Владимир Ильин - Напряжение растет

• Название: Напряжение растет
• Автор: Владимир Ильин
• Жанр: Боевая фантастика

Наш мир, но с магией, аристократами, огнестрелом и вечными школьными проблемами. Продолжение истории.

---

Новой двери — железной, оббитой заклепками — тоже хватило прикосновения владельца. Массив металла почти метровой толщины скользнул в сторону, вызвав пораженный вздох — как совершенной конструкцией, так и осознанием, что пробивать такую мощь, да еще рискуя обрушить свод под рекой, было бы самоубийством. Но все мысли моментально вымело от содержимого комнаты, следующей сразу за дверью — до растерянного выдоха и совершенно простецкого жеста с чесанием головы.

— Старик, ты гнил в долбанной Австрии, в долбанном приюте для престарелых, имея это?! — Возопил главный, пинком откидывая в сторону пирамидку золотых слитков в мизинец размером.

— Вот это да…. Твою же… Не верю… — Охали слуги, разглядывая несметные сокровища в лучах фонарей. И даже смотритель невольно поддался очарованию богатства, попытавшись выудить из кучи серебряную, с золотым узором, вазу. Не вытащил — тяжелая.

— Господин, посмотрите, — непочтительно затормошил босса доктор, показывая фонарем на дальнюю стену с широким столом в самом углу.

В овале света, под слоем пыли, тускло блестели странные предметы, разложенные на поверхности, глядя на гостей крупными самоцветами.

— Артефакты! — Ахнул босс, нетерпеливо, расталкивая слуг на пути, направившись к ним. — Старик, вы идиоты! Вас не зря вырезали! Иметь такое… такое… И не победить! Я бы смел половину мира, а вторую купил!

Замерший в кресле полутруп поднял веки и вновь закрыл, одними губами прошептав фразу, до которой никому не было дела.

— Все… проклято…

Вокруг него откровенно резвились, расшвыривая и кидаясь золотом, серебром, украшениями, пока начальственный голос не повелел прекратить. Потому как надо немедленно все выносить, пока прилив не запечатал скалу вновь.

Через минуту группа слуг покинула хранилище под бдительным оком господина, отяжеленная самым ценным — артефактами той эпохи, когда допускалось все, что вело к власти и силе. Сейчас даже на личных территориях княжеств империи, в защищенных от бдительного взора императора убежищах, подобного не позволили бы себе. Потому что новую вещь, выкованную на крови и боли, рано или поздно заметят, и наказание не заставит себя ждать. Но старое, древнее — им дозволялось пользоваться. Если хватит духу.

— Посторожи тут все пока, мы быстро, — напоследок похлопал щеголь старика по плечу, положив свой фонарь на безвольное перекрестье рук.

Через пару минут их шаги затихли. Еще десять минут спустя старик пошевелился. С невероятным усилием разум заставлял мертвое тело жить и подчиняться воле. Не ради жизни, ради чести.

Под скрип коляски, некогда могучее тело поднялось на ноги и рухнуло вновь, но на этот раз на коляску сбоку. А с новой попыткой старик смог упасть грудью на спинку кресла, стоя сзади, и зашагал к видимой только ему одному цели — к голой стене слева от входа.

На середине пути, хранилище резко встряхнуло и засыпало известкой с потолка. Позади раздался сильный удар металла о камень — то двери поспешили закрыться.

— Охраняется… не нами… — Упрямо продолжив путь, шепнул старик.

— Заперто… Не нами. Заперто… Не от нас. — Делал он шаг за шагом, падая всем телом на кресло. — До тех пор… Пока не будет… Нарушено слово!

Последние слова он говорил монолиту стены, упираясь в него лбом. Каталка валялась на боку рядом, сметенная жестом, полным ярости. Свалившийся фонарь рисовал огромную тень от каждого движения старика — и будто не он, а человекообразное чудовище сейчас тяжело дышало в подземелье мертвого рода.

Старик залез тремя пальцами себе в рот и выщелкнул коренной зуб из нижнего ряда.

Керамический ключ блеснул слюной — там, где полагалось быть корню, оказался витой стержень с десятком насечек на нем. Через секунду ключ был вжат острием прямо в поверхность стены, упрямо удерживаемый дрожащими руками. И глухая поверхность — без единой трещинки и щели — будто сдалась чужой воле, протаяв и приняв ключ в себя.

Плоскость вздрогнула, медленно заскользив во внутрь. Только тогда старик позволил себе рухнуть на пол, не спуская взгляд с открывавшегося лаза. То, что было великой надеждой рода, но стало великим проклятием, получит шанс забрать души его врагов. Тех, кто дал слово, но не уследил за жизнью его жены. Слово. Нарушено.

— Лида…

Каменная плита скользнула вбок. И старое зло с гулом вдохнуло воздух нового тысячелетия.

Глава 1

Тринадцать лет после открытия тайника

Бледно-розовая вода стекала по эмали раковины, забирая своей прохладой грязь и боль разбитых пальцев. С зеркала хмуро поглядывало отражение — растрепанное, в порванном костюме, без одной пуговицы на вороте рубашки, со сбившейся набок алой бабочкой.

