Желю Желев - Фашизм. Тоталитарное государство

• Название: Фашизм. Тоталитарное государство
• Автор: Желю Желев
• Издательство: Новости
• Жанр: Политика
• Год: 1991
• ISBN: 5-7020-0381-0

Книга написана автором в конце 60-х годов. После неоднократных безуспешных попыток ему удалось опубликовать свою работу в начале 1982 года. Вскоре после выхода в свет книга была запрещена и изъята из торговой сети. Вновь она была издана лишь в 1990 году.

Ж. Желев ставит своей задачей рассмотреть и проанализировать некоторые аспекты развития фашизма как системы и формы государственной власти.

---

Любая шутка, анекдот или критика в адрес национал-социалистской партии и ее руководителей автоматически подпадают под статью закона. 20 декабря 1934 года выходит специальный закон о «предательстве» в партии, согласно которому наказание «предателя» следует немедленно. Его сначала исключает из НСДАП партийный суд, потом выгоняют с работы, арестовывают, отправляют в концлагерь или расстреливают в зависимости от степени провинности.

В Италии во времена фашизма действовал специальный Закон о защите Верховного фашистского совета и его членов (т.е. руководства фашистской партии), аналогичный закону о защите парламента, сената и их членов. Провинившихся наказывали смертью или принудительными каторжными работами (13—183).

ж) Государственная оплата аппарата фашистской партии

Здесь раскрывается финансовый характер срастания фашистской партии с государством, нерушимый финансовый союз, на котором зиждется их идеологическое единство. Владея государством, фашистская партия пользовалась неограниченными финансовыми средствами. Она могла не только раздавать государственные посты и привилегированные должности своим членам, но и непосредственно тратить государственные средства на свои нужды: во-первых, на оплату партийных функционеров и, во-вторых, на шумные партийные мероприятия и кампании.

Партийные функционеры получали зарплату как чиновники и теряли ее в том случае, если с точки зрения вышестоящей партийной инстанции оказывались неподходящими работниками. В своем исследовании итальянского фашизма С.М. Слободской приводит конкретные данные о ежегодном бюджете аппарата фашистской партии, утверждаемом министром финансов (110—74).

Жалованье партийного функционера многократно превышало не только средний заработок рабочего, но и зарплату специалиста (инженера, учителя, врача), потому что для системы партийный функционер более ценен, чем любой другой специалист; политическая система опиралась на него, а не на специалиста. Таким образом, функционер оказывается и материально в более привилегированном положении по сравнению с широкими слоями населения. Благодаря этому партийный аппарат фашизма вскоре отрывается от масс и выделяется в особый слой, который в Германии официально назывался «корпусом политических руководителей», хотя по отношению к нему точнее было бы слово «каста».

Особенность этого корпуса состояла не только в том, что он руководил и управлял страной, но и в его образе жизни буржуа-парвеню, обусловленном финансовыми возможностями. Это приводило к коррумпированию правящей партии, ее руководители становились бюрократами, связанными более с аппаратом своей партии, нежели с партийными массами.

Этим объясняется странное с точки зрения строгой фашистской морали положение — когда люди верхушки, такие образцы для подражания, как Гитлер, Геринг, Геббельс, Гиммлер, Розенберг, Лей, Риббентроп, оказались, как выяснилось после падения нацистской империи, баснословно богатыми, на их счетах в иностранных банках лежали огромные суммы. Люди, разжигавшие в народе и особенно у молодежи самые бешеные националистические чувства, насаждавшие ненависть ко всему чужому (негерманскому), хранили свои деньги в иностранных, главным образом швейцарских банках! Только от издания «Майн кампф», которая распространялась принудительно, Гитлер получил 4 миллиона долларов; в начале войны Геббельс владел за границей имуществом на сумму 4,6 миллиона долларов; Гиммлер имел на счетах в иностранных банках около 6 миллионов долларов (103—145). Самым богатым среди представителей фашистской верхушки оказался Геринг с его сказочными виллами и дворцами, в одном из которых пол ванной комнаты был выложен массивными плитками из золота.

Разумеется, партийные финансы были не единственным источником обогащения аппарата. Наряду с партийными существовали и государственные должности, синекура на больших индустриальных предприятиях, которые, учитывая исключительное положение фашистской партии, стремились иметь в ней своего платного представителя. 78 мест в директоратах и советах наблюдателей 24 крупнейших монополий были заняты членами фашистской партии (103—144).

