Эшли Дьюал - Свободные (СИ)

• Название: Свободные (СИ)
• Автор: Эшли Дьюал
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2015

У Зои нет выбора. Она переезжает в новый город, чтобы забыть о прошлом. Однако вместо второго шанса, получает лишь покрытые завесой тайны. Сможет ли она отыскать то, что ищет? И не потеряет ли себя в этом беззаботном и порочном мире? Чем больше мы сожжем мостов, тем легче выбирать дорогу.

---

Я незаметно киваю, и мы так и сидим на пороге до тех пор, пока наши лица не становятся темными, улицы не покрываются нежным мраком, а фонари не превращаются в высоченные, мутные фигуры, обволакивающие светом лишь те места, которые им близки и знакомы.

ГЛАВА 4.

Ночью не плачу. Горло щиплет, но я упрямо держу себя в руках и засыпаю, сжимая пальцы в кулаки до такой степени, что на утро ладони в небольших, красных ранах. Моя комната огромная, правда, стены давят на плечи с такой силой, что хочется как можно скорее убраться подальше отсюда, и я не медлю: подрываюсь с постели, будто ужаленная. На дубовом стуле висит одежда. Клетчатый сарафан и белая рубашка. С ужасом осматриваю этот наряд и стискиваю зубы: что за черт? Я должна надеть это?

- Боже.

Закатываю глаза и пару раз глубоко выдыхаю. Три месяца. Всего три месяца, и я буду свободна. Беру одежду и пулей бегу в ванную. В свою ванную. Помимо гигантской гардеробной к спальне примыкает ванная комната, и вчера я неприлично долго стояла на пороге, соображая, что раньше не видела ничего подобного. И меня пугала отнюдь не цена белоснежных, мягких табуретов, а то, что я прожила почти восемнадцать лет, но никогда еще не сталкивалась лицом к лицу с подобными условиями.

Втираю в кожу какой-то приятный, густой гель, становлюсь под грубые, горячие струи воды и жду, когда тело будет полностью чистым. Кабинка наполняется паром. Становится дико жарко. А все жду и жду, и думаю уже не о мыле, не о шампуне, а о предательстве, которое совершила. Смоется ли оно одновременно с грязью? Недовольно закрываю кран и вырываюсь на свободу. Обматываю тело полотенцем, стискиваю зубы и мысленно повторяю: у тебя нет выхода. Ты должна жить здесь. Ты должна смириться с тем, что бежать некуда. И я поднимаю взгляд, и вижу себя в зеркале, окруженную этой расписной плиткой, ароматическими маслами, тусклыми, круглыми лампами и замираю: на такую жизнь не соглашаются, о такой жизни мечтают. Шелковые простыни, дорогая школа, неуместно богатый отец – все это не наказание. Все это походит на щедрый подарок свыше, который заставляет меня чувствовать вину и стыд перед мамой.

Надеваю блузку, потом сарафан. Он немного велик в бедрах, подвисает, но я не обращаю внимания. Какая разница. Расчесываю мокрые волосы. Они прилипают к голове, и выгляжу я, наверняка, ужасно нелепо, но опять-таки: и что с того? Если мне все же и предстоит жить здесь, то я попытаюсь не придавать ничему огромного значения. Пусть все будет, как будет.

Я спускаюсь на первый этаж, нервно поправляя ворот блузки. Вижу Сашу – он тоже одет в нелепый, клетчатый костюм и теребит красный галстук – и киваю. Надеюсь, он будет рядом, когда дети богатых снобов решат разрезать меня на кусочки. Хотя, стоп. Какая разница.

- Школа – это обязательный пункт, Зои, - внезапно говорит Константин. Он появляется из ниоткуда и припечатывает меня к месту серьезным, деловитым взглядом. – Прости, но так надо. В нашем лицее каждый день – дополнительная стоимость. Директриса согласилась принять тебя, но намекнула на безупречную посещаемость, что значит, ты должна идти на учебу уже сегодня, а не через несколько дней, после того, как привыкнешь к обстановке.

- Я поняла.

- Саша поможет тебе.

- Хорошо.

- Занятия до четырех. За вами приедет машина. Если хочешь, мы можем встретиться в городе. У меня перерыв с пяти до половины седьмого. Обсудим наши…, - он мнется и растеряно хмурит лоб, - наши отношения.

Не могу сказать, что мне не терпится поговорить с этим человеком о его прошлом. Но любопытство перевешивает гордость, и я киваю. Ради мамы я должна знать правду. Должна во всем разобраться. Мы смотрим друг на друга чуть больше положенного. Затем Константин откашливается и провожает нас до двери. Саша выходит первым. Плетется к машине, а я так и стою на пороге, не понимая, что делаю, где я, зачем на мне этот дурацкий наряд, и отчего сердце так бешено бьется.

- Прости, если что-то не так, - неожиданно говорит этот человек, и я недоуменно оборачиваюсь. Он стоит в углу, и лишь правую часть его лица освещает утреннее, неяркое солнце. Вторая же половина темная. И почему-то я думаю о том, что у каждого из людей есть добрая и злая сущность. Какой же он – мой отец. Чего в нем больше: хорошего или плохого? Он так заинтересованно на меня смотрит, и выглядит, действительно, порядочным мужчиной. Но что же тогда произошло с ним семнадцать лет назад? Почему он бросил маму, почему не позаботился о ней, почему отпустил? Неужели наше поведение оправдывает отнюдь не наш характер, а всего лишь обстоятельства? Какими же тогда мы жалкими, должно быть, выглядим со стороны. – Зои, я, правда, не знаю, как себя вести. Я – не твой отец. Но сейчас именно я обязан о тебе заботиться.

