Эшли Дьюал - Свободные (СИ)

• Название: Свободные (СИ)
• Автор: Эшли Дьюал
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

У Зои нет выбора. Она переезжает в новый город, чтобы забыть о прошлом. Однако вместо второго шанса, получает лишь покрытые завесой тайны. Сможет ли она отыскать то, что ищет? И не потеряет ли себя в этом беззаботном и порочном мире? Чем больше мы сожжем мостов, тем легче выбирать дорогу.

---

Дима игнорирует мое недоумение. Вынимает изо рта зубочистку и шепчет:

- Ты сделаешь так, как я скажу. Ты должна мне.

Меня буквально трясет от его уверенности, от его невозмутимого голоса и самодовольной улыбки. И вместо того, чтобы согласиться и продлить себе жизнь, я вновь рычу:

- Катись к черту.

Срываюсь с места, однако затем охаю и грубо отпружиниваю назад. Парень нависает надо мной будто грозовая туча, но на сей раз я не вижу в его глазах былого самообладания. Одной рукой он преграждает мне путь, другой – хватает подбородок. Он сжимает его так сильно, что мне становится больно, и я испуганно вскрикиваю.

- Отпусти!

- Ты портишь себе жизнь, маленькая лгунья. Не рискуй так, иначе мне придется изуродовать твое милое личико.

- Я не боюсь тебя.

- А стоило бы.

Дима грубо выпускает мой подбородок из оков, и я так сильно ударяюсь головой о стену, что стискиваю губы. Ошеломленно наблюдаю за его невозмутимой, кривой улыбкой, и упрямо сдерживаю истерику. Все в порядке. Он тебя не тронет. Он не посмеет. Но внутри буквально сгораю от страха. Боже, что это было? Парень уходит, удаляется, изящно переставляя ноги, а я так и стою прижатая к стене, соображая, что же мне теперь делать. Сменить школу? Черт! Черт! Протираю руками вспотевшее лицо и с силой прикусываю губу. Никогда не думала, что есть люди похуже накаченных наркоманов и заядлых алкоголиков. Видимо, от отребья отталкивает внешность, а от людей, подобных Диме – природная натура. Если первые обязаны скатиться вниз благодаря своей бедности и нищете, то вторые - осознанно выбирают тот или иной способ существования. И факт, что Дима полностью отдает себе отчет во всех своих поступках, не просто пугает, он повергает в безумный ужас, ведь отыскать кого-то хуже психа, прекрасно понимающего, что никто не сможет ему ничего сделать – вряд ли получится.

Я врываюсь в кабинет литературы со звонком. Евгений Петрович кивает, чтобы я как можно быстрее уселась на место, а затем говорит на весь класс:

- Мы становимся крепче там, где ломаемся. Чьи слова?

- Пушкина, - смеется кто-то с задних рядов.

- Еще варианты?

- Толстого?

- И снова промах. Автору присудили Нобелевскую премию по литературе! Сам писатель не смог присутствовать на вручении, но, тем не менее, зачитывалась его лекция, в которой говорилось, что «творчество – это в лучшем случае одиночество».

- Хемингуэй, - неохотно отрезает женский голос со второй парты, и я удивленно вскидываю брови. Миловидная блондинка – та самая, что талантливо вешала мне лапшу на уши в душе – пожимает плечами и повторяет, - Эрнест Хемингуэй. «Некоторые книги незаслуженно забываются, но нет ни одной, которую бы незаслуженно помнили».

- Отлично, Софья! – радуется учитель. Он гордо кивает и с интересом осматривает весь класс. Глаза у него бешено бегают от одного ряда к другому, выискивают провинившихся, и вдруг внезапно останавливаются на мне. У меня в желудке все скручивается. Я буквально интуитивно ощущаю нечто не особенно хорошее. – В начале карьеры Эрнест не был популярен. Он всего лишь неплохо писал и горячо мечтал о славе. В конце концов, Хемингуэй, сам того не ведая, воспользовался замечательным советом Антона Павловича Чехова: краткость сестра таланта! То есть: чем меньше слов – тем лучше! Вот, например, Зои, - непроизвольно сажусь выше и выпрямляю спину, - опиши Софию одним словом.

- Одним?

Блондинка поворачивает ко мне свое идеально-ровное, ангельское лицо и пожимает плечами: мол, давай, рискни. А у меня как назло в голове вертятся лишь едкие замечания, по типу: ненастоящая, лживая, искусственная, сделанная, подлая. Я неуверенно откашливаюсь, пытаясь выиграть себе хотя бы пару секунд, туго соображая, что же такое можно сказать о человеке, едва его зная, но уже успев тотально в нем разочароваться.

- Возможно…, - нервно прикусываю губу. Будь вежливой, Зои. Не стоит при всем классе обзывать блондинку лживой лицемеркой или пустоголовой дурой, - возможно, начитанная?

- Интересно, - кивает Евгений Петрович. – Принимается! Теперь твоя очередь, София. Опиши Зои одним словом.

Девушка особо долго не думает. Поправляет медовые, густые волосы и восклицает:

- Чужая.

