Ханна Эванс - Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин

• Название: Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин
• Автор: Ханна Эванс
• Жанр: Психология
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-905891-42-7

Каково это – оказаться единственной женщиной в доме, населенном мужчинами? Ханна мечтала о дочке и представляла себе, как будет покупать ей платья и куклы и вплетать в косички пышные розовые банты. Но родился сын. Потом еще один. Когда на свет появился третий мальчик, Ханна поняла, что это судьба. Суровая школа Мамы Мальчишек научила ее многому: не только ликвидировать последствия буйных игр и драк, но и принимать в них горячее участие; не хуже эксперта разбираться в футболе и виртуозно складывать бумажные самолетики; различать виды динозавров и типы моделей гоночных машин и выступать постановщиком ролевых игр с детективным сюжетом. Пока росли ее сыновья, Ханна Эванс досконально изучила тонкости мужской психологии, устроенной, как оказалось, принципиально иначе. Да и о своей собственной узнала много нового: все познается в сравнении! Свой бесценный опыт она обобщила в этой смешной и искренней книге, в которой делится с читателем секретами воспитания «банды мальчишек», рецептами их любимых пирожных (включая рекомендации, как заставить сыновей готовить их самостоятельно и с минимальным ущербом для кухни), анекдотами из жизни и забавными тестами на родительскую компетентность. И, разумеется, несокрушимым оптимизмом Мамы Мальчишек.

---

Только на днях я обнаружила, что детский горшок существует в двух версиях: для мальчиков и для девочек.

Меня это потрясло.

И не столько необходимостью такой дифференциации – довольно разумной, если вдуматься, – сколько тем, что сам факт существования горшков с гендерной спецификой до сих пор ускользал от моего внимания. Ведь я была (как мне казалось) большим экспертом в области нижней части тела и органов, непосредственно отвечающих за мочеиспускание.

В конце концов прошло уже почти девять лет с тех пор, как установились мои долгие, глубокие, хотя и не всегда осмысленные отношения с мужским потомством, требующие определенных знаний его физиологии.

Поначалу отношения были достаточно предсказуемые и практические. Разумеется, то, что входит, должно куда-то и выходить, и этому процессу надо поспособствовать. Ловко, умело и быстро, или… Или оконфузитесь вы оба.

Мы пошли по самому трудному пути.

Когда в роддоме медсестры показали мне, что к чему, все казалось понятным. Лежа на спине, мой первенец был само послушание. Я подняла ему ножки, промыла все складочки и дырочки и быстро надела памперс. Никакой суеты, никакой путаницы, все проще простого. К сожалению, действительность оказалась намного сложнее.

Нашему ребенку было два дня от роду, когда мы с Отцом Мальчишки принесли его домой и прямо в автомобильной переноске поставили на пол нашей спальни.

– И что делать дальше? – спросил Отец Мальчишки.

Я посмотрела на спящего сына и пожала плечами:

– Не уверена, что знаю.

– Но мы ведь должны что-то делать? – настаивал он.

– Например?

Теперь пожал плечами он:

– Не знаю.

В конце концов мы легли на кровать – всего на секундочку! – чтобы решить, что делать.

Проснулись минут через десять от детского плача, вскочили и уставились на нашего уже надрывающегося младенца.

– Чего он хочет? – спросил Отец Мальчишки. В который раз я пожала плечами:

– Не знаю.

– Может, он голодный? – предположил мой муж, для которого еда – верное решение большинства житейских проблем.

– Не думаю. Я покормила его всего полчаса назад.

– Может, ему холодно?

Я ткнула пальцем в горы одеял, в которые мы закутали свое чадо.

– Тогда жарко?

Я глянула на недовольное личико нашего сына; потом мой взгляд переместился на выпуклость между его ног.

– Не-е-ет… думаю, ему нужно сменить подгузник.

Операция «смена подгузника» вступила в фазу активных действий: Отец Мальчишки развернул ребенка, пока я занималась поиском необходимого инвентаря: пеленального коврика, салфеток и свежего подгузника. Мы встали на колени перед люлькой и приготовились к старту.

Перед нами оказались его – и наши – первые какашки.

Они были черные, липкие. И было их много.

– Это нормально? – сморщил нос Отец Мальчишки.

– Не уверена, – ответила я. – Что-то я не припоминаю, чтобы в моих учебниках были такие красочные картинки.

– Как такой кроха умудрился столько наложить? – недоумевал Отец Мальчишки, разглядывая змею первородного кала, которой, кажется, не было конца. Я подносила все новые салфетки.

– Ты должен убедиться, что он действительно чистый, – проинструктировала я своего никогда-еще-не-менявшего-подгузники мужа. – Вот так… подтирай здесь… и там.

Он осторожно приподнял конечности новорожденного и принялся изучать попку, проверяя, не осталось ли чего.

Именно этот момент наш первенец выбрал, чтобы напомнить о том, что он рожден МАЛЬЧИКОМ.

Его стручок – только что мирный и спокойный – вдруг оживился и дал гейзер в потолок. Игнорируя пеленальный коврик, младенец оросил всё и всех в радиусе трех шагов.

