Красси Зуркова - Самодива

• Название: Самодива
• Автор: Красси Зуркова
• Издательство: SPecialiST RePack
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2017

---

Он откинулся назад. Его локти примяли несколько маков, но ему, кажется, не было до них дела.

– А потом ее выходки начали раздражать. Она вечно меня преследовала. Я предупреждал ее с самого начала, что мне не нужна девушка. Что это всего лишь секс, ничего серьезного. Но она вела себя так, словно я шутил. Когда я попытался разорвать отношения, она точно с ума сошла: плакала, умоляла, угрожала. Потом она резко сменила пластинку и предложила что-то совсем иное: перемирие на моих условиях. Никаких ожиданий. Никаких эмоций. Хотел ли я сходить с ней на вечеринку тем вечером? Скрепить договор печатью, так сказать. И не просто вечеринку – на «лесной пир за пределами наших дичайших инстинктов». И конечно, я пошел. Так это безумие и началось. Как только меня во все это втянули, пути назад не было.

– Втянули во что?

– Ритуалы. Кто бы мог подумать, что какая-то там древняя языческая фигня переживет пару тысячелетий, а? Сначала я думал, что это шутка. Ну или какие-то сестринские заморочки – явно не американского происхождения, это все, что я знал. Что бы это ни было, в общем, я никогда не делал ничего подобного. Я был свободен и неуязвим – и меня это очаровывало. И одновременно чертовски пугало. Но оторваться было невозможно.

– А кем были остальные женщины?

– Мужчины там тоже были, я был не единственным. И они казались нормальными парнями. Но женщины, они… – он поискал выражение помягче. – Они были готовы на что угодно, Теа. Мы пили безостановочно – всевозможные «эликсиры» сомнительного происхождения. И барабаны. Из ниоткуда, прямо в лесу, пока все занимались сексом со всеми.

– И моя сестра?

– Она в основном была со мной – но да, и она. Мы начали ходить туда каждую неделю. Однажды там даже устроили шуточную свадьбу. Белые вуали для женщин, венки из плюща для мужчин… Я напился в хлам, мало что помню. Мне кажется, у одной из женщин даже была змея.

Я знала о роли змеи в ритуалах, но промолчала.

– После той ночи Эльза убедила себя, что все было по–настоящему, и мы действительно были женаты. Смехотворно. Но я никак не мог ее переубедить. Потом она снова начала мне писать. И не просто письма – всевозможные записки на случайных клочках бумаги, жутковатые сообщения в книгах. Оставляла их повсюду, даже у меня дома! Ты, кстати, видела одно – в той книге, на Винъярде.

– Почему ты его сохранил?

– Я не сохранял. Я все выбросил много лет назад, но Джейк, должно быть, нашел и оставил себе Рильке. Мой брат… живет в своем мире. Иногда я совсем его не понимаю.

Кое–что о Джейке он не поймет никогда, и об этом-то говорить и не стоило.

– Помнишь библиотечную книгу, которую я тебе однажды показывала? «Цыганские баллады»? Эльза и там оставила записку. Я узнал почерк.

– Хорошо, что я не видел этого. Я бы потом Лорку читать не смог.

– Почему ты ее так ненавидишь? Она тебя обожала. Хотя бы в этом я ее понимаю.

– Тебе так только кажется. Но ты бы никогда не стала преследовать парня так, как она. Через два дня после смерти моих родителей она пришла с книгой, исписанной этой ее бессмыслицей и подписанной «Э. Э.» – Эльза Эстлин. Сказала, что у меня не осталось никого, кроме нее. Можешь поверить в это? Мы опять поссорились: я пытался расстаться с ней, а она притворялась, будто не слышит. Когда она наконец ушла, я выпил все спиртное в доме. Отключился в итоге, только чтобы прийти в себя и увидеть, как она надевает мне на палец кольцо. Я точно с ума сошел, Теа. Просто крыша поехала. Я кричал, она кричала в ответ. Потом я пообещал отвезти ее в Форбс, чтобы больше никогда о ней не слышать. Она промолчала – странно, но я был только рад, что она, наконец, заткнулась. Мы сели на мотоцикл, и я дал ей свой шлем. Это и были последние мгновения моей человеческой жизни.

– Но ведь началась твоя вторая жизнь. И это же здорово, потому что… как бы мы иначе встретились?

Он выдавил улыбку.

– Да, она остановила время для нас. Видимо, нужно сказать спасибо.

– Насколько ты старше меня, кстати?

– Чисто технически, мне все еще около двадцати.

– Чисто технически?

– Ну скажем, мне двадцать девять.

