Сергей Ченнык - Последний штурм — Севастополь

• Название: Последний штурм — Севастополь
• Автор: Сергей Ченнык
• Издательство: Гала
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-1539-36-4

«Последний штурм» — пятая из книг, посвященных Крымской кампании (1854-1856 гг.) Восточной войны (1853-1856 гг.) и новая работа известного крымского военного историка Сергея Ченныка, чье творчество стало широко известным благодаря аналитическим публикациям на тему Крымской воины.

В основу исследования легло одно из самых трагических событий последнего месяца героической защиты Севастополя во время Крымской войны. Тогда, в результате целого ряда ошибок русского командования, ставших для крепости роковыми, войска союзников сумели занять город.

Но последний штурм не стал для них «легкой прогулкой», превратившись в испытание с многотысячными потерями. Предшествовавшее сражение на Черной речке в очередной раз показало, что даже в самых тяжелых условиях Российская императорская армия отличается невероятной стойкостью и упорством.

Ненавязчивый стиль и уверенная аргументация — основное достоинство автора книги. Благодаря этому читатель имеет возможность увидеть страшную и величественную природу описываемых событий далекого XIX века. Эффект достоверности присутствия — одно из главных достоинств книги.

Для достижения такого «погружения в историю» автор широко использует многочисленные библиографические ссылки на источники по данной теме, которая всегда привлекала внимание всех, кому интересна история Крыма.

«Большое видится на расстоянии» — данная книга — это еще одна попытка приблизить и внимательно рассмотреть великое событие, связанное с подвигом нашего народа, совершенным им в то уже далекое трагическое и героическое время.

---

Наверное Черная речка — наилучшее тому подтверждение.

Английские солдаты — инвалиды Крымской войны. Фотография сделана в 1858 г. во время посещения госпиталя королевой Викторией.

РУССКИЙ ПЛАН СРАЖЕНИЯ

«Но у нас была и сильная сторона: мы не боялись умирать и лишь просили указать нам для того точное место».

Генерал А.Н. Куропаткин

Горчаков в своих комментариях сжато дает замысел сражения, не вдаваясь в его детали, справедливо понимая, что именно эти детали могут быть использованы как обвинение его самого в бессмысленном истреблении людей. Тем более, что благодаря его пассивности, равно как пассивности предшественника — князя Меншикова, достигнутый ранее, во время Балаклавского сражения, успех, когда были взяты Федюхины и прилегающие к ним высоты, был сведен на нет оставлением их русскими войсками и последующим занятием сначала французами, а потом сардинцами с последующим укреплением.

В первую очередь были определены ключевые фигуры, которые должны были сыграть главные роли (после самого Горчакова, естественно). Таковых было двое.

«…Главная роль в диспозиции предназначалась двум генералам: Реаду и Липранди. Реад должен был со своими двумя дивизиями стать около Федюхиных высот, завязать артиллерийский бой, но не атаковать эти горы без специального, особого приказания от Горчакова. А генералу Липранди было приказано овладеть высотами близ Чоргуна. Дальше Горчаков предполагал двинуть пехоту обеих реадовских дивизий на подкрепление Липранди, а против Федюхиных высот оставить артиллерию Реада, которая и должна была продолжать обстрел, но отнюдь не делать попыток овладеть Федюхиными горами».{160}

На первый взгляд все правильно. Если внимательно посмотреть на карту, можно обнаружить, что направление действий русских войск во многом совпадает с событиями сражения 25 октября 1854 г. Тогда, заняв ряд господствующих высот, русские, исполнив задуманное, не стали развивать достигнутый ими успех. Предприняв несколько весьма вялых кавалерийских атак, выпадающих из плана сражения, они отошли практически на исходные позиции в район Федюхиных высот, а со временем уступили их неприятелю, отойдя на Инкерманские высоты. В полной мере воспользовавшись сложившейся ситуацией, французы заполнили их своими войсками и обустроили, получив, таким образом, еще один дополнительный пояс прикрытия собственных тыловых позиций.

Прибывший в скором времени сардинский воинский контингент прочно обосновался на горе Гасфорта, блокируя последний возможный путь обхода неприятеля для русских войск. Теперь успех полевого сражения мог быть достигнут лишь при условии, что русские войска, связав боем французов на Федюхиных высотах, сумеют обойти сардинские позиции через Чоргун и выйти на направление Камары и далее на Балаклаву. В этом случае, даже если неприятелю удастся перебросить резервы, то он в первую очередь будет вынужден направить их на Федюхины высоты, которые будут под постоянным артиллерийским обстрелом.

Замысел содержал в себе некоторый разумный фактор, заключавшийся в отвлечении противника от истинного направления главного удара. Можно предположить, что в плане русского командования действительно присутствовал демонстрационный удар с приковыванием к себе основных неприятельских сил и последующее связывание их боем. Эта роль отводилась генералу Реаду и войскам его корпуса.

Реад Николай Андреевич — генерал-адъютант, генерал от кавалерии, член Государственного Совета. Поисходил из дворян Смоленской губернии. Родился в 1793 г. Получил домашнее образование, был определен унтер-офицером в Лейб-гвардии Преображенский полк. 3-го апреля 1808 г. был переименован в подпрапорщики, а в 1810 г. — произведен в прапорщики и переведен в Корпус инженеров путей сообщения на правах инженера 3-го класса, в каковом звании и был произведен в 1811 г. в капитаны.