Я отскочила за спинку кровати; Отцу Мальчишки, увы, расторопности не хватило.

Это была первая ошибка, которую он больше никогда не повторит.

После инцидента с гейзером прошло девять недель. Отец Мальчишки, кажется, оправился от потрясения. Теперь у пеленального столика всегда лежит наготове гора нарезанных старых простыней, и мы настолько уверены в своем родительском мастерстве, что готовы показаться в обществе с нашим первенцем. Мы приглашены на семейное свадебное торжество.

Представьте себе картину: невеста блистательна, жених светится от счастья, гости элегантны, погода солнечная.

И на фоне этой идиллии – я, потрепанная, измученная, слегка пришибленная Мама Мальчишки.

В ту пору мой повседневный гардероб ограничивался растянутой пижамой и домашними брюками. Иногда я не вылезала из пижамы весь день. Но по случаю столь знаменательного события пришлось раскошелиться на дорогой, сливочного цвета балахон, который, как я надеялась, скроет все еще не вернувшийся в исходное состояние живот. Правда, фасон моего платья, кажется, лишь озадачил гостей (надо сказать, в основном мужскую половину), которые гадали, то ли я уже родила, то ли все еще нахожусь в ожидании.

– Э-э… мои поздравления. Не знал, что вы ждете ребенка! – радостно начал один из них – наверное, близорукий, – разглядывая мой живот с вежливым интересом человека, которому жена разрешила комментировать подобные вещи. Я закашлялась и покраснела, не зная толком, как реагировать: а) удариться в слезы, б) попросить его заткнуться. – Когда же радостное событие? – продолжал он, осваиваясь на завоеванной территории.

– Я… я… – робко лепечу я, инстинктивно, но безуспешно пытаясь убрать свой пузик под некую условную плоскость.

Мы мялись друг перед другом, застряв в коммуникационном тупике.

– Ах вот ты где, дорогая. Извини, что перебиваю, – выскочил на сцену щеголеватый Отец Мальчишки, – но мне кажется, он голодный! – и Отец Мальчишки сунул мне в руки нашего ребенка.

Разумник начал лихорадочно искать источник питания, как теленок – вымя. Я улыбнулась – сочувственно и отчасти победоносно – моему теперь уже насмерть перепуганному собеседнику.

– Я… э-э… ну… ты молодец! Мальчик… как замечательно. Замечательно! – пробормотал он и заторопился к барной стойке, чтобы залить смущение аперитивом. – По тебе даже не скажешь, что ты только что родила! – бросил он через плечо, пытаясь, как я полагаю, выкарабкаться из крайне неловкой ситуации.

Прижимая малыша к набухшей груди, я отправилась на поиски укромного местечка в тени, чтобы покормить сына и спокойно зализать раны, нанесенные женскому сердцу.

Мой младенец-аксессуар уже тогда умел безошибочно выбрать подходящее время.

Мы тащились по булыжной мостовой к церкви, чтобы занять свои места в ожидании прибытия невесты, когда произошло ЭТО.

Сначала раздался звук, напоминающий (для неискушенного уха) отдаленный гул приближающегося паровоза. Но уже в следующее мгновение поезд словно превратился в петарду, которая взлетела с многообещающим свистом, взорвалась и ухнула в болотную трясину.

Мой слух, хоть и тренированный, роковым образом опоздал с истолкованием природы звука, и теплая влага, оросившая перед моего платья, подтвердила худшие опасения насчет того, что это был за паровозик.

Я постаралась оценить нанесенный ущерб: волнообразные складки кремовой ткани были обезображены грязными пахучими потеками.

– Ой-ой-ой, – пробормотал Отец Мальчишки, осторожно принимая у меня ребенка вместе с его экологически чистым (увы, только экологически) подгузником и предусмотрительно удерживая груз на вытянутых руках.

– Да уж, – только и сумела я процедить сквозь стиснутые как от утренней стужи зубы.

Я положила конверт с младенцем на первое попавшееся надгробие и нырнула в сумку за аварийно-спасательным оборудованием. Спешно протянула мужу подгузник, упаковку салфеток и прочие средства, накопленные вместе с опытом подтирания попы, и отправила отца и сына к ближайшей санитарной точке. Затем достала влажные салфетки (без отдушки) и приступила к чистке собственной одежды.

Но такие пятна – теперь-то я понимаю – из разряда неподдающихся.

Десять минут спустя появился мой переодетый сын, безупречный в своем новом наряде из обширного приданого. У меня же – единственный балахон. Караул!

Едва не плача, я с отвращением оглядела свое платье: тускло-коричневое пятно растеклось, как чернила по промокашке, а атака салфеток лишь усугубила ситуацию. В отчаянии я воззвала к своему статному супругу:

– Мне придется надеть твой пиджак!

Он зябко поежился, но кивнул с энтузиазмом.

– Вот, держи, – сказал он и накинул пиджак на мои заметно более хлипкие плечи. – Отлично!

– Да уж, просто глаз не отведешь! – ворчала я, неуклюже натягивая вещь не по размеру.

Но, как говорится, нет худа (даже дурно пахнущего) без добра. Потому что пиджак оказался великолепной маскировкой.