Николай Клягин - Происхождение цивилизации (социально–философский аспект)

• Название: Происхождение цивилизации (социально–философский аспект)
• Автор: Николай Клягин
• Издательство: Институте философии РАН
• Жанр: Философия
• Год: 1996
• ISBN: 5-201-01894-7

В монографии обосновывается представление о том, что между степенями сложности технологий, практикуемых социумами в истории, и демографическим состоянием этих социумов издавна существовало определенное количественное соответствие. Подобная демографо-технологическая зависимость позволяет объяснить закономерную корреляцию главнейших технологических революций с демографическими взрывами. Один из них — неолитический — послужил причиной возникновения производящего хозяйства. Дальнейшее демографическое развитие ближневосточных обществ по демографо–статистическим причинам создало основу для общественного разделения труда. Этот разрушительный для целостности социума процесс был нейтрализован путем заключения социума в матрицу городской цивилизации, понимаемой как предметная форма структуры общества разделенного труда. Предложены оригинальные объяснения генезиса ведущих форм духовной жизни ранней цивилизации.

Для научных работников, всех, интересующихся проблемами генезиса цивилизации и культуры.

---

В материковой Европе городские цивилизации появляются позже, чем на Ближнем Востоке. Причина европейского отставания в развитии по сравнению с Передней Азией имеет, вероятно, демографическое и социально–экономическое объяснение. Ближневосточный демографический взрыв происходил в условиях относительно высокобиопродуктивной среды, что создавало предпосылки для производящего хозяйства и цивилизованного общества. В менее биопродуктивной Европе демографические процессы шли медленнее, а производящее хозяйство было, вероятно, интродуцированно из Азии. Местные европейские природные условия давали почву только для его весьма медленного развития.

Одним из древнейших протогородов на европейском континенте была Лерна III (Пелопоннес, Греция, древнеэлладский период II, ок. 5000–4770 лет назад). Это поселение и целый ряд других, родственных ему, были разрушены в результате вторжения носителей более примитивной культуры (древнеэлладской III, около 4770–4540/4150–3950), как полагают[88], говоривших на индоевропейском языке анатолийской группы (хетто–лувийские). В историческое время достоверно известным хетто–лувийским народом в Греции были карийцы[89], поэтому не исключено, что древнеэлладская культура III принадлежала именно им. Два века спустя Греция пережила еще одно вторжение, разрушившее остатки протоцивилизации типа Лерна III. В Лерне новое население появилось незадолго до даты 4480 (3898±117 14С) лет назад и принесло среднеэлладскую культуру средней бронзы, не слишком отличающуюся от культуры древней бронзы предположительных карийцев. В лингвистическом отношении среднеэлладское население, возможно, было уже греческим.

В эпоху среднеэлладского периода III — позднеэлладского периода I–II (1700–1400 до н.э.) греки создали начала своей микенской цивилизации, которая пережила расцвет в позднеэлладский период III (1400–1100 до н.э.). Между микенской цивилизацией и протоцивилизацией Лерны III, Тиринфа (древнеэлладский II) и др. прямой исторической связи не существовало. Однако, поселившись на территории, обладающей древними культурными традициями, и став соседями цивилизаций Крита и Хеттского царства (в Малой Азии), греки подверглись определенному влиянию. У догреческого населения они позаимствовали планировку здания в форме мегарона. Художественное решение Львиных ворот Микен (1250 до н.э.) было подсказано оформлением ворот хеттской столицы Хаттусас, которую ахейцы (микенские греки) посещали. Свое линейное письмо В ахейцы получили от минойцев (критян), приспособив их линейное письмо А к нуждам греческого языка (1400–1200 до н.э.). Микенское искусство в определенных чертах продолжало критские традиции[90].

Сравнительно поздний возраст микенской цивилизации и ее культурные связи с более древними очагами средиземноморских цивилизаций как будто подсказывают мысль о производном характере цивилизационного процесса в микенской Греции. Однако социально–исторические факты (в том числе и поздний возраст микенской цивилизации) при их социально-философском истолковании не подтверждают мысль о вторичности цивилизации ахейцев.

Если бы греки были простыми потребителями древней средиземноморской культуры, они бы начали организацию собственной цивилизации по средиземноморскому образцу непосредственно по прибытии на территорию Греции, где определенные традиции ранней цивилизации (или протоцивилизации) уже сложились (Лерна III, Тиринф). Между тем в течение 800 лет (с учетом калиброванной радиоуглеродной даты прибытия греков) средиземноморские предпосылки цивилизации оставались невостребованными предками ахейцев. И дело здесь, конечно, не в психологической несовместимости первобытных греков с раннецивилизованными средиземноморскими влияниями. Эти восемь веков потребовались грекам для достижения того демографического и социального состояния, которое нуждалось в средствах общественной интеграции непервобытного характера. О самых первых этапах микенской протогородской культуры (1700–1400 до н.э.) прямых сведений нет, но данные о микенской цивилизации (1400–1200) довольно красноречивы.

В хеттских документах из Хаттусаса времен царей от Суппилулиумаса I до Арнувандаса IV (ок. 1380–1190) постоянно упоминается царство Аххиява, которое было тождественно государству ахейцев (микенская Греция или ее восточные колонии), однако эпиграфические и эпические данные не дают оснований предполагать существование единого общеахейского государства. Архивы Кносса и Пилоса позволяют воссоздать в общих чертах структуру микенского общества[91]. Она состояла из представителей различных отраслей сельского хозяйства (земледельцы, пастухи) и ремесла (целый ряд профессий); имелись рабы, служители культа, представители административно–бюрократического аппарата (писцы); во главе государства стояли царь (лин. В ванака, греч. анакс), полководец (лавагета), руководители отдельных поселений (басилевсы) и другие должностные лица; существовали вооруженные силы и флот. По археологическим данным, была развита обширная внешняя торговля; колонизация охватила Средиземноморье от Южной Италии до западного побережья Малой Азии, Крита и Кипра.

