Сергей Ченнык - Последний штурм — Севастополь

• Название: Последний штурм — Севастополь
• Автор: Сергей Ченнык
• Издательство: Гала
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-1539-36-4

«Последний штурм» — пятая из книг, посвященных Крымской кампании (1854-1856 гг.) Восточной войны (1853-1856 гг.) и новая работа известного крымского военного историка Сергея Ченныка, чье творчество стало широко известным благодаря аналитическим публикациям на тему Крымской воины.

В основу исследования легло одно из самых трагических событий последнего месяца героической защиты Севастополя во время Крымской войны. Тогда, в результате целого ряда ошибок русского командования, ставших для крепости роковыми, войска союзников сумели занять город.

Но последний штурм не стал для них «легкой прогулкой», превратившись в испытание с многотысячными потерями. Предшествовавшее сражение на Черной речке в очередной раз показало, что даже в самых тяжелых условиях Российская императорская армия отличается невероятной стойкостью и упорством.

Ненавязчивый стиль и уверенная аргументация — основное достоинство автора книги. Благодаря этому читатель имеет возможность увидеть страшную и величественную природу описываемых событий далекого XIX века. Эффект достоверности присутствия — одно из главных достоинств книги.

Для достижения такого «погружения в историю» автор широко использует многочисленные библиографические ссылки на источники по данной теме, которая всегда привлекала внимание всех, кому интересна история Крыма.

«Большое видится на расстоянии» — данная книга — это еще одна попытка приблизить и внимательно рассмотреть великое событие, связанное с подвигом нашего народа, совершенным им в то уже далекое трагическое и героическое время.

---

Предоставим слово самому Красовскому. Как у любого нормального, дорожащего своей честью офицера, у него не было никакого желания стать непосредственным виновником бездарно проигранного сражения. Тем более, получать в дальнейшем обвинения в глупости, граничащей с преступлением. По его словам, ситуация разворачивалась изначально в соответствии с диспозицией.

Адъютант первым прибыл к Липранди, однако к этому времени войска последнего уже «…были совершенно готовы начинать движение и тотчас отправились к Телеграфной горе, на позицию, с которой предполагалось открыть артиллерийский огонь».{281}

Получив от Липранди утвердительный ответ: «Сейчас отправлюсь», Красовский убыл во второй главный отряд к корпусному командиру.{282} Уже отъезжая, он, оглянувшись, увидел, что войска отряда Липранди двигались к Телеграфной горе.

В отличие от левофлангового отряда, Реад к этому времени еще не вывел свои войска на исходную позицию, и тем более, они не образовали боевого порядка. Сам командир корпуса с чинами своего штаба выехал перед казачьей цепью и с этого места в подзорную трубу осматривал позиции неприятеля. За этим делом адъютант застал его. «Отряд Реада стоял еще на ночной позиции; сам он, с частью своего штаба, выехав вперед казачей цепи (тогда еще неубранной), осматривал в трубу позицию неприятеля, расположенного на Федюхиных горах. Подъехав к нему, я передал приказание главнокомандующего и уже было отдалился на несколько шагов, как он снова назвал меня по имени и спросил: «Однако, что же это значит “начинать”? Ведь не атаковать же?».

Я повторил приказание князя, упирая особенно на первые слова. Тогда Реад сказал: «Хорошо, скажите князю, что я буду обстреливать местность».

Все же у адъютанта возникли сомнения насчет точного понимания смысла приказа, и возвратившись к князю Горчакову, он выразил свои сомнения по этому поводу. Сомнения были такого рода: Реад не понял или не захотел понять точного содержания приказа. Если это так, то Красовский был прав, ибо он не имел право выступать в роли статиста, и возвратившись был обязан доложить главнокомандующему не только о том, что его приказание передано, но и о том, как оно начало исполняться. Так он поступил у Липранди, незадолго до этого, покинув последнего, только когда лично увидел начало движения войск. У Реада ничего подобного не было, и у адъютанта, естественно, возникли определенные сомнения. Подобные душевные метания молодого офицера князь Горчаков категорически пресек, сказав не в меру любопытному и совестливому адъютанту тоном, не терпящим возражений и, тем более, какой-либо дискуссии по этому поводу, что Реад знает, что ему делать.

Французский зуав ветеран Крымской войны. Фото конца XIX в. 

Пока адъютант мучился сомнениями, Липранди приступил к исполнению действий предписанных ему диспозицией.

Свою версию о том, что произошло по прибытии адъютанта к Реаду, излагает Берг в своих «Записках». «Отряд генерала Реада, дойдя до места, называемого “Новым”, остановился. В это время светил еще месяц. Генерал Реад, лежа на траве, спросил у адъютанта начальника штаба ротмистра Столыпина:

— С какой стороны вы увидели месяц?

— С правой, ваше превосходительство!

— А я так с левой, — сказал Реад, — говорят, это нехорошо!»

Далее: «Генерал Реад, услыша выстрелы в отряде Липранди, также открыл артиллерийский огонь (как сказано было в диспозиции), но не причиняя почти никакого вреда неприятелю, вскоре прекратил бесполезную стрельбу по совету своего начальника артиллерии генерала Гагемана.

