Ник Лаев - В поисках красного

• Название: В поисках красного
• Автор: Ник Лаев
• Жанр: Фэнтези

Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится. И тогда потомки Младшего, да будут всегда плодовиты его чресла, сыграют свою роль...

И прошло более 1000 лет…

---

— Я согласен с Вами, что линия Старшего уже несколько поколений не дает Торнии выдающегося правителя. Действительно великого, достойного бессмертной славы Тиана I или Эйриха II. Кровь их потомков разжижилась? Возможно! Соглашусь и с тем, что Водилик не лучший наследник.

Красный плащ отстранился и продолжал свою обвинительную речь уже вызывающе и раскатисто.

— Но почему Вы считаете, себя достойнее? Высокомерие и безжалостность вот изнанка Вашего Дара. Все прикоснувшиеся к Милости Младшего — наделены этими пороками. Это есть даже во мне и в моих Стражах. Такими делает нас Ваша черная кровь. Но Выыы! Вы — его прямые потомки воплощаете все худшее, что есть в Вашем Даре. Не лучше и Ваша любимая игрушка. Смелые вобрали от своих Магистров слишком многое. Ваших рыцари уже давно перестали воспринимать как благородных защитников веры и империи. Они слишком близки к потомкам Младшего, похожи на них, верны и преданы только им, а не Торнии. Вас и Ваших рыцарей не просто не любят. Вас ненавидят. Едва ли не столь же сильно, как подзабытых последователей Четвертого. Вы купаетесь в крови. Вожделеете убивать по поводу и без оного. Вы звери в человеческом обличье, готовые разорвать любого за косой взгляд или обидное слово. Вы несете разрушения и хаос там, где должны наводить закон и порядок. Ваше время безвозвратно ушло и сегодня ни потомкам Младшего, ни созданному ими когда-то Братству Смелых уже нет места ни в Торнии, ни за ее пределами. Вы уже не защищаете империю, Вы ее губите своим неистовством, гордыней и жестокостью. Вы получили по заслугам и поделом исчезните. А с защитой Торнии Стражи справятся и без Вас.

Узник, погруженный в свои мысли, молчал. Красный плащ выпрямился, и строго взглянув на склоненную голову, громко повторил:

— Все, что с Вами и Братством происходит, Вы заслужили. Даже Эверард…

Услышав это имя, мужчина вскинул глаза на собеседника и резко дернулся. Его оковы пронзительно зазвенели. Стража немедленно придвинулась ближе, а возглавлявший ее капитан почтительно произнес:

— Ваша Светлость, осторожнее. Вы же знаете, как заключенный опасен. В случае чего, боюсь, даже цепи его не удержат.

— Не лезьте не в свое дело Аллард. — Красный плащ нетерпеливо отмахнулся, и вновь наклонившись к узнику, спросил:

— Вы подумали о нём? Да, конечно, он похож на Вас, такая же бездушная жестокость, надменность и пренебрежение ко всем, но в нем хотя бы изредка проглядывает человечность. И… он расколол Совет. Вашей смерти хотят многие, но не его.

— Где он? Что с ним? Скажи Торберт, заклинаю. — Хриплый голос узника внезапно прервался, скованные руки безвольно опустились.

— Что будет с моим собратом? Его тоже ослепят? Отрубят руку и пальцы? — Покрытое темными разводами лицо содрогнулось. — И кастрируют?

Казалось та страшная ярость, что бушевала в узнике мгновение назад, вдруг исчезла. Безвозвратно испарилась. Мужчина вновь опустил голову, но тут же, точно одумавшись, посмотрел в глаза нежданному гостю и с неожиданной болью произнес.

— Спаси его Берт. Он ведь еще так молод. Ради нашей прежней дружбы. Во имя той общей крови, что течет в наших жилах. Ведь он последний! — Прежние сталь и непреклонность из голоса исчезли, а его тембр неожиданно стал жалобным и просящим. — Мой сын последний в роду Младшего и после него ни будет никого. Понимаешь, никого!?