Таким образом, в микенской Греции развилось общество разделенного труда, бюрократические черты организации которого напоминают ранние ближневосточные цивилизации (Шумер, Египет). Это общество, как и раннешумерское, состояло из городов-государств (Микены, Пилос, Кносс на Крите и целый ряд других, известных Гомеру и классической греческой исторической традиции). Как и между шумерскими округами, между микенскими городами велась вооруженная борьба (эпические данные, подтверждаемые отчасти археологически). В конце своей эпохи микенцы образовали военно-политический союз во главе с Агамемноном (царь Микен) для борьбы с Троянским царством, что указывает на интегративные процессы междугороднего характера. По хеттским источникам, цари Аххиявы предпринимали внешнеполитические и военные действия в Малой Азии и на Кипре.

Совокупность приведенных признаков стандартна для ранней цивилизации: общественное разделение труда и патриархальная иерархическая организация общества; внешнеторговая и колонизационная активность, а также признаки внешней политики; внутриполитическая борьба, направленная, вероятно, к интеграции страны (антитроянский союз); управленческий бюрократический аппарат (Кносс, Пилос, Фивы). Эти социальные реалии показывают, что микенская цивилизация была аналогична раннешумерской и, по косвенным признакам, раннеегипетской додинастической номовой эпохи. Можно предполагать поэтому, что причины возникновения названных цивилизаций были подобными. Следовательно, нет нужды привлекать для объяснения пусковых механизмов цивилизационного процесса какие–то частные обстоятельства бытия конкретных обществ: например, ирригацию в Шумере или крито–малоазийские влияния в Греции. Эти частности отразились на внешней форме цивилизационных событий, отнюдь не определяя их сущности.

Осевшие около 4540 лет назад в Греции ахейцы, развивая свою производящую экономику, пришли в течение среднеэлладского периода III (1700–1550 до н.э.) к началам общественного разделения труда и первым фортифицированным поселениям городского типа (крепость с прилегающим поселением: Микены, Тиринф). В позднеэлладский период III А–В (1400–1200 до н.э.) их общество достигло довольно разветвленного состояния разделения труда. Эти дифференциальные процессы вызвали потребность интеграции микенских обществ, выразившуюся в совершенствовании предметной формы социальной структуры (перестройка дворцов, расширение фортификационных сооружений, прогресс рядовых жилищ, окружающих дворцы) и развитии ее иерархической организации. Пришедшие в движение социально–интегративные процессы породили военно–политическую борьбу микенских центров (объясняющую непосредственное назначение фортификации), их внешнеторговую, а затем и внешнеполитическую активность. Эти события укладываются в рамки стандартной социально–интегративной динамики ранней цивилизации, социально–философский анализ которой мы предприняли в предыдущем параграфе. Микенская цивилизация как вариант ранней цивилизации не обнаруживает принципиальных отличий от ближневосточных обществ того же типа.

Раннее по сравнению с другими областями Европы возникновение греческой цивилизации мы объясняем не столько цивилизующими культурными влияниями с Востока, сколько близостью Греции к переднеазиатскому центру демографического роста и развития производящего хозяйства. По нашим представлениям (см. предыдущий параграф) для институциализации общественного разделения труда и возникновения цивилизации социуму требуется определенное демографическое состояние. О населенности микенской Греции в конце XIII в. до н.э. можно судить по “Перечню кораблей”, описанному в “Илиаде” (песнь вторая, 494–759)[92]. Считается, что этот “Перечень” является тем пассажем “Илиады”, который может восходить к микенским временам[93]. Структура же самого “Перечня” напоминает учетные таблички линейного письма В. Согласно этому документу, Агамемнон привел под Трою флот из 1186 кораблей, укомплектованный экипажами из 29 греческих областей. Суда из 23 областей (1007 кораблей) имели команду из 120 человек, а 6 областей направили 179 кораблей с экипажами по 50 человек. В итоге войско Агамемнона составило 129790 человек, что предполагает население участвовавших в войне регионов не менее, чем из 519160 человек. В войске были представлены отряды из нескольких населенных пунктов каждой области, а потому о населении отдельных пунктов трудно что-либо сказать определенно. Сам Агамемнон возглавлял войско из 12000 человек (100 кораблей) из Микен, Коринфа, Клеон, Орнии, Арефиреи, Сикиона, Гипересии, Гоноессы, Пеллены, Эгиона, Гелики. Войско Менесфея из Афин насчитывало 6000 человек (50 кораблей). Если это не поздняя конъюнктура, то население города достигало не менее 24000 человек. Наверное, население Микен, Пилоса, Аргоса и Кносса было не меньше (100, 90 и 80 судов по 120 человек). Надо учитывать и неполноту оценки (в Греции во время Троянской войны оставалось немало боеспособного населения, как видно из событий на Итаке), и можно думать, что некоторые ахейские города перешагнули “демографический рубикон” (10000 человек), необходимый для устройства институциализированного социума общественного разделения труда. В более мелкие поселения стереотипная структура общества могла иррадиироваться, сформировавшись в крупных центрах.