– Это произошло пятнадцать лет назад. Ты не можешь быть таким молодым.

Он по–прежнему улыбался.

– И что значит «ну скажем»?

– Мне может быть столько лет, сколько я захочу.

– Твой возраст меняется по желанию? – Это было почти так же невероятно, как и все, что я услышала в тот день. – Тогда я хочу посмотреть, как ты выглядел до катастрофы. Ты правда так можешь?

Он встал, прошел позади меня и подошел с другой стороны.

В первую очередь я заметила длинные волосы, волнами спадавшие на куда более хрупкие плечи, на узкую грудь. Лицо было тем же: поразительно безупречным. Только… щеки теперь запали. Губы стали бледными. И грусть – та самая грусть, которую я замечала в нем столько раз – нарушала безмятежность голубых глаз, лишала их блеска. Ниже, под расстегнутой рубашкой, можно было пересчитать все ребра – точно пальцы скелета, тянущиеся к его животу

Я подошла к нему, к измученному парню примерно моих лет, и поцеловала безжизненные губы. Когда я открыла глаза, он снова выглядел старше.

– Такой ты мне больше нравишься, такой, какой ты со мной.

– Тогда забудем обо всем остальном.

Забыть Эльзу. Только этого-то я никогда и не смогу сделать.

– Риз, а она хороша в…

– В чем?

Я не могла это произнести, но он, должно быть, понял, что я имела в виду секс.

– Она не человек, Теа.

– А когда была человеком?

– Ты не хочешь об этом говорить, поверь мне. Не хочешь.

– Я все время об этом думаю. И я бы лучше услышала это от тебя.

– Тогда да, она была хороша.

Он откинулся на траву, сложив руки за головой.

– Просто хороша или невероятно хороша?

– Невероятно хороша.

– А теперь, когда она больше не человек?

Он сомкнул веки.

– Точно в тебя вливают наркотик, которого ты жаждешь, но который оставляет тебя развалиной. И тогда ты его ненавидишь.

– Но все еще невероятно хороша?

– Лучше.

Лучше. Даже в теории с этим невозможно соревноваться.

– Вот тебе и «оцените от одного до десяти», – я пыталась казаться беспечной, но он все понял.

– Твою сестру кто угодно оценил бы на десять.

– А ты?

– Бессмысленные оценки, – он положил мою руку себе на живот, туда, где ощущался пульс, а потом медленно подтолкнул ее ниже. – За всю мою жизнь только ради твоего прикосновения я был готов умереть.

      – Тогда… давай не будем говорить о смерти.

Он улыбнулся и достал из кармана небольшую книжку.

– Мы чуть было не забыли о изначальной причине, зачем я привел тебя сюда.

– Ты и ее из воздуха достал?

– Нет, это я привез с собой.

Простая белая обложка с золотым тиснением:

Артур Рембо «Стихи».

– Трудный ребенок французской поэзии. Написал все эти никогда не виданные стихи, а в двадцать лет распрощался с поэзией и не написал больше ни строчки. – Он нашел нужную страницу. – Это было сто пятьдесят лет назад. Должно быть, он повстречал тебя – только звали тебя Нина – и написал о тебе прекраснейшее стихотворение «Ответы Нины». Рифма в переводе теряется, но все остальное на месте.

– Прочти мне его на французском сначала.

– Ты говоришь по–французски?

– Почти совсем нет. Просто хочу послушать тебя.

Краткие, ломкие строки переплетались в воздухе: первая с третьей, вторая с четвертой. Он дочитал до конца, но не остановился, и я не сразу поняла, что он перешел на известный мне язык. Что он обращался напрямую к моему сердцу:

– Что медлим – грудью в грудь с тобой мы?

А? Нам пора

Туда, где в луговые поймы

Скользят ветра,

Где синее вино рассвета

Омоет нас;

Там рощу повергает лето

В немой экстаз;

Капель с росистых веток плещет,

Чиста, легка,

И плоть взволнованно трепещет

От ветерка;

В медунку платье скинь с охоткой

И в час любви

Свой чёрный, с голубой обводкой,

Зрачок яви.

И ты расслабишься, пьянея, –

О, хлынь, поток,

Искрящийся, как шампанея, –

Твой хохоток;

О, смейся, знай, что друг твой станет

Внезапно груб,

Вот так! – Мне разум затуманит

Испитый с губ

Малины вкус и земляники, –

О, успокой,

О, высмей поцелуй мой дикий

И воровской –

Ведь ласки пóросли шиповной

Столь горячи, –

Над яростью моей любовной

Захохочи!..21