Василий Каталкин - Малец

• Название: Малец
• Автор: Василий Каталкин
• Жанр: Альтернативная история

Перенос сознания из века нынешнего в век семнадцатый. Все остальное как обычно, неуемное прогрессорство и всезнайство. По просьбе читателей возвращаю черновой текст на место.

30.12.2016 Тем кто считает, что невозможно построить коч в конце 17-го века, сделать небольшой паровой двигатель и спуститься по рекам до моря - ИДТИ ЛЕСОМ. Последнее обновление связано с сильным приступом заклепкометрии.

---

  - Значит так, страдальцы, - громко обратился ко всем в избе казак зашедший следом за мужиками, со стопкой деревянных чаш, - сейчас снедаете, чем бог послал, а потом дьяк придет и всех в грамотку впишет.

  Ключевым словом в объявлении 'службы' было 'снедаете', остальное все дружно пропустили мимо ушей. Один мужик стал споро накладывать большой деревянной ложкой кашу в чаши, а второй тут же разносил эти чаши по полатям из расчета одна порция на пятерых. В животе у Ивана сладко заныло, на пятерых еды показалось вдоволь. Казалось бы, с такой голодухи люди сразу накинутся на еду, но нет, все неспешно расселись вокруг чашей, перекрестились, и степенно по очереди потянулись к каше своими ложками, причем не жадничали, хотя и не тушевались.

  - Хорошо.

  С чувством крякнул кто-то, и все сдержано хихикнули - действительно хорошо. А вот дальше произошло что-то совсем невероятное, в избу принесли взвар и раздали кружки из темно-красной глины.

  - С чего это? - Подозрительно покосился Гришка на едва парящую взваром кружку, протянутую ему.

  - Ты бери, не сомневайся, - усмехнулся в бороду мужик, - это не от казны, от иркутского общества вас здесь кормят и поят. И не только это, дальше с обозами пойдете, тут до Тобольска можно как-то налегке добраться, а дальше все, без обоза только смерть принять.

  - Ну, если так, - пробурчал бывший стрелец, принимая душистый напиток.

  - А какой интерес иркутским нас кормить? - Поинтересовался Иван. - Вроде знакомства не водили.

  Мужик пожал плечами и, наполняя кружки черпаком, ответил:

  - А кто же его знает, недавно тут отряд проезжал, из иркутских, нас наняли, да троих казаков для охраны. Задаток оставили, наказали всех ссыльных кормить, и с купеческими обозами до Красноярска отправлять. До вас уже ватагу отправили, вы с последним караваном пойдете, остальные будут зиму здесь пережидать, до конца февраля обозов не будет.

  Дьяк записывал ссыльных в грамоту не просто так, он дотошно осматривал стоящего перед ним человека и тут же подсчитывал стоимость теплых вещей, которые были нужны для дальнейшего пути. Шибенин попал к нему первым:

  - Свои сапоги на унты сменишь, - записывал дьяк, осматривая Ивана, - телогрей и штаны камусовые тебе надо, шапка своя пойдет. Рукавицы кажи. Ага рукавицы тож дадим. Итого, одежды у тебя получается на гривенник и две копейки. Это будет твой долг, чего не согласен, сразу говори.

  - А чего в долг-то? - насторожился ссыльный. - А ежели потом отдавать нечем будет?

  - Можешь сразу деньгу заплатить, - пожал плечами дьяк, - но без теплой одежды, ты до Красноярска не дойдешь. А отдавать... Вас на завод железный в Иркутск ведут, там работать будете, так что долг найдется где отработать.

  Мужики зашумели, о том, что им предстоит работать на заводе, узнали только сейчас от дьяка.

  - Так чего это? - Тут же встрял Гришка. - А ежели мы не захотим на этих заводах работать?

  Дьяк отложил перо, прислонился спиной к стене и терпеливо ждал, когда недовольные немного выдохнутся:

  - Все? - Наконец он подвел итог, когда шум начал стихать. - А теперь слушай меня люд колодочный. Вы думаете, если вас в кандалы не заковали, так вы теперь что-то требовать вольны? Кто не желает в Иркутск, давай, к выходу, у нас и здесь для вас работа в каменоломнях найдется.

  Возмущение мгновенно заглохло и наиболее активные члены общества постарались занырнуть за спины товарищей.

  - Что, нет желающих? - Зло зыкнул дьяк вглубь избы. - Так-то. Уже один раз пострадали через бунт, опять за старое взялись? Ежели еще кто недоволен будет, пусть сразу выходит, а то и сам и товарищей своих под разбойный приказ подведет. Где это видано, чтобы о каторжниках так заботились? А иркутские вас и кормят и одевают, совсем ума лишились?

  Больше народ не бузил, поэтому дьяк управился быстро. Когда за ним закрылась дверь, люди снова принялись обсуждать озвученную новость:

  - На завод как каторжан гонят, да еще колодочными назвали, - бурчал Гришка, - знаю я эти заводы, год назад гнали откупленных людишек на один такой, так там говорят два года прожить и то тяжко, помногу мрут.

