чего я должен бояться? Вас и ваших интриг? Сплетен, которые вы распускаете обо мне?

— Достаточно.

Эрелайн обернулся к лорду-правителю. Сине-свинцовый взгляд, тяжелый и злой, встретился с серым.

— Достаточно, — повторил Этвор, не изменяя своему обыкновенному тону. — Как лорд-правитель и как лорд дома Лунного света, на который пало подозрение, я обещаю оказывать содействие в расследовании. Что касается вьер Шайес, я не думаю, лорд Эрелайн, что ваши гвардейцы могли его пропустить, а никто из гостей — не узнать. Боюсь, вы обознались.

— Кэррой, — медленно, обманчиво спокойно начал Эрелайн, — был другом нашей семьи. И в первое время после трагедии — одним из моих ближайших советников. Можете поверить, я виделся с ним часто. Очень часто. А после случившегося его образ врезался в память до последней черты.

— Но его здесь нет, лорд, — жестко сказал Этвор.

Эрелайн глубоко вдохнул, в тщетной попытке сдержать рвущийся наружу гнев.

Успокоиться. Главное — успокоиться. И так слишком много эмоций, и так уже дважды почти перешел грань, сорвался: первый — когда понял, какой ритуал провела жрица, и второй — когда увидел Кэрроя.

Нет, о нем нельзя думать, иначе снова забвение, забвение и ярость. И ненависть — удушающая, сводящая с ума, ведущая к тьме.

Нельзя. О чем угодно, только не о нем. Хоть задачи решать, простейшие. Сложение, умножение, вычитание…

Или считать, до сотни. Хотя бы до сотни.

Раз. Два. Пять…

Семь… Десять…

Вдох застрял в груди, сбив со счета, когда волнующееся море теней вдруг задрожало — и сгустилось, обретая реальность.

И когда шепот, волнующе-сладкий, ожег шею жарким дыханием:

«Он все еще здесь. И ты знаешь об этом».

Ярость, еще какое-то мгновение назад владевшая им без остатка, ушла, уступив его измученную душу отчаянью. Силы враз оставили Эрелайна, и он едва не пошатнулся. Хотелось смеяться — взахлеб, запрокинув голову, до слез; выкрикивая, раз за разом, до сорванного горла: «Тебя нет!».

Но она была. Сотканная из мглистых теней и дыхания ночи, чернокосая, долгожданная и ненавидимая до боли; реальнее любого из цветистых наваждений с маской гостя в руках. Невидимая для глаз, но ощутимая кожей и оголенными истерзанными нервами.

Закрыть глаза — и выдохнуть, не размыкая губ; только для нее:

«Знаю».

Свет торопливо зажженных свечей, рассыпающийся по залу искристыми радужными отблесками, дробящийся в зеркалах, отступает. И он может почти что увидеть ее: невыразимо прекрасную, бесконечно жестокую, одержимую… Ее, обретающую черты только в безлунные ночи.

…Тьма прильнула к нему, как кошка — ласково, жеманно. Обвила шею, коснулась коготками груди и прошептала:

«Мы можем убить его, прямо сейчас. Он не успеет уйти. Только выпусти меня…»

Если бы Эрелайн мог, он бы рассмеялся, хрипло и зло.

«Выпустить тебя? Здесь, среди сотни aelvis, просто для того, чтобы покончить с Кэрроем? Обменять его жизнь — на сотни? Я не соглашусь на такое, никогда».

Но она услышала — и слова, и не вырвавшийся из груди смех. И рассмеялась в ответ, в полный голос — красивый, низкий, бархатистый — словно не боясь быть услышанной.

«Неужели? Можешь лгать о справедливости другим, но не мне. Я знаю, что тобой движут гораздо менее высокие чувства. Назвать их, или скажешь сам?»

И, слыша его молчание, начала со смешком:

«Ненависть, гордость, отчаянье, злость… продолжать?»

«Я боролся с тобой столько лет… — негромко не сказал — подумал Эрелайн, но в этом живом царстве тени, дымчато-сером, мглисто-черным, мысль воплотилась шепотом. — И не сдамся сейчас».

И добавил, неожиданно жестко, несмотря на оставившие его силы:

«Никогда не сдамся».

«Я — это ты, — мягкий, вкрадчивый шепот то убыстрялся, то замедлялся — и завораживал, почти дурманил. — Тебе не победить. Зачем тогда сражаться?»

«Чтобы не проиграть».

«Ты в любом случае проиграешь!»

Тьма, еще мгновение назад ласково обнимающая плечи, стиснула их, больно впившись когтями. Но почти сразу опомнилась — и, спрятав их, вновь прильнула гибким станом.

«Выпусти меня — и мы будем вместе. Навсегда. Идти шаг в шаг, рука об руку — только я и ты. И наша вечность».

Шепот, такой прекрасный, невообразимый, завораживал, очаровывал, соблазнял обещанием. Обещанием возмездия — и свободы, который у него никогда не было и не могло быть. Свободы от пересудов, от ненависти — чужой и своей… свободу от долга и свободу быть, быть собой…