Виталий Забирко - Вариант Пата

• Название: Вариант Пата
• Автор: Виталий Забирко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5-235-01649-1

Изображенный в повести мир Пата — вымышленный инопланетной империи — в чем-то подобен Древнему Риму, не являясь в то же время его калькой. Книга молодого писателя-фантаста — предостережение всякого рода «прогрессорам» о пагубности их вмешательства в жизнь других народов и цивилизаций.

---

«Просто Нерон какой-то», — подумал Крон. Его поражало в Кикене вульгарно выраженное, ничем не прикрытое стремление первенствовать во всём — начиная с издания законов и скрижалей и заканчивая соревнованиями в атлетизме и стихосложении. Слава богу, что консул не обладал властью Нерона…

— Вот и ещё одно подтверждение моих слов, консул, — сладким елеем расплылся Солар. — Только через влияние богов жизнь человеческая получает высшее звучание в стихосложении.

— Что? — Кикена непонимающе посмотрел на Солара.

— Чепуха! — отмахнулся он, прокашлялся и, наконец, оправился. — А как вы отнесётесь к такому?

И он стал декламировать:

Если бы разум имели быки, крабоскаты, иль змеи, иль сулы,
Если бы все говорить они, людям подобно, умели бы связно,
Писчее стило когтями держать, иль копытом, иль телом обвившись змеиным,
То и они бы ваяли богов всемогущих из глины
С тем лишь отличьем, что боги быков круторогими были б,
Шерстью покрыты, с клыками предстали бы боги для сулов,
С клешнями были б и в панцирь одеты бессмертные у крабоскатов,
И чешуей наградили бы змеи своих всемогущих.
…Боги ж людей нарядились в обличья людские.

«Где-то я уже слышал нечто подобное, — подумал Крон. — Или читал…»

Он напряг память, и догадка обожгла его: «Это же Ксенофан! Правда, в другом оформлении, в патском, так сказать, но смысл тот же».

Нарочито медленным движением, чтобы скрыть волнение, он протянул руку за кубком и чуть не опрокинул его. Сбоку стола рядом с кубком прилепился большой дрожащий слизень.

— Ну и как? — ехидно прищурившись, спросил Кикена.

Солар, по-прежнему источая мёд всеми своими порами, только развёл руками.

Крон отхлебнул из кубка и поверх него исподтишка глянул на консула.

«Неужели и консул?.. — в смятении подумал он. — Ай да конспирация у нас в Комитете!»

— Ваши? — осторожно спросил он Кикену.

Лицо консула дрогнуло и помрачнело.

— К сожалению, — сказал он, — в последнее время хорошие стихи идут к нам только из провинций. Это стихи Домиция Эраты.

Словно камень упал с души Крона. Эрата был купцом из Таберии, часто приезжавшим в Пат, поставщиком и желанным гостем многих родовитых семей. И, кроме того, — коммуникатором.

«Нет, но хорош бы я был, — со злостью подумал Крон, — если бы стал искать связи с консулом, как с коммуникатором». Он взял со стола спицу и, подцепив ею слизня, сбросил его на пол подальше от стола.

Как Крон и предполагал, покинул он термы приблизительно через один перст. К тому времени все основательно перепились, в термах появились гетеры — всё катилось по привычной колее к пьяной оргии. Делать ему здесь было больше нечего.

К своему удивлению, в предбаннике он не нашёл Атрана. Служитель не смог ответить ничего определённого, и Крон, предупредив, что если раб появится, то пусть следует за своим господином домой, вышел из терм. Раздосадованный и недовольный, он вернулся на виллу и здесь обнаружил на столике для письма записку: «Мне не нужна свобода, дарованная тобой. Я добуду её сам!» Рядом лежал кошель с нетронутыми звондами — не было только меча.

Глава четвертая

Известие о прорыве древорубами блокады на Цинтийских болотах оказало на Пат действие, подобное лёгкому шоку. Слабым электрическим импульсом оно ударило по всем слоям общества. Внешне, казалось, жизнь Пата продолжала идти своим чередом, но в то же время в ней ощущалась какая-то внутренняя напряжённость, тревожная предчувствием серьёзных последствий.

Кикене удалось пригасить вспыхнувшее было в Сенате негодование по поводу руководства посадником Лютой Конта надсмотрным легионом и вернуть заседания Сената в старое русло. На заседаниях по-прежнему обсуждались вопросы широкого круга внешней и внутренней политики Пата, и событиям в Паралузии уделялось немного времени — их отнесли к временным, случайным неудачам патского оружия, которые легко поправить. Сенат вынес вердикт и направил его посаднику Люте Конта с требованием немедленно покончить с древорубами собственными силами. Предложение оппозиции о посылке в Паралузию дополнительного легиона из войск дважды императора Тагулы было отклонено. И вместе с тем, несмотря на внешнюю успокоенность Сената, события в Паралузии оставались самой насущной и больной проблемой. Поэтому даже обсуждение вопроса о кампании против пиратов Аринтийского моря прошло вяло, и окончательно решение по её организации было перенесено на более поздние сроки.

