Артем Бук - Наместник

• Название: Наместник
• Автор: Артем Бук
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9922-2377-4

Капитан Рогожин очень занят тем, что ловит убийц в Москве 2056 года. Его не слишком интересует политика и даже звездолет, уже два года кружащий над планетой, не интересует. Последнее вполне объяснимо: поскольку пришельцы не вступают в контакт с землянами, постепенно большинство людей перестают обращать внимание на гигантский диск. Но капитан лишь чиновник, и, когда ему приказывают участвовать в странной спасательной операции, он вынужден подчиниться. Проблема в том, что его новые «коллеги» вовсе не люди. Став сначала пленником, а затем слугой пришельцев, бывший следователь вынужден забыть о морали. «Не убий» теперь не относится к нему самому, ведь благодаря новым способностям он именно убийца. Найдет ли он в себе силы восстать против могущественных хозяев? Ставки высоки — проигрыш означает уничтожение человечества…

---

— Дяденька, вы больны? — ну вот что она прицепилась? И разве мои галлюцинации не должны изъясняться более затейливым слогом? Что это за «дяденька»? И зачем принимать такой испуганный вид? Это что, проекция моего собственного душевного состояния? Тогда да, похоже. Оказаться похищенным и избитым само по себе неприятно. А тут ещё проблемы с головой.

— Я в полном порядке, — неискренне просипел я. Ну и пусть невидимые наблюдатели думают, что я говорю сам с собой. Нечего ботинками по черепу пинать.

Медленно приподнявшись на локтях, я приготовился к тому, что тело взорвётся болью. Ничего подобного — вполне терпимо. Точно чем-то накачали. Может, и галлюцинации отсюда.

— Вы очень долго так лежали, — сообщило мне видение. — Я боялась вас трогать. А потом вода из крана сама потекла. Вы не обижаетесь?

— Я не обижаюсь, — помещение оказалось больше предыдущего, и без таких жестких мер безопасности. Во всяком случае, дверь выглядела достаточно заурядно. Пара камер под потолком, и полное отсутствие мебели. Зато одна из стен — огромное зеркало, наверняка прозрачное с другой стороны.

Допросная. Зря я жаловался на недостаток внимания — похоже, со мной всё же собирались побеседовать. А сцена в камере — просто придание субъекту нужного настроения. Кому как не следователю знать подобные приёмы. Но зачем так жёстко, тем более, если им интересна наша внешность? И какого черта здесь делает русская девочка, реальность которой уже не вызывала сомнений? Будут её пытать при мне, чтобы согласился сотрудничать? Насиловать, как Франческу? Я вспомнил подругу, распластанную на кровати, и с трудом подавил приступ ярости. Я не в том положении, чтобы провоцировать тюремщиков. Если вообще надеюсь отсюда выбраться.

Генерал собирается нас сломить? Мартышкин труд. Хотя идеалистку Франческу — возможно. Или живущего в своём иллюзорном мире аккуратиста Джима. А капитана Рогожина ломать не нужно. Готов признать себя сломленным прямо сейчас. Где подписать?

— Эй, послание дошло, — заорал я в ближайшую камеру. — Обойдёмся без игр разума. Что нужно-то? Можно же просто попросить. А немного наличных куда лучше мордобоя.

Стеклянная стена замерцала, и стала прозрачной. По ту сторону не оказалось ни генерала, ни его подручных. Только пять маленьких мальчиков, на вид от семи до десяти лет, привязанных скотчем к грубо сколоченным деревянным стульям. Расположили их в рядок, примерно в метре друг от друга.

— Лена! — пятый справа, мальчуган лет десяти, недавно плакал, но теперь пытался выглядеть мужественно. — Ленка, ты как? Отпустите её, зачем она вам…

Теперь он обращался ко мне, но я не был тем, кто ему нужен.

— Паша! Паша! — белокурый ангелок подбежал к стеклу, и замолотил по нему маленькими кулачками. Из глаз хлынули слёзы.

Я подковылял к ней, и пару раз для порядка стукнул витрину ногой. Естественно, ничего не произошло. Стекло противоударное, а может, и пуленепробиваемое. Увидев мои старания, малыши задергались, и заголосили, наперебой призывая на помощь. На трёх разных языках. Двое точно были американцами. Генерал совсем сбрендил.

Дверь в комнату по ту сторону зеркала отворилась, и вошёл лже-Макс. Теперь и он напялил темные очки, хотя военная форма осталась прежней. В руках он держал канистру без каких-либо маркировок. Не похоже, что подручный Кастора думал, что делает что-то плохое. В его исполнении всё выглядело очень буднично, как будто он занимается этим каждый день.

Странно, что первой среагировала Лена. Наверное, со всем своим цинизмом я просто не мог поверить глазам. Девичий визг слился с мальчишечьим, пока человек в очках деловито поливал детей какой-то жидкостью. Я не мог чувствовать запаха, но сцена не оставляла сомнений в том, что это.

— Да согласен я, согласен, — теперь я пытался перекричать хор из шести детских голосов, и барабанил по стеклу, чтобы привлечь внимание подонка в другой комнате. — Что бы там ни было, я согласен. Сделаю всё, что скажете.

Человек за стеклом аккуратно поставил канистру в угол, и повернулся ко мне.

— Вот как раз в этом мы и сомневаемся, — равнодушно сказал он. — Но сейчас мы это выясним. Всё очень просто. Вы должны убить девочку рядом с вами. Если вы этого не сделаете, я сожгу этих детей заживо, одного за другим. Включая её брата.

* * *

Блефует. Ни один американский генерал не может быть настолько чокнутым, чтобы приказать сжигать заживо американских же детишек. Каких-нибудь афганских, или русских — ещё куда ни шло. Плач рядом со мной стих. Я взглянул на Лену. Теперь она просто неотрывно смотрела на брата, что-то беззвучно шепча про себя. Лишь губы шевелились. Похоже, шок. Ещё бы, услышать такое в её возрасте. Зря я надеялся, что она не понимает по-английски. Не из России же их привезли. Наверняка местные, из какой-нибудь эмигрантской семьи.

— Отвернись, — я мягко взял Лену за плечи, и развернул спиной к стеклу. Что бы ни случилось, ей это видеть негоже.

— Дядя, вы должны это сделать, — она смотрела мне прямо в глаза, и говорила твердым уверенным голосом. — Их пятеро, а я одна. И там Паша. Мне не будет больно?

— Ничего я делать не буду, — я говорил громко, чтобы меня слышали и за стеклом, и невидимые наблюдатели за камерами. — Хотите марать руки — марайте. Я свои не стану.

— Девочка права, — всё так же равнодушно сообщил псевдо-Макс, видно, расхрабрившийся от того, что теперь между нами оказалась непробиваемая преграда. — Пятеро за неё одну. Выбор очевиден. Вы не можете снять с себя ответственность. Их смерть будет ужасна. И будет на вашей совести. Девочку можете убить быстро и безболезненно. Сломайте шею. Показать, как правильно?

— Себе сломай, — посоветовал я. — Я передумал. Не буду тебе руки отрывать. Ты у меня месяц умирать будешь.

Что-то я отошёл от сценария полной капитуляции. Но и они играли грубовато. Детей зачем-то приплели. Трое из пяти мальчишек визжали, не переставая. Хоть бы рот им заклеили, так нет, специально стимулируют звуковые эффекты. Я успел зажать Лене уши, когда человек в очках, не изменившись в лице, чиркнул дешевой зажигалкой, и швырнул её на крайнего мальчика. Крики ужаса за стеклом перекрыл жуткий вопль боли. Не знаю, какой состав они использовали, но это было не быстро.

За пять лет работы я повидал сотни трупов. Видел и жертв пожаров. При мне убивали людей. Не только беднягу Вербовщика, и тех, кто остался на шоссе, когда я успел уйти от взрыва. Как-то на моих глазах полицейские забили до смерти педофила, два года терроризировавшего округу. Он изнасиловал и убил тринадцать девочек, пока не обнаглел настолько, что утратил всякую осторожность. Состоятельный бизнесмен с местом жительства в «зеленке». И уже заготовленным досье от прикормленного психоаналитика, с которым наверняка отделался бы принудительным лечением.

Не учел только, что на окраинах свои законы. Я тогда стоял и смотрел, как это существо катается по полу, невнятно визжа «адвоката», пока трое оперов сосредоточенно охаживают его металлическими прутами. А когда всё было кончено, пошёл в изолятор, и принял там признание обвиняемого в пяти убийствах в том, что педофила забил он. Из личных неприязненных отношений. Я сделал это не потому, что считал действия полиции настоящим правосудием. Я сделал это потому, что был молодым следователем, который не мог позволить себе потерять работу. И потому, что об этом договорился начальник розыска с моим начальством.

Я не стал отворачиваться. Просто думал о том, что сделал бы с генералом и его подручными, если бы мог. Оказывается, у меня отличное воображение. Пусть и немного специфическое.

Глава 8

В отличие от меня, садиста-теоретика, местные прекрасно знали, чего добиваются. Я должен был кого-нибудь убить. Каждый раз передо мной пытались обозначить дилемму, логическим разрешением которой стала бы смерть человека, находящегося со мной в одной комнате.

Вот бедняга, которому грозит смерть в чане с кислотой. Но я могу оказать ему услугу, быстренько придушив. Маленький индиец плакал и просил меня не делать этого. Наверное, тоже думал, что они блефуют. Я знал, что это не так. Но играть в их игры не собирался. Всё равно никто из тех, кого приводят ко мне, не жилец. Лену я больше не видел, но не сомневался, что она разделила участь брата. Индийца опускали в кислоту медленно, сантиметр за сантиметром. Предварительно поставив ему какую-то капельницу, так что продержался он долго, пока жидкость не дошла до колен.

Потом была симпатичная канадская девушка, которую мне полагалось забить до смерти. Она без устали плакала, повторяя, что всего лишь согласилась на работу временной секретарши в Анкоридже. Когда я отказался, её изнасиловали и изрезали ножами восемь солдат в масках. То, что они по-прежнему прятали лица, обнадеживало. Убивать меня не собирались. И больше не били, хотя спал я прямо на полу в комнате со стеклянной стеной.