Между тем главнокомандующий послал своего адъютанта с приказанием “начинать!”. В ту минуту, когда адъютанта отправлял и, Реад не открывал еще огня; но когда адъютант поскакал, действие артиллерии правого фланга уже началось. Адъютант подъехал к Реаду и сказал:

— Главнокомандующий приказал начинать!

— Что значит “начинать”? — спросил Реад.

— Я не знаю — ответил адъютант — мне только передано это слово.

— Стало быть, начинать атаку — продолжал Реад — потому что предписанное в диспозиции уже нами начато, да за этим и не посылают. Скажите же князю, что я начинаю атаку: пускай посылает резервы!

Адъютант ускакал, а к Реаду подъехал Веймарн (начальник штаба), бывший к тому времени впереди у артиллерии.

— Надо атаковать! — сказал ему Реад.

— Как атаковать? Зачем?

Реад рассказал ему о приезде адъютанта. Напрасно Веймарн уверял, что тут есть какая-нибудь ошибка, и говорил, что боевой фронт еще не готов: не прибыл уланский полк, которому следовало поддержать правое крыло отряда. Реад и сам понимал, что дело что-то не так; но он был человек точный, немного свежий в Крыму, не знавший наших порядков; к тому же, он уведомил главнокомандующего, что начинает атаку… дело приняло другой смысл, и потому сообразив все это, двинул 12-ю дивизию на мост».{283}

Ожидаемый уланский полк так до конца сражения и не прибыл. Веймарн, утверждая что происходит недоразумение, что приказание не предполагает большего, чем открытие огня артиллерии, предложил Реаду самому съездить к главнокомандующему и разъяснить приказание.{284}

Но корпусного командира не могло уже остановить ничто. Он получил приказание «начинать» под грохот артиллерийской канонады, когда первый акт был уже начат, следовательно, дело идет о том, чтобы начать второй акт, т.е. атаку горы. Ему объясняли, что атаку горы приказано начать тогда, когда генерал Липранди начнет атаку Гасфортовой горы и проч.{285}

Сардинский берсальер. 1855 г.

Биографы Липранди утверждают, что на все убеждения Реад произнес фразу, о которой многие исследователи до настоящего времени предпочитали не упоминать. Но, судя по положению дел очень вероятно, что именно это и мог он произнести, дабы развеять все сомнения окружающих и убедить самого себя в правильности действий.

«Генерал Реад отвечал на все это, что главнокомандующий мог изменить свое распоряжение. “Нет, уж лучше начинать” — присовокупил он — “а то, пожалуй, как не удастся, обвинят, как обвинили напрасно генерала Даненберга”».{286} Реад говорит о проигранном в ноябре 1854 г. сражении при Инкермане. Львиную долю вины в этой неудаче свалили на голову генерала Петра Андреевича Данненберга. В основу обвинений легло его, якобы, бездействие. Хотя доля вины Данненберга в поражении действительно есть, по справедливости ее следовало бы разделить в равной мере на многих, особенно на весьма бездарного персонажа, которым был генерал князь П.Д. Горчаков. Последний, сумев избежать позора за проигранную, в том числе по его вине, Альму, свалил всё на неименитого Кирьякова и вновь успешно «выкрутился».

Но так ли виноват Реад, как его обвиняют? После сражения Горчаков старался любыми средствами снять с себя вину за несогласованность действий. Схема, выбранная им, была на зависть любому адвокату, безошибочной:

— приказ отдан правильный и в нужное время;

— приказ был не понят и исполнен генералом Реадом с точностью наоборот. Когда адъютант добрался до Реада, наметился успех у Липранди, чьи войска после подготовки условий для атаки артиллерией, одну за другой стали очищать от сардинцев высоты. Горчаков получил донесение об этом и лично направился на левый фланг. И в этот момент произошло то, что предопределило ошибку: рота зуавов начала очищать предмостное укрепление.

Английские солдаты выносят раненого французского зуава. Английский рисунок неизвестного художника. Втор. пол. XIX в. 

Возможно, Реад, воодушевленный таким, сулящим победу началом, проникся уверенностью, что неприятель не ожидал атаки и решил не тянуть время, а начать наступление по всему фронту? В пользу этой версии говорит направленное им еще до начала действий 12-й дивизии донесение главнокомандующему, что «предмостное укрепление взято и французы бегут».{287}

Жаловаться на непослушание, на мнимую ошибку Реада князь Горчаков начал лишь тогда, когда обозначилась неудача атаки на Федюхины горы. На деле войска 3-го корпуса действовали в точности с диспозицией, врученной Горчаковым Реаду перед боем. В ней подробно были разработаны детали занятия этих гор. Горчаков видел главную цель в этом, а совсем не в нападении Липранди на Чоргун и высоты Гасфорта.

Сам Липранди в своих воспоминаниях указывает на двойственность толкования диспозиции, измененной, по его мнению, штабом главнокомандующего непосредственно перед сражением. Это уже основание для обвинения самого Горчакова в дезорганизации управления войсками еще до начала сражения. Свалить все на Реада было тем удобнее, что и сам Реад и его начальник штаба были убиты, и главные полковники у Реада были перебиты, так что можно было не опасаться никаких разоблачений.{288}