- Не обязаны.

- Обязан. И я прошу тебя помочь мне в этом. Не отталкивай меня, слышишь? Давай хотя бы попробуем узнать друг друга.

- Я же согласилась встретиться, - облизываю губы и нервно пожимаю плечами. – Что еще вам нужно?

- Ты понимаешь, о чем я.

И я, действительно, понимаю. Однако не собираюсь менять своего мнения. Вряд ли мы станем близкими людьми, вряд ли я приду к нему, когда мне будет плохо или страшно. И пусть биологически он мой родной отец, внутри я не ощущаю ничего, кроме страха перед чужим, неизвестным мне мужчиной, от которого на данный момент зависит мое будущее.

- Я опоздаю на учебу, - поправляю ремень сумки и с вызовом смотрю в эти похожие зеленые глаза. Если Константин считает, что все так просто, он сильно ошибается. – Увидимся после занятий.

Вижу, что он сбит с толку, но не позволяю себе почувствовать укол вины. Мы не должны стать друзьями, не должны привязаться друг к другу. Это совершенно чужой человек, и хотя бы ради мамы я не должна забывать об этом.

Саша уже сидит в черной, тонированной машине. Он небрежно вытягивает ноги, смотрит на меня и хмыкает. Видимо, понимает, что мне сейчас паршиво. Автомобиль трогается, меня грубо припечатывает к сидению, и я впяливаю взгляд перед собой, на кожаный светлый чехол переднего, пассажирского сидения. Не хочу смотреть по сторонам. Не хочу даже думать о том, что меня ждет и на что я подписалась, и все равно думаю: наверняка, эта школа безумно отличается от той, в которой мне раньше приходилось учиться. Меня же отчислят, едва я открою рот на какой-нибудь заумной физике! Блин, о чем я только думала? Водитель резко поворачивает, и я в очередной раз ударяюсь спиной о сидение. – Он что, убить нас хочет?

- Он просто спешит, - поясняет Саша. – Мы опаздываем, а за опоздания у нас классные санкции. Поверь, тебе лучше о них не слышать.

- Пережить бы этот день.

- Кстати об этом. – Мне не нравится тон парня: какой-то неуверенный и виноватый, и поэтому я тут же перевожу на него взгляд. – Тот псих…

- Какой псих?

- Который хотел выпотрошить из меня внутренности.

- Блондин с кошачьими глазами?

- Да-да! Именно он. Так вот. Он…

- Что? – тяну я и полностью поворачиваюсь к брату. Тьфу. К другу. Или не знаю к кому, в общем. – Что ты мямлишь. Говори нормально. Сейчас ты не пьян и не убегаешь от качков.

- Зои, он учится в нашем лицее.

- Что? А я-то думала, хуже быть не может!

- Это ерунда, на самом деле, - добавляет Саша и как-то нервно поправляет ярко-красный галстук. – Я учусь с ним всю жизнь, и столько же он планирует стереть меня в порошок. Но, как видишь, я цел и невредим.

- Ты говорил, что ты – труп, - недовольно напоминаю я и мгновенно завожусь, осознавая насколько паршива ситуация. – Я помогла потому, что думала, у тебя серьезные проблемы!

- Так и есть. Просто эти проблемы немного затянулись.

- Затянулись? Боже, да я ведь ему соврала, и он это понял. А эти лысые секьюрити рядом с ним…, ужас! Что ты на самом деле натворил? Дело ведь не в рыжеволосой отличнице, правда? Скажи честно.

- Пока рано говорить честно, - передразнивает меня Саша и довольно лыбится, будто только что сморозил отличную шутку. – Все будет хорошо. Не бойся.

- Я и не боюсь.

- Тогда, тем более, не кипишуй.

- Почему ты так говоришь? Это ведь опасно. В прошлый раз тебя сильно избили, ты был испуган, растерян. Неужели ты не понимаешь, что может произойти сегодня?

- Нет, Зои, это ты ничего не понимаешь, - резко отвечает парень и вдруг смотрит на меня так обижено и недовольно, что я замираю. Понятия не имею, чем вызвала такую реакцию, но мне определенно становится не по себе. – Забудь.

- Но…

- Забудь, - твердо повторяет он. – Жаль, что я втянул тебя в это, но просто поверь мне на слово. Ладно?

Киваю и растеряно скрещиваю на груди руки. Возможно, я перешла черту, ведь, в конце концов, о Саше мне ничего не известно. И, тем не менее, интуиция подсказывает быть наготове: кто знает, что меня ждет.

Мы останавливаемся около кривого, изломанного здания в стиле деконструктивизма, которое визуально отражает всю агрессивность и враждебность местных взглядов, и я тут же чувствую, как в тугой узел поочередно скручиваются мои органы: чего ожидать от учеников данной школы? Наверняка, они такие же непростые и замысловатые, как и острые, титановые пики, тянущиеся к небу из кирпичного фасада. Саша хлопает дверцей, а я срываюсь с места только после нескольких громких вздохов и мысленного пинка под зад. В конце концов, чего именно я боюсь? Перемен? Людей? Осуждения? Нужно относиться проще к тому, что сейчас со мной происходит. Неважно, что будет дальше, главное – я не перестану быть той, кем я всегда являлась. А мне ведь многое пришлось пережить, не самое хорошее. После побоев некоторых маминых ухажеров, после поздних походов в клуб, разговоров со смердящими алкоголиками, танцовщицами, наркоманами – нынешнее состояние дел не должно внушать мне никакого ужаса. Вот только неясно, почему же так сильно хочется сорваться с места и броситься наутек.