Свою военную деятельность начал в Отечественную войну 1812 г.. Состоя в резерве Корпуса инженеров путей сообщения, участвовал в первый раз в деле против французов 15 июня 1812 г. при Витебске и за храбрость получил орден Св. Владимира 4-й ст. с бантом. Принимал участие в прикрытии отступления русской армии от Витебска, участвовал в сражении при деревне Орлове, в нескольких перестрелках с французами, а также был в прикрытии батарей при Смоленске.

При переправе русских войск через Днепр проявил распорядительность. Отличился в сражении при Вязьме. Участвовал в Бородинской битве, после которой он был произведен, «за боевое отличие», в майоры, оставаясь по-прежнему в передовом отряде действующей армии. Затем принимал участие в делах при Воронове, Боровске, Тарутине и под Красным.

За оказанное в этих делах мужество был произведен в подполковники, а когда в 1813 г. русская армия перешла в наступление — участвовал в штурме Дрездена, при селении Оберсвальде принимал участие в поражении армии Наполеона.

Мужество и примерная храбрость, которые проявил он в этих боях, а особенно в сражении под Лейпцигом, были отмечены награждением его орденом Св. Анны 2-й ст. и саблей с надписью «за храбрость». В 1814 г. за отличные действия во всех сражениях, как выпадавших на долю авангарда, так и в качестве строевого офицера, принимавшего на себя различные опасные поручения и производившего рекогносцировки, так и исполнителя в нужных случаях обязанностей инженерного офицера, был награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. и Прусским орденом Pour le mérite. За время пребывания в Париже, как и большинство русских офицеров, увлекся масонством и поступил в число членов одной из масонских лож, а впоследствии, по возвращении в Россию, даже состоял членом одного из тайных обществ. Однако не принимал деятельного участия в собраниях общества и планах его членов, а потому избежал участи, постигшей его товарищей после 14 декабря 1825 г. В декабре 1824 г. был произведен в полковники и назначен командиром Ольвиопольского гусарского полка. За прекрасное командование им был назначен в 1828 г. флигель-адъютантом к императору Николаю I.

Во время войны с Турцией (1828–1829 гг.) сопровождал царя в его поездках по Югу России.

В 1831 г. принимал участие в подавлении Польского восстания. Отличился в генеральном сражении под Прагой, во время которого поляки потерпели полное поражение. За это был произведен в генерал-майоры с оставлением в занимаемой должности командира полка (1831 г.). 23-го марта два эскадрона его полка под его командованием близ Гарвалина встретили отряд повстанцев, атаковали его и обратили в бегство.

В 1840 г. произведен в генерал-лейтенанты.

В Венгерской компании (1848–1849 гг.) находился в составе армии и совершил переход через Карпаты, но во время этого движения он заболел и должен был вернуться в Россию. Вскоре (1851 г.) был назначен состоять при главнокомандующем корпусом с оставлением по кавалерии.

В феврале 1852 г. приехал в Тифлис и с первых же месяцев своей службы приобрел полное расположение и доверие главнокомандующего на Кавказе князя М.С. Воронцова. В 1853 г. произведен в генералы от кавалерии. В 1854 г. вступил в командование Кавказским корпусом и войсками к нему прикомандированными, на правах командира Отдельного корпуса.

В 1855 г. вместо князя Воронцова, окончательно оставившего Кавказ, был назначен генерал от инфантерии Н.Н. Муравьев 1-й, а Реад был назначен командиром 3-го пехотного корпуса.

В этой должности погиб в сражении на Черной речке 4 августа 1855 г.

По отзывам Остен-Сакена, князя Паскевича и других, Реад был светлой личностью, в высшей степени правдивым человеком, имевшим все данные военачальника.

Зуавы прощаются с погибшим в траншеях офицером полка. Французский рисунок. 

Начать предполагалось рано утром. В диспозиции, данной войскам на 4 августа, было сказано: «Войскам быть на местах к 4 часам пополуночи. Генерал Липранди атакует Телеграфную гору, а генерал Реад в одно и то же время открывает артиллерийский огонь по Федюхиным высотам, давая тем возможность удержаться на Телеграфной горе».{161}

Основной удар должен был приходиться на наименее укрепленную (по мнению русского командования) оконечность правого фланга внешней линии укреплений союзников, занятую сардинцами или на стыке позиций союзных войск. Судя по всему, князь Горчаков не планировал развивать успех, даже если бы таковой и был достигнут. Липранди не имел точных указаний на действия в случае, если его атака окажется успешной. Конечной его целью было лишь взятие г. Гасфорт и затем ожидание новых указаний.{162}

В этом случае направление главного удара становится расплывчатым, неконкретным. Это позволяет склониться к мнению, что главнокомандующий более полагался на обстоятельства и их развитие. Можно лишь предположить, что все же, как основное направление последующих действий, если таковые последуют, он в большей степени считал перспективным именно против сардинских позиций. В пользу имевшегося намерения о направлении удара через левый фланг говорит и то, что Горчаков после начала обстрела высот артиллерией Реада планировал лично прибыть именно к Липранди.