Город притих и ждал. Настороженность ощущалась во всём. Даже бегство рабов резко сократилось. Рабы тоже выжидали. Почти пересохший ручеёк стремления к свободе готовился перерасти в целенаправленный поток. Успех бунта древорубов грозил стать тем самым центром кристаллизации, который мог всколыхнуть всю империю восстанием рабов.

Крон взял у писца только что написанный под диктовку лист, присыпал непросохшие строчки песком и мельком просмотрел текст. Это было стандартное извещение властей о бегстве раба. В другое время Крон и не подумал бы сообщить о пропаже Атрана, но в сложившейся ситуации человека без документов, не значащегося в списках беглых, могли просто зарубить или, в лучшем случае, снова продать в рабство. И хотя Крон надеялся, что за прошедшие шесть дней Атран успел уйти далеко, подобное извещение могло спасти ему жизнь, поскольку за поимку живого раба полагалось вознаграждение.

Стряхнув с бумаги лишний песок, сенатор свернул лист в трубку, запечатал личной печатью и отдал писцу.

— Передашь претору.

— Будет исполнено, мой господин, — чуть ли не в три погибели согнулся писец.

— Ступай.

Сенатор проводил глазами писца, затем подошёл к окну и дождался момента, когда увидел писца быстро семенящим по аллее в сторону города. Только тогда он, пройдя через задние комнаты виллы, вышел в парк, спустился с холма и направился в Северное предместье Пата.

Северное предместье города представляло собой любопытное явление, необычное для городских образований рабовладельческого периода. Население его в основном составляло среднее сословие: зажиточные торговцы, ремесленники, вышедшие в отставку военачальники, судебные исполнители, эдилы, аргентарии, содержанки высокопоставленных лиц. Находилось предместье далеко от деловой части города — здесь не вели торговли, не совершали сделок; здесь всегда царили тишина и спокойствие; здесь отдыхали от работы, тихо жили и спокойно доживали свой век.

Пройдя узкими улочками Пата к древней, утратившей своё значение крепостной стене, сенатор вышел за пределы старого города на улицу Северного предместья, отличавшуюся шириной и простором — дома здесь, в расчёте на уединение, строили добротно, с размахом, на больших участках. Вместо бесконечных каменных заборов старого Пата, напоминавших дувалы мусульманских городов, по краям улицы тянулись густые, высокие, в полтора человеческих роста живые изгороди с редкими тёмными проходами-лабиринтами, скрывавшими дома от постороннего взгляда не хуже стен и дверей.

Крон свернул в один из таких проходов и вышел к дому Пильпии. Перед фасадом дома старый жилистый раб в поношенной, но чистой тунике неторопливо, со знанием дела подстригал кусты паприса. По тому, с каким старанием он придавал им декоративную форму, чувствовалось, что делает он это с любовью. Пильпия в шутку называла раба личным садоводом-дизайнером, и кличка «Дизайн» прочно укрепилась за ним, поскольку о настоящее имя старика-нумерийца — Крипчтрипрат — можно было сломать язык. Впрочем, Крон не знал его имени. Точнее, ему не положено было знать. Имя старика было известно вольному морскому торговцу Тонию Берку.

Увидев сенатора, «садовод-дизайнер» опустил стрижницы и низко поклонился. Крон чуть было не поздоровался, но вовремя спохватился.

— Где госпожа? — хмурясь, спросил он.

— В бассейне, господин.

Крон кивнул и пошёл по аллее вокруг дома. В дворик с бассейном можно было пройти и более коротким путём — через комнаты дома, но после душных, пыльных улиц города сенатор предпочёл дорогу через сад. Сзади вновь послышалось неторопливое щёлканье стрижниц.

Пильпия, официальная содержанка сенатора Крона, лежала на воде в центре небольшого, хорошо прогреваемого солнцем бассейна. Закрыв глаза, она, похоже, дремала. Крон улыбнулся, сорвал с куста цветок багреца и бросил ей на грудь. Она вздрогнула и открыла глаза.

— Привет! — махнул ей рукой Крон.

Пильпия улыбнулась и взяла цветок в руки.

— Здравствуй.

Крон протянул ей руку, она ухватилась, и он легко выдернул её из бассейна.

— Ну, здравствуй ещё раз. — Крон привлек её к себе и поцеловал в мокрую щёку.

— Соскучился? — заглянула она ему в глаза.