Красный плащ, будто почувствовав внезапную слабину узника, ощерился, но тут же отвернулся и пожал плечами:

— Меня всегда поражало Ваше полное безразличие ко всему, кроме Эверарда. Впрочем, это необъяснимое чадолюбие, говорят, присуще всем Матрэлам. Для Вас существуют лишь Ваши потомки, в которых Вы видите свое продолжение. Правда, — он горько усмехнулся, — лишь по мужской линии. В любом случае, странно видеть Вашу боязнь, или что Вы там чувствуете в своей бесстрашной душе. Вы, не моргнув глазом, можете перерезать горло чужому ребенку, но когда на кону стоит драгоценная жизнь Первого Рыцаря в Вас просыпается что-то человеческое. — Он на мгновение задумался. — Я не смогу Вам помочь. И даже если бы мог, не сделал бы этого. Ваша с ним участь решена окончательно и бесповоротно. И еще милый дядюшка, — красный плащ насмешливо посмотрел на узника, — мы с Вами ни когда не были друзьями. И знаете почему? — Не дождавшись ответа, он презрительно скривился. — Младшие Владыки не умеют дружить. Они просто не способны понять и почувствовать то, что присутствует в настоящей дружбе — любовь, сострадание и доверие.

Последние слова, тяжело упав в темное пространство камеры, как будто, ударили заключенного наотмашь. И без того бледное и осунувшееся лицо окончательно омертвело, превратилось в застывшую, безжизненную маску. Мужчина медленно закрыл глаза и замер, словно прислушиваясь к размеренно падавшим с потолка камеры тяжелым и дурно пахнувшим каплям. Красный плащ еще какое-то время постоял, но, не услышав больше ни слова, повернулся и прикрываемый все так же настороженно глядевшей на заключенного стражей, быстро вышел. Дверь захлопнулась. Мужчина со стоном привалился к шершавой стене, вытянул вперед скованные длинные ноги и застыл, с тоской гладя на покрытой испариной потолок. Боль, ненависть, ярость бушевали в нем. Но страха не было. Узник не боялся того, что ему предстояло вынести. Он никогда и ничего не боялся.

Глава 1

42 г. от Прихода Триединых Темные пустоши

«И трое пришли в мир.

И мир проснулся.

И были они разные,

но едины…».

Книга Прихода

Они в очередной раз ужинали вместе, сидя вокруг недавно и криво сколоченного стола. Сосновая столешница, на которой стояла плошка с супом, еще пахла хвоей и с завидным постоянством занозила положенные на нее ладони. Никто из присутствующих не хотел есть. Старший, как всегда молчал. Средняя, улыбаясь своим затаенным мыслям, держала в руках корку хлеба, временами отщипывая от нее мелкие кусочки. Лишь Младший периодически порывался зачерпнуть роговой ложкой горячее варево из чашки, нахально поглядывая на сотрапезников.

— Сегодня нам предстоит тяжелый день. Осада затянулась, но, наконец, стена пробита, и наша армия готова к последнему штурму. — Голос Старшего пронзительный и глубокий неожиданно нарушил тишину, заставив присутствующих очнуться. Его обладателем был высокий, светловолосый, средних лет мужчина, с внимательным и задумчивым взглядом. Полные щеки Старшего были чисто выбриты, а темно-синие глаза глядели равнодушно и холодно. Он пристально посмотрел на сидевшую рядом невысокую, рыжеволосую женщину, которая молча кивнула, вновь ободряюще и ласково улыбнувшись.

— Страха нет и быть не может. — Средняя говорила с придыханием, ощутимо волнуясь и едва заметно картавя. Однако ее голос звучал поразительно приятно, отчего в полутемной и холодной комнате на мгновение стало уютней и светлее. Радужка больших, на выкате глаз была редкого изумрудно-зеленого цвета, а само миловидное, щедро покрытое веснушками лицо излучало приветливость и доброту. — Ведь с нами Младший. — Она любовно провела ладонью по щеке худого юноши, чьи карие глаза, смотрели на всех решительно и бесстрашно. Единственный из присутствующих он был одет в кольчужную рубашку с капюшоном. Не снятый подшлемник обтягивал живое лицо с резко очерченными скулами и длинным носом.

Младший сжал кулаки и неожиданно резко, совсем не по-мальчишески произнес:

— Со мной вы пойдете до конца. До самого конца, каким бы мучительным и ужасным он не был. Отец перенес нас сюда, чтобы низвергнуть Его. И мы это сделаем, во что бы то ни стало. Пусть наша смерть близка. Мы смело к ней идем, спасая жизнь и свет. — Прежнее озорство исчезло, взгляд юноши стал жестким и колючим.

— Конечно Брат, — теперь улыбнулся Старший, мудро и ободряюще, — благодаря тебе мы храбры как никто и никогда. — Он внимательно посмотрел в темные зрачки Младшего, черпая в них привычные решимость и мужество, затем зацепил взглядом зеленