Саймон Сингх - Ни кошелька, ни жизни

• Название: Ни кошелька, ни жизни
• Автор: Саймон Сингх
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-096490-1

“Ни кошелька, ни жизни” Саймона Сингха и Эдзарда Эрнста – правдивый, непредвзятый и увлекательный рассказ о нетрадиционной медицине. Основная часть книги посвящена четырем самым популярным ее направлениям – акупунктуре, гомеопатии, хиропрактике и траволечению, а в приложении кратко обсуждаются еще свыше тридцати. Авторы с самого начала разъясняют, что представляет собой научный подход и как с его помощью определяют истину, а затем, опираясь на результаты многочисленных научных исследований, страница за страницей приподнимают завесу тайны, скрывающую неутешительную правду о нетрадиционной медицине. Они разбираются, какие из ее методов действенны и безвредны, а какие бесполезны и опасны. Анализируя, почему во всем мире так широко распространены методы лечения, не доказавшие своей эффективности, они отвечают не только на вездесущий вопрос “Кто виноват?”, но и на важнейший вопрос “Что делать?”.

---

Как и следовало ожидать, Раш выиграл процесс. Коббета обязали выплатить ему компенсацию в 5 тысяч долларов – для Пенсильвании это была рекордная сумма взыскания. Так что в те самые часы, когда Джордж Вашингтон умирал после нескольких кровопусканий подряд, суд постановил, что в этой медицинской процедуре нет ничего дурного.

Однако, если мы хотим определить, перевешивает ли терапевтическая польза кровопускания его возможные вредные побочные эффекты, нам нельзя полагаться на суд XVIII века. К тому же приговор, скорее всего, был пристрастным – по причинам, которые мы только что перечислили. Не следует также забывать, что Коббет был иностранцем, а Раш – национальным героем: пожалуй, было бы немыслимо, чтобы суд вынес решение против Раша.

Чтобы дать кровопусканию объективную оценку, профессиональная медицина требует куда более строгой процедуры, менее пристрастной, чем самый справедливый суд на свете. На самом деле, когда Раш и Коббет вели свою тяжбу, они и представить себе не могли, что по другую сторону Атлантики уже изобрели именно такую процедуру, позволяющую установить истину в подобных медицинских вопросах, – изобрели и получают с ее помощью отличные результаты. Изначально ее применили для испытания радикально нового способа лечения болезни, поражавшей моряков, но вскоре ей предстояло стать и мерилом полезности кровопускания, а со временем – всего арсенала медицинских приемов, в том числе и методов нетрадиционной медицины.

Цинга, английские матросы и снова кровопускание

В июне 1744 года легенда британского флота командор Джордж Энсон вернулся домой из кругосветного плавания, продлившегося почти четыре года. По пути он захватил в бою испанский галеон “Ковадонга”, на котором было свыше миллиона трехсот тысяч пиастров и больше тонны серебра в самородках – самая большая добыча за десять лет англо-испанской войны. Когда Энсон и его люди шествовали по Лондону, трофеи сопровождали их в тридцати двух повозках, нагруженных золотом и серебром. Однако Энсону дорого пришлось за них заплатить. Его команду преследовала цинга, отняв жизни больше двух третей моряков. Для сравнения добавим, что в морских сражениях Энсон потерял всего четырех человек, а от цинги умерло больше тысячи.

Цинга превратилась в сущее проклятие моряков с тех пор, как плавания стали продолжаться дольше нескольких недель. Первые документальные свидетельства об этой болезни относятся к 1497 году, когда Васко да Гама обогнул мыс Доброй Надежды. Затем она распространялась все больше, поскольку осмелевшие капитаны отправлялись в путешествия по всему земному шару. Английский хирург Уильям Клаус, служивший во флоте королевы Елизаветы I, дал подробное описание ужасных симптомов, от которых в конечном счете погибло два миллиона моряков:

Десны у них прогнили, обнажив корни зубов, щеки опухли и затвердели, зубы расшатались так, будто вот-вот выпадут… дыхание стало гнилостным. Ноги совсем ослабели и подкашивались, все тело болело и ныло и покрылось множеством синеватых и красноватых пятен или точек – и крупных, и мелких, вроде блошиных укусов.

С современной точки зрения все вполне логично: мы знаем, что цинга – результат недостатка витамина С. Он нужен организму человека, чтобы вырабатывать коллаген, который скрепляет мышцы, кровеносные сосуды и другие структуры и тем самым помогает заживлять порезы и ссадины. Так что нехватка витамина С приводит к кровотечениям и разрушению хрящей, связок, сухожилий, костей, кожи, десен и зубов. Одним словом, тело человека, больного цингой, постепенно разлагается, и смерть его очень мучительна.

Витаминами называют органические соединения, которые необходимы для жизни, но не вырабатываются в организме, а потому должны поступать с пищей[5]. В основном мы получаем витамин С из овощей и фруктов – а в обычном рационе моряка именно их, увы, не хватало. Моряки питались галетами, солониной, вяленой рыбой, в которых не было (и нет) витамина С, зато, вероятно, кишели личинки долгоносиков. Кстати, поражение продовольственных запасов этими личинками считалось хорошим признаком, поскольку они покидали мясо, лишь когда оно становилось совсем тухлым и окончательно непригодным в пищу.

Самым простым решением было бы изменить корабельный рацион, однако ученым еще только предстояло открыть витамин С, а пока они не знали, какую роль свежие фрукты играют в профилактике цинги. Так что врачи предлагали целый ряд других мер борьбы с болезнью. Разумеется, прибегнуть к кровопусканию, по их мнению, стоило всегда, а в число целительных средств входил прием ртутной пасты, соленой воды, уксуса, серной и соляной кислот и мозельвейна. Рекомендовали также по шею зарывать больного в песок, правда, посреди Тихого океана это было едва ли осуществимо. Самым извращенным лекарством от цинги был тяжелый физический труд: врачи подметили, что обычно ею болеют ленивые моряки. Безусловно, они путали причину со следствием, поскольку не лень делала моряков беззащитными перед цингой, а, наоборот, они становились вялыми из-за проявившихся симптомов недуга.

Весь этот набор бессмысленных средств привел к тому, что в XVII–XVIII веках высокая смертность от цинги сильно мешала честолюбивым планам освоения морей. Ученые мужи по всему миру изобретали хитроумные теории для объяснения причин заболевания и обсуждали действенность разнообразных целительных процедур, однако никому не удавалось остановить это гнилостное поветрие, губившее сотни тысяч моряков. Наконец в 1746 году произошел настоящий прорыв. Молодой корабельный врач из Шотландии по имени Джеймс Линд взошел на борт английского военного корабля “Солсбери”. Острый пытливый ум и дотошность позволили ему преодолеть моду, предрассудки, слухи и сплетни – и он разобрался, почему возникает и как протекает цинга, объяснив все крайне логично и осмысленно. В общем, ему суждено было добиться успеха там, где все остальные потерпели неудачу, поскольку он, по всей видимости, первым в истории человечества провел так называемые контролируемые клинические испытания.

По долгу службы Линду пришлось плавать через Ла-Манш и по Средиземному морю, и хотя “Солсбери” не уходил далеко от берега, весной 1747 года у каждого десятого матроса появились симптомы цинги. Скорее всего, первым побуждением Линда было предложить морякам какое-нибудь из множества популярных в то время средств, но затем он передумал. Ему в голову пришла другая мысль: а что если лечить разных моряков различными методами?

Тогда, наблюдая, кому становится лучше, а кому хуже, можно будет определить, какие средства действенны, а от каких нет никакого толку. Нам с вами эта идея кажется очевидной, однако в те времена это был поистине революционный отход от сложившихся в медицине обычаев.

Джеймс Линд

Итак, 20 мая Линд отобрал двенадцать моряков с одинаково выраженными симптомами тяжелой цинги: у всех были “гнилые десны, сыпь, апатия и слабость в коленях”. Он велел повесить их гамаки в одном помещении и проследил, чтобы им давали на завтрак, обед и ужин строго одно и то же, то есть чтобы “у всех был один общий рацион”. Таким образом Линд гарантировал добросовестность исследования: все больные страдали цингой одной и той же степени тяжести, содержались в равных условиях и одинаково питались.

Затем он разбил моряков на шесть пар и каждую лечил своим методом. Первая получала по кварте сидра в день, вторая – по двадцать пять капель эликсира из купороса (серной кислоты) трижды в день, третья – по две ложки уксуса трижды в день, четвертая – по четверти пинты морской воды в день, пятая – лечебную пасту из чеснока, горчицы, мирровой смолы и корня редьки, а шестая – по два апельсина и одному лимону в день. Еще несколько заболевших моряков, продолжавшие получать обычный корабельный рацион, служили контрольной группой – за ней велось наблюдение.

Прежде чем двигаться дальше, проясним два важных обстоятельства. Во-первых, апельсины и лимоны попали в исследование по чистой случайности. Хотя сообщения о том, что лимон облегчает симптомы цинги, появлялись еще в 1601 году, врачи конца XVIII века наверняка сочли бы, что фрукты – крайне экзотическое лекарство. Если бы термин “нетрадиционная медицина” был во времена Линда в ходу, его коллеги, пожалуй, назвали бы лечение цитрусовыми нетрадиционным, поскольку это натуральные средства, применение которых не опиралось тогда ни на какую правдоподобную теорию, а следовательно, едва ли выдержало бы конкуренцию с общепринятыми методами.

Во-вторых, Линд не включил в свои испытания кровопускание. Хотя другие врачи считали, что оно помогает при цинге, Линд не был в этом убежден и догадывался, что настоящее лечебное средство как-то связано с питанием. К вопросу о клинических испытаниях кровопускания мы вскоре вернемся.