Пребывание на нескольких таких должностях по совместительству — на партийной, государственной и в каком-нибудь тресте — давало возможность очень быстрого обогащения. Но это было доступно прежде всего верхушке нацистского партийного аппарата, в меньшей степени среднему и низшему слою. Если крупному индустриальному предприятию был нужен партийный функционер, который представлял бы его интересы в фашистской партии и государстве, оно предпочитало по понятным причинам иметь на этом месте высшего партийного чиновника, а не обычного функционера. Поэтому в финансовую олигархию внедряются прежде всего деятели партии уровня рейхслейтеров и гаулейтеров.

В этом аспекте особенно рельефно проявляется паразитический характер фашистской партии. Параллельно с государственным, фактически дублируя его, существовал огромный высокооплачиваемый партийный аппарат (в Германии около 800 тысяч человек). Наряду с государственным создавался и другой, надгосударственный — социальная опора режима и оправдание привилегий, предоставляемых его видным деятелям. Изначально лишенный более или менее существенных функций, этот паразитирующий аппарат симулировал лихорадочную активность: организовывал парады, митинги, демонстрации, манифестации, факельные шествия, церемонии поклонения павшим фашистам, коллективные турпоходы, военные и спортивные соревнования, национальные торжества. Так разбазаривались государственные средства. Иными словами, и сам аппарат, и вся его деятельность носили паразитический характер, что дорого обходилось обществу и государству. Достаточно упомянуть «дни съездов» нацистской партии в «столице съездов» Нюрнберге. По целым неделям несколько сот человек со всей Германии находились на полном обеспечении НСДАП (питание, ночлег и т.п.).

Чтобы глубже вникнуть в проблему, необходимо рассмотреть принципиально новое соотношение между деньгами и властью в фашистском государстве. Здесь они поменялись местами. Если при классической буржуазной демократии «кто обладает деньгами, тот распоряжается властью», то в фашистском государстве все наоборот. Абсолютное господство политики над остальными сферами общественной жизни порождает принцип: «У кого власть, у того и деньги». Эта зависимость прямо пропорциональна в своей основе и отражает разницу в иерархических уровнях «большая власть приносит большие деньги».

Бешеная борьба партийных функционеров и государственных деятелей за власть весьма отличается от стремления к власти буржуазных демократов. Последние располагают индивидуальным богатством (имения, заводы, фермы и т.п.), финансово независимы от государства и отстаивают его интересы. Для нацистской партии и ее аппарата государство — единственный источник дохода, по этой причине фашистская партия, а точнее ее аппарат, превращают государство в орудие коллективной эксплуатации общества и национальной экономики.

2. Фашистская партия — «государство в государстве»

Срастание государственного аппарата с партийным так глубоко и органично, что после завершения этого процесса уже невозможно разграничить, где начинается партия и где кончается государство. Государственные органы по своему духу «партийны», грубо политизированы, а партийные становятся государственными, полицейско-бюрократическими. По меткому выражению С. М. Слободского, фашистская партия в Италии платила большую дань за свою чрезмерную связь с государством. Она теряла облик политической партии и вырождалась в грубейшую бюрократию. Одновременно с процессом фашизации государственного аппарата происходит и процесс огосударствления фашистской партии и превращения ее в полупринудительную организацию, все больше опирающуюся, как государственная власть, на бюрократический аппарат и вооруженные силы (110—75).

Но независимо от того, что при фашистской системе происходит слияние государства и фашистской партии, последняя, как монопольно правящая партия, превращается в институт, стоящий над государством. Фашистская партия обретает статус «государства в государстве», она командует государством, контролирует его. «Не государство дает нам приказы, а мы даем приказы государству» (89—27), самодовольно заявлял Гитлер. Государство же не могло делать того же в отношении фашистской партии.

В некоторых случаях отдельные национал-социалисты пытались смягчить или закамуфлировать откровенно собственническое отношение фашистской партии к государству. Рейхслейтер по организационным вопросам Р. Лей, выступая на партийном съезде в 1937 году, предлагал следующую формулировку: «Партия решает, а государство осуществляет административные функции» (159—224).