— Как первое сентября? — Бесшумно объявился за спиной старик.

— Было интересно, — поделился я впечатлениями.

— Познакомился с классом? — Без особых эмоций спросил он, доставая из шкафа справа от зеркала две стерильные упаковки и антисептик.

— С некоторыми.

Мои руки легли на предложенное им полотенце и были аккуратно освобождены от влаги.

— Как они тебе? — Наставник сноровисто наложил мазь и теперь кутал правую в бинт. — Вот тут придержи, вот так.

— Дружные, — поморщился я от прикосновения ткани.

— Один за всех? — Поднял взгляд мой учитель, домоправитель, а теперь еще и врач.

— Все за одного, — пожал плечами, подставляя другую руку.

— О чем спорили?

— Об отличиях между людьми. Вот тут немного жмет.

— Сейчас лучше? — Поправил он узел.

— Да, спасибо. — С искренней признательностью посмотрел я на плотные, на манер варежек, повязки.

— Хоть не на уроке спорили? — Старик строго посмотрел на меня.

— В парке спорить удобней.

— Тогда ладно, — вздохнул он спокойно. — И что, отличаются люди?

— Если очень сильно настаивают, то да.

— Чем же? — Заинтересовался учитель, складывая перевязочные материалы обратно в шкаф.

— Разбитым носом. Хотя они что-то говорили про происхождение и право приказывать.

— Вот как, — старик досадливо пожевал губы. — Впрочем, я примерно так и представлял. Час назад к воротам две машины подъехали, постояли — полюбовались на княжий щит над калиткой, и усвистели по своим делам. Почему-то сразу на тебя подумал.

— Что сразу я?! — Искренне возмутился я в ответ, покидая ванную комнату.

— Потому что все остальные уже были дома, — назидательно показал он пальцем вверх, выходя следом. — А потом приехала машина из школы, и забрала твоего отца. В связи с этим, у меня два вопроса.

— А покормить?

— Переоденься в чистое и пойдем. — Покладисто согласился домоправитель, помогая снять костюм. Перевязанные руки не добавляли ловкости. — А пока переодеваешься, ответь мне, отрок, где была твоя голова?! — Звенящим от заложенной ярости голосом спросил он прямо в ухо.

— Била в переносицу главному, — буркнул я, пряча взгляд.

В таком состоянии с ним лучше не спорить. Все-таки, заслуженный преподаватель, сорок лет стажа — ему такие, как я, на один зуб.

— Головой надо думать, а не бить! Хоть иногда! Они хоть живы?! — Дышали, когда я уходил. — Без охоты ответил, кутаясь в снимаемую рубашку и не торопясь из нее вылезать.

Так, отчего-то, было легче — прямо как под одеялом в детстве.

— Ты должен был уйти два часа назад! — Меня силком вытащили из укрытия.

— Так я и ушел, — пришел черед майки обеспечивать мою безопасность. И ее-то я натянул надежно, потому что знал, какой последует вопрос.

— И где ты был все это время?!

— Гулял.

С треском не выдержала материя, разрываясь по шву. На меня грозно смотрели синие глаза.

— В таком состоянии? Ты понимаешь, что в раны могла попасть инфекция?! О чем ты вообще думал!

— Об алиби. — Тяжко признался, поднимая взгляд.

Все-таки, не чужой человек. Хотя, месяца два назад был вполне себе чужой — сидел себе с коробками учебников и одежды, дожидаясь транспорта для переезда. Тут-то его папа и повстречал, заинтересовавшись обилием школьной литературы. Нам как раз нужен был репетитор — для меня, а дедушка смотрелся если не бывшим директором, то заслуженным учителем. Вот и поговорили они, о погоде, о делах. А еще через десять минут, прибывшая машина отвезла все его добро не на вокзал, как до того планировалось, а к нам в дом.

Отец прямо светился от довольства — в незнакомом городе найти хорошего специалиста очень сложно. Тут знакомства нужны, а где им взяться? Да и хорошие люди — они без дела не бывают, все на своем месте. Иначе какие они хорошие? Так что столкнуться прямо на улице с нужным человеком, с кучей рекомендаций, а потом еще убедить его отложить поездку на юг ради моего обучения — серьезный повод для радости. Для всех, кроме меня. Потому что это был страшный человек, с тяжелым нравом и металлической линейкой, которой умел громко стучать по столу. Меня он бить не мог, хотя наверняка хотел — я ведь толком ничего не знал по огромному числу предметов. А не мог он этого делать по договору с нашей семьей — оказывается, личные учителя, они как врачи. И как врачи, не имеют права вредить подопечным, а так же говорить, что услышали или увидели во время своей работы. Потому его легко пускали за общий стол, обсуждали вместе самые разные темы, частенько получая дельные советы, а через две недели как-то и вовсе считали членом семьи. Опять — кроме меня. Я взрослым не особо верю, а уж бывшим школьным директорам тем более.