  - Погоди, - возражал ему Иван, - правильно дьяк сказал, иркутские вона сколько на нас тратят, нешто им денег жалко не будет, если мы не отработаем. Ты как хочешь, а я хочу до Иркутска добраться, да посмотреть что к чему.

  - Посмотреть можно, - согласился Леншин, - только, думаю, хозяева не одну шкуру с нас спустят.

  - А делать-то чего? В бега податься? Успеется еще, а если так же как здесь жить будем, то и бузить ни к чему.

  Разговоры вели долго и в конечном итоге пришли к выводу, что уходить в бега пока рано - и холода скоро жестокие наступят и нужно еще посмотреть, как оно там, а то может статься, что не так уж и плохо.

  Одежду дьяк привез, теплую, для сибирских морозов приспособленную, когда народ приоделся, то сразу повеселел:

  - Да в такой одежке никакой мороз не страшен, - радовался Иван, - теперь можно и дальше в дорогу.

  Дня через два снова двинулись в дорогу, но теперь путь был не в пример легче, купцы со своим обозом двигались размерено, не ускоряясь и не тормозя без нужды. На ночь устраивались в местах хорошо защищенных от ветра, а иногда удавалось отдохнуть в тепле и даже помыться в бане - купцы хоть и ворчали, но за бани хозяевам платили. До Красноярска добрались когда ударили крепкие морозы, поэтому дальше не пошли, поселились точно в такой же длинной избе, какая была в Тобольске и стали ожидать, когда закончится лютая часть зимы.

  ****

  До Иркутска наш маленький отряд успел добраться в первых числах декабря, еще немного и мороз мог бы пощипать знатно, но Мартину и этого хватило выше крыши, влез в две шубы, причем в верхнюю спрятался с головой. Честно говоря, всем до чертиков надоели его стенания о невыносимых условиях.

  - Господин Хайдеггер, - крикнул я как-то раз, когда его стенания стали слишком громкими, - если вы будете так громко жаловаться на свою судьбу, то вас задерет здешний хозяин тайги.

  Мартин показал кусочек своего лица из-под меха:

  - Я не понимать вас, кто есть хозяин?

  - Медведь хозяин, - отвечаю ему, - он зимой спит в берлоге, а вы слишком громко кричите, а ну как разбудите, чего тогда делать будем?

  - О майн Гот, - уже тише запричитал иностранец, - это правда?

  - Да рази ж я буду врать? - Серьезно отвечаю Мартину. - Да хоть у Коровкова спроси, что будет, если зимой разбудить медведя?

  Не поверил, пришпорил лошадь и догнал Любима, идущего впереди отряда. Чего ему там рассказал сотник я так и не узнал, но с этого дня ни одной жалобы высказанной громко я больше не слышал. Чтобы закрепить успех вечером на биваке рассказал анекдот, в котором заблудился один немец в тайге и стал кричать, чтобы его нашли. Естественно медведю стало интересно, и он вышел на этот крик:

  - Чего орешь? - Спрашивает медведь.

  - Может услышит кто. - Опешил немец.

  - Ну я услышал, - отвечает ему мишка, - и что, легче стало?

  После этого анекдота пришлось долго приводить мужиков в чувство. Вообще юмор в это время, можно сказать никакой, отсутствует напрочь, поэтому все что, я им выдаю в виде анекдотов, действует на людей оглушающе. Это как никогда не употреблять алкоголь, а потом выпить залпом двести грамм водки. Поэтому сильно не старался, а выдавал 'перлы' строго дозировано, чтобы не вывести людей из строя в самый неподходящий момент.

  И все-таки, как хорошо дома, за этот год я уже отвык от своей нескромной комнаты на втором этаже и долго не мог поверить своему счастью: никто не храпит; не сопит; не шляется по твоим ногам туда-сюда-обратно; не бубнит; и, извините за прозу жизни, не портит воздух.

  Ай, хорошо-о-о, а-ай ХОРОШО!

  После дальней дороги отсыпался два дня, лишь на третий отпустило, и появилась потребность заняться делом, хоть время еще есть для исполнения заказа царя, но шевелиться надо уже начинать. И так, чего у нас и как у нас? Нужно сказать, что за время моего вынужденного отсутствия в Иркутске, без всякого преувеличения, произошла промышленная революция, и первым ее признаком был серьезный наезд братских купцов, с жалобами в приказную избу и подметными письмами с описанием всех действительно существовавших и выдуманных прегрешений. Ну это и понятно, основой процветания братских купцов была торговля крицей для большей части кузнечных мастерских по восточной Сибири, а теперь эта крица спроса не находила, потому как готовое железо стоило примерно столько же. И то, только потому, что обрушение цен на железо нам было ни к чему. Правда получали это железо не плавкой, а смешиванием и проковкой той же самой крицы, которой у нас до ..., ну очень много, с чугунной крошкой.

  Все письма купцов приказ, под руководством Перфильева, тщательно проверил и, не найдя ничего того, что не было известно, положили на сохранение - не пригодилось сегодня, пригодится потом. Как мне это напомнило действие соответствующих органов в будущем. Время идет, потихоньку люди забывают обстоятельства, а в нужный момент 'компромат' выплывает наружу, а там: 'то ли у него украли, то ли он украл'.