По классу проносятся одобряющие возгласы, посвистывания, и я задето хмыкаю, изо всех сил стараясь скрыть в себе эмоции и не выставить на показ дикую обиду. Смотрю на довольную блондинку, вижу, как она снисходительно пожимает плечами, мол, извини, и буквально сгораю от желания хорошенько врезать ей прямо по идеально-загорелому лицу. И вроде, что такого в этом безобидном прилагательном? Это ведь даже не ругательство, не едкость. Но меня будто кольнули в самое сердце. Приходится пересмотреть свои взгляды на многие вещи, и прежде всего на то, что миловидная София, прекрасное, чудное создание с медовыми волосами и длинными, пышными ресницами - не такая уж и пустоголовая блондинка, как может показаться на первый взгляд. Несмотря на внешность, она отлично соображает, и сумела вывести меня из себя, сказав лишь одно крошечное слово. Точный выстрел.

- Тише, тише, - командует учитель. Он широко разводит руки в стороны и коварно прищуривает серые глаза, - это еще не все! Теперь я предлагаю каждому из вас написать на листочке лишь одно слово. Одно! Пусть оно выражает то, что вы сейчас чувствуете. То, что волнует вас или гложет. Станьте поэтами на несколько минут, - он раскладывает разноцветные листочки на парты и воодушевленно улыбается, - представьте, что от данного слова зависит все ваше настроение на дни, недели вперед!

- И что мы за это получим?

- Вы получите незабываемые впечатления, - саркастически отвечает на чью-то реплику Евгений Петрович и плюхается на кожаное, учительское сидение.

Кладу перед собой синий квадратик, достаю пинал и задумчиво осматриваюсь: интересно, только я понятия не имею, что писать? Прикусываю кончик ручки и тихо вздыхаю. Класс просторный, светлый, с огромными, стеклянными окнами во всей мой рост, но я все равно не могу нормально дышать. Такое чувство, будто после приезда я разучилась вдыхать полной грудью; словно после смерти мамы, кислород потерял всякую ценность.

Через несколько минут Евгений Петрович собирает у нас листочки и довольно тасует их, будто с десяток лет является самым заядлым картежником Санкт-Петербурга. Затем он облокачивается спиной о стол и внезапно говорит:

- А теперь самое интересное. – Его пальцы переворачивают первый розовый квадратик, и я буквально чувствую, как вся моя кровь приливает к лицу. Господи, неужели он собирается читать их вслух?! Черт! – Математика? Очень интересная заметка. Да-а-альше, танцы. ЕГЭ. Нирвана. Надеюсь, вы имели в виду группу. Тачка. Сестра. Карибы. Пенис – хм! О, а тут у нас что? – учитель широко улыбается и показывает всему классу, нарисованное на листочке кривое сердце. – Осторожно, кто-то среди вас безумно влюблен! – Ребята смеются. Я тоже усмехаюсь, однако не выпускаю из пальцев края стула. Так и тянет сорваться с места. Боже, о чем я только думала? Надо было написать какую-нибудь чушь, как, впрочем, все и сделали! Блин! Смотрю на то, как учитель переворачивает очередной листочек, на этот раз синий, и слышу, - мама.

У меня земля из-под ног исчезает. Я растерянно хмурую лоб и пытаюсь выглядеть как можно проще, однако, уверена, каждый из одноклассников понял, кому именно принадлежит данный тупой квадратик. Черт!

- Лето. – Откашлявшись, восклицает Евгений Петрович. Я благодарна ему за то, что он не акцентирует внимания и продолжает пытку, иначе мы бы так и сидели в тишине, до конца этого чертова, треклятого урока. – Бугатти. Еще один Бугатти. – Два коренастых парня, гогоча, пожимают друг другу руки. – Экзамены. Самоубийство – притворюсь, что этого я не заметил. ТВ. Диета. Одиночество…

Учитель увлеченно читает дальше, а я вдруг непроизвольно замечаю, как вздрагивают плечи Софьи. Что? Медовая королева вместо SPA и солярия написала – одиночество? Не может быть. Удивленно вскидываю брови и вижу, как девушка кидает на меня настороженный взгляд. Она тут же отводит его в сторону, натянуто улыбается какой-то жирноватой брюнетке, но меня не обмануть. Записка, действительно, блондинки! Как же так? Неожиданно я понимаю, что не только меня подловили и обманом вынудили сознаться в чем-то важном. Возможно, не только я страдаю от чрезмерной доверчивости.

- Может, сегодня счастье мне улыбнётся. – Торжественно цитирует учитель и бросает карточки к себе на стол. - День ведь на день не приходится! Откуда строки? - На этот раз молчат все, включая Софию, хотя интуиция мне подсказывает, что блондинка отлично знает ответ. – «Старик и море»! Записали тему в тетради и приготовились к долгому путешествию с кубинским рыбаком – Сантьяго!

Остаток урока внимательно слушаю Евгения Петровича. Он рассказывает безумно интересно, а для занятий по литературе интерес, пожалуй, самое главное. Со звонком скидываю в сумку тетради, учебник, ручки и неуверенно бреду к учительскому столу. Преподаватель складывает все наши записки в верхний, выдвижной шкафчик, затем кивает какой-то девочке, парню и, наконец, переводит взгляд на меня. Его брови подпрыгивают к челке.