Иван Шавлюга - Телепатия. Проклятие языка (СИ)

• Название: Телепатия. Проклятие языка (СИ)
• Автор: Иван Шавлюга
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Программиста Ксению Железнову гипнотизирует при помощи шлемов-стимуляторов секта с целью посеять панику и ужас в городе. Сектанты ставят задачу сделать как можно больше людей роботами для жестоких опытов. Но к счастью у Ксении Железновой есть своя методика — язык программирования и медицинские знания, которые помогают секту обезвредить и предотвратить массовые расстрелы в городе Плазмоградске.

---

Сразу же практически, максимум через полчаса, явилась Алёна Игоревна, удивляясь тому, что больно тихо в больнице. Хотя рождество, праздник как никак. Была отчего-то ясная погода за окном. Вроде как чуть ли не каждый день шёл снег. Вроде как засыпало всё, что только можно, даже аэропорт до сих пор закрыт. Радоваться надо, что наконец-то погода дала передышку. Можно вздохнуть и окончательно убрать снег. Машин снегоуборочных достаточно много, не говоря уже о дворниках и волонтёрах. Алёна Игоревна знала, что на самом деле сектантов здесь много и их нужно допросить. Но заведующая отделением просто дала бумаги с анализами крови и самой ДНК сектантов. Алёна Игоревна Гвоздева уже сидела на койке рядом с Оксаной:

— Так, изменение в ДНК. Включились некоторые гены, которые давно не включались. Это у Оксаны включился ген телепатии и ген литературных способностей. Неплохо для начала. А ещё есть какие-то странности. Так, ещё какие-то гены включились. Надо же всё в совокупности говорит о том, что скрытый резерв действительно включился. Ах вот, в чём проблема, вот этот ген, он же ответственен за нарколепсию. А вот у одной ещё ген, отвечающий за летаргию. И она сейчас спит.

— Спит, спит зараза вот эта! — одна бабка, соседка той, что спит, — не повоспитывать. А ведь из-за них!

— Разговорчики тут начались да, — вдруг злобно ответила Алёна Игоревна, — а я у вас бабулька не спрашивала совета, как и чего мне расследовать. И воспитывать своих детей будете, а не посторонних.

— А чего их воспитывать, они всё равно меня не слушают. Они меня сюда упекли.

— Значит, вы своим воспитанием и их достали, ха-ха. Так, значит, здесь у нас этот ген эпилепсии активировали эти воспитатели. Верховный учитель Алексей Безродный. Так, а вот так автопилот сработал, включил нарколепсию, болезнь, которая постоянно включает желание уснуть, стирает эту грань между сном и бодрствованием.

— Вот зря вы так, я же Светлана Авдовенко, я же показания готова дать на этих идиоток. А вы надо мной смеётесь. Так вы Богу служите или чёрту.

— Вообще-то государству, да где я эту фамилию слышала. А вот сейчас проверим. Вот вы в интернете пропесочили эту девушку, — так раз Гвоздева показал на Татьяну Леньченко, так раз больную летаргией, — а мы её поймали в самый последний момент. А дальше она бы оказалась у сектантов. И ещё с десяток таких случаев. Хорошо, что наши агенты успели вовремя. А вы, между прочим, знаки подавали соответствующие некой Татьяне Морс. У нас и доказательства есть. А вы здесь оказались. Чёрт, я совсем забыла, что мне этот агент сказал. Не фига себе, сколько же контроля у этого Безродного.

— Я!? Да я в секту их задавала, да они сами шли.

— И квартиру Безродному вы не продавали. По адресу Гагарина 24?

— Да?!

— Вот, пожалуйста, выписка. Вы читайте, читайте, — говорила уже уверенней следователь.

— А на каком основании вы под меня капаете? Вы хотите, чтобы я, высшая моралистка, признала, что я не права?

— Не, это к психиатру. Я на это не надеюсь. Просто я удивляюсь, вас так легко подставили. У нас есть все основания и так, без ваших показаний, вас задержать. А преступник вновь уйдёт. Сам главарь Безродный. Ну, реально вы все на сходке всех этих сканнеров были, и главарь секты там тоже был.

— Не была я ни на какой сходке, ни с каким Безродным я не говорила. Я просто сама решила их воспитывать. Вот вместе с Людмилой, которую просто усыпили. А эта Оксана просто чувство времени потеряла. И мы просто хотели её из этого зацикливания вывести.

— Да ничего она, нормальная, зацикливания и нет. Просто увлечённо пишет тексты, литературные, кстати.

— Да?! — бабка так удивилась.

Всё-таки Оксана дала какие-то показания по поводу своего здоровья. А остальное она забыла. После чего следователь только развела руками, мол, резерв выключил важные сведенья. Теперь и гипнозом не восстановишь. Заведующая ещё раз всё проверила, а потом резко сказала, что Оксану надо выписывать, потому что мест в больнице нет, ещё какого-то сектанта привезли. Господи, сколько же их всего. Потом Оксана стала быстро собираться. Мышцы уже работали слаженно. Алёна Игоревна напомнила, что Оксану просто будут охранять, в том числе и квартиру уже охраняют.

Так что домой Оксана поехала на машине. Одежду ей как-то сразу выдали, будто она где-то заранее лежала. В машине какой-то парень, который представился как Пётр, отчего-то взял смартфон, отключил его, поменял сим-карту, вручил какой-то договор. Осталось там ещё только подпись поставить. Ещё пошли какие-то инструкции о том, чтобы никуда не выходила без крайней особой надобности, о том, что нужно обо всём странном докладывать, и лишний раз на языке N не программировать. Только теперь девушка поняла, что она до сих пор играла в какие-то странные игры. У неё такая жизненная позиция — вся жизнь игра, т. е. детский сад. Можно веселится и делать всё самое абсурдное и дерзкое, а потом если не делать абсурдного, то жизнь как бы не та уже. Только сейчас бы отойти от эффекта телепатии, где она явно слышит то, как с ней опять пытаются выйти на контакт. С этими эффектами надо что-то делать. Жаль, что в языке N нет оператора, который сделает так, чтобы не было телепатии. Хотя на самом деле, это не самое главное, главное дописать текст. Писание текстов для этого ещё в сущности ребёнка самое главное теперь в жизни. И пусть грань между фэнтези и реальности сейчас ощутима, девушка понимает, что можно в любой момент может сама убрать эту мешающую грань и начать играть в детский сад. А как же не быть маленькой девушкой, код нести ответственность так не хочется.

Буря над городом продолжаться, теперь уже связь есть и надолго, по крайней мере, до нового года она будет, если Господь вновь не обрушит большую радиоактивную массу. Здесь буря употребляется в качестве скандала, истерики и буйства народных масс. Скандалы такие, что просто не поймёшь, как вообще выходить на улицу и как-то двигаться. Всюду много всевозможных партизан-инспекторов. Выйдешь просто в супермаркет за покупками, так к тебе тут же с вопросами: а почему не на работе, а что в сумках, а откуда деньги, а почему один, а почему двигаешься к памятнику Гагарину. А двигаюсь я к памятнику Гагарину, потому что я живу возле памятника Гагарину, потому что я работаю возле памятника Гагарину, у меня там офис. А может меня там девушка ждёт, а может, я там собираюсь просто прогуляться и вспомнить о Гагарине и о той великой эпохе. Может я просто устал и мне надо просто отдохнуть в самом популярном месте у горожан. Да даже если так, кому какое дело, почему я должен всякому постороннему человеку докладывать, кто я такой, что я здесь делаю, где я должен быть, и как моё самочувствие. Теперь к сектантской напасти, мародёрской напасти и погодной критической обстановке прибавились эти старики-моралисты. Главным образом старики так себя ведут: пристают преимущественно к молодёжи и детям, самым мало защищённым слоям населения, к тем, у которых молоко ещё на губах не обсохло, и в наглую читают свою мораль. Что самое интересное, реальных сектантов или бандитов никто из них так и не обнаружил. Машина едет по снежной дороге, и встречают уже пять потасовок, а уже семь. Вот две потасовки друг на против друга дерутся немолодые люди, так раз им где-то по сорок, в крайнем случае пятьдесят лет. Дерутся далеко не интеллектуально, и ругаются уже десятиэтажно, да с такими криками, что аж пробка начинает образоваться. Ну, правильно, машины дорогу перекрыли. А ещё один моралист, когда машина с молодыми остановилась, так раз в той, в которой Сенно ехала, так и подошёл и начал орать, мол, без санкции едете. Тут вообще-то спецоперация и кого-то ловят.

— Кого ловят, — сказал со злости Пётр, достав своё удостоверение.

— Чего? А что есть такой отдел? — спросил вдруг старик.

— Вы по какому заказу работаете?

— Так, а чего так, вам можно спецоперации проводить, а нам нельзя?

— Удостоверение предъявите.

— Как так.

— А вот так, предъявить, вот прямо потому, что сейчас сюда прибудет наряд бравых спецназовцев. Товарищи, начинаем задержание, и принимает меры. КГБ это надоело, что тут лохотрон разводите и народ задерживаете.

А народу на улице собралось человек за тридцать. И все взволнованы. Они искренно хотят помочь старику-следователю. А молодёжь и детей нужно постоянно гонять, чтобы из них что-то выросло. Молодёжь ничего вообще не понимала, и по-прежнему сидела на скамейке и что-то там писала в соц. сети. Они как бы в отключке уже, они же зациклились, раз не могут ответить на какой-то дурацкий вопрос: а кто вы, а куда вы, а с кем вы, а почему не на работе, а почему не на учёбе.

Совершенно случайно остановилась тут же машина с мигалкой, из неё вышел спецназовцы, очень злые и грозные. Быстро забрали старика и уехали. Народ стал быстро расходиться, а молодёжь так осталась Сидеть, ничего не понимая.