Желю Желев - Фашизм. Тоталитарное государство

• Название: Фашизм. Тоталитарное государство
• Автор: Желю Желев
• Издательство: Новости
• Жанр: Политика
• Год: 1991
• ISBN: 5-7020-0381-0

Книга написана автором в конце 60-х годов. После неоднократных безуспешных попыток ему удалось опубликовать свою работу в начале 1982 года. Вскоре после выхода в свет книга была запрещена и изъята из торговой сети. Вновь она была издана лишь в 1990 году.

Ж. Желев ставит своей задачей рассмотреть и проанализировать некоторые аспекты развития фашизма как системы и формы государственной власти.

---

Другими словами, устоявшаяся структура меняет свой политический знак. И эта смена знака тем более опасна для государства, чем более массовая организация или государственный институт вооружены, насыщены оружием. Опасность становится чрезвычайной, если это армия или какие-то ее части.

Для борьбы с теми, кто открыто выступает против государства, участвуя в забастовках, демонстрациях, распространяет листовки, у фашистской власти есть эффективные средства — полицейский террор и концентрационные лагеря. Но против действующих скрытно полиция не располагает такой же эффективной системой. Она — лишь аппарат террора и, будучи таковой, не способна в точности отличить, кто ведет конспиративную деятельность, а кто предан государству, кто работает на государство, а кто — против него.

Необходимо иное оружие для защиты политической системы, а именно — слежка. В данном случае, однако, речь идет не о традиционной слежке, осуществляемой полицией с помощью агентов в штатском, которые следят за подозреваемыми, а массовой, всеохватывающей и всепроникающей тотальной слежке. Только она позволяет государству знать, что происходит повсюду в любой момент. Лишь такая универсальная слежка позволяет государству быстро и точно реагировать, раскрывать конспиративные структуры и ликвидировать заговоры.

Основные принципы тотальной слежки сформулированы Рудольфом Гессом:

«Каждый может быть осведомителем.

Каждый должен быть осведомителем.

— Нет такой тайны, какую нельзя было бы узнать.» (102—117).

На практике система тотальной слежки означает: дети шпионят за родителями и доносят в полицию, ученики следят за своими учителями, студенты — за профессорами, солдаты — за своими командирами, рядовые члены массовой организации — за своими руководителями и т. д.

Луис Карлио приводит типичный для обстановки в Германии того времени пример: «В мае 1939 года старый генерал, увешанный орденами, праздновал свой 75-летний юбилей в одном из городов на берегу Рейна. За семейный стол, где его окружали дети и внуки, он пригласил и нескольких своих товарищей по оружию. В конце вечера он поднял тост, который по старому офицерскому обычаю заканчивался словами: «О, повелитель войны». Так обращались к кайзеру.

На следующий день генерала вызвали в полицию, где ему был сделан выговор за то, что он несдержан на язык. Генералу напомнили: нет другого повелителя, кроме Гитлера. Через несколько дней генерал пригласил на ужин тех же гостей. В конце вечера он встал и заявил: «Несколько дней назад я принимал вас, и о моих словах стало известно в полиции. Среди вас есть предатель. Кто?» Все запротестовали. Генерал настаивал до тех пор, пока один из его внуков не встал и не сказал: «Это я донес». Генерал вышвырнул его из комнаты. На другой день генерала вызвали в полицию и осудили на шесть месяцев тюрьмы» (155—165).

Разумеется, слежка действует не только снизу вверх, не только подчиненные шпионят за своими начальниками. Обратное подразумевается само собой. Одна из самых важных задач руководителей — быть «бдительными», своевременно раскрывать «предателей» и «врагов» во вверенной им организации или учреждении. Обязательная функция любого начальства — постоянно следить за настроениями, слухами, политическими анекдотами, выявлять их распространителей. Такая бдительность — и служебная, и партийная обязанность руководителя в фашистском государстве.

«Осуществление контроля и надзора над германским народом, — говорится в материалах Нюрнбергского процесса, — являлось в такой же степени задачей политических руководителей, как и СД, и гестапо. Из всех политических руководителей блоклейтеры являлись наиболее необходимыми людьми для этой цели. Они вели картотеку, в которую вносился каждый домовладелец. Эта картотека служила источником для составления «политических характеристик», которые готовили сообща блоклейтер, целенлейтер и ортсгруппенлейтер» (89—564).

Семья, школа, университет, научное учреждение, административные институты, редакции, армия, массовые организации, спортивные клубы, партия, даже и сама полиция — все это в равной мере сферы слежки. Государство должно знать намерения и настроения каждого. Нет такой тайны, которая не представляла бы для него интерес, оно должно знать о каждом все. Это его максима.

При таком положении исчезает традиционная граница между осведомителями и теми, за кем следят. Каждый одновременно и осведомитель, и объект слежки. Формулой универсальной слежки становится положение: каждый шпионит за каждым.

С одной стороны, государство поощряет доносительство, возводя его в качество главного признака политической благонадежности. Тот, кто систематически доносит в полицию, более бдителен и более благонадежен политически. Следовательно, перед ним открываются широкие перспективы продвижения по государственной и партийной линии.

Другое преимущество тотальной слежки — то, что, несмотря на свои огромные масштабы, она гораздо более выгодна с экономической точки зрения, чем обыкновенный полицейский надзор. Государство не создает дополнительных осведомительских организаций и служб наряду с уже существующими, а использует все имеющиеся в наличии массовые организации, институты, административные службы. Каждая общественная организация и каждая административная служба занимается слежкой. Люди, которые в них работают, в то же время являются и осведомителями, не получая за это особую плату. Сама природа фашистского государства, в частности отсутствие политической оппозиции, свободной прессы и т.д., делает возможным такое положение.

Эту особенность слежки на массовой основе — использование в этих целях всех существующих институтов — можно наглядно проследить на примере внешнего шпионажа, осуществляемого гитлеровской Германией. В 1937 году, когда он достиг своего пика, в эту систему включались следующие организации:

«1. Разведка Военного министерства, руководимая сначала неофициально, а потом и официально полковником Николаи.

2. Организация немцев, проживающих в других странах, руководимая Боле.

3. Внешний отдел гестапо, руководимый Гиммлером и Гейдрихом.

4. Внешнеполитический отдел гитлеровской партии во главе с Альфредом Розенбергом.

5. Специальная служба при Министерстве иностранных дел, руководимая Риббентропом и его ближайшим другом Канарисом.

6. Внешний отдел при Министерстве пропаганды во главе с Геббельсом и Эссером.

7. Внешний отдел при Министерстве экономики, во главе которого, даже после официальной отставки, фактически остался Шахт.

8. Имперское колониальное управление во главе с генералом фон Эппом» (102—126).

Все эти органы, занимавшиеся шпионажем за рубежом, находились под руководством Объединенного координационного штаба, председательствовал в котором Гесс. Туда входили: Геббельс, Риббентроп (с 1936-го), Розенберг, Боле, Лей, Боулер, Борман.

Система тотального шпионажа за рубежом означала: дипломат, отправляющийся, к примеру, в Англию, занимается главным образом шпионажем, тем же занимается инженер (а 2500 инженеров из Германии были отправлены разведкой на работу за границу) во время специализации в США, студент, обучающийся в высшем учебном заведении во Франции, тоже передает информацию через германское представительство, так же как и турист, любующийся итальянскими берегами, торговец, закупающий табак на Балканах, оперный певец во время своего турне по скандинавским странам... Каждый, выезжающий за пределы рейха, должен привезти какие-нибудь ценные для государства сведения экономического, политического, военного или научного характера.

Практически сфера действия тотального шпионажа не ограничена, она пронизывает всю общественную жизнь, так что, но словам Геббельса, «трудно в конце концов установить, где заканчивается наша пропаганда, и где начинается шпионаж» (102—161).

Финансирование Министерством пропаганды Германии в 1937 г. 330 газет, выходивших на немецком языке за пределами страны, лишь с большой натяжкой может быть определено только как пропаганда. Потому что здесь пропаганды ровно столько, сколько и шпионажа.

2. Грубая пропаганда

Сама природа тоталитарного фашистского государства дает возможность монополизировать гтропа-ганду. Пресса, радио, кино, театр, литература, массовые организации и публичные собрания полностью монополизированы фашистским государством. С другой стороны, отсутствие какой бы то ни было политической оппозиции предопределяет и все остальное. В государстве такого типа пропаганда неизбежно принимает форму абсолютной государственной монополии, единственного источника информации и толкователя событий. Путем систематического давления она может довести толпу до фанатизма, а при умелом сочетании ее с террором творить чудеса. Ее сила настолько неограниченна, что она может создавать вторую «действительность». Хотя и иллюзорная, замкнутая в сфере обещаний, она воспринимается загипнотизированными массами как настоящая, а подлинная действительность представляется им нереальной и ничего не значащей. Неотступно и непрестанно внушаемые идеалы становятся, вопреки их беспочвенности, своего рода религиозными мифами для народа. Не случайно на съезде нацистской партии в Нюрнберге в 1936 году Геббельс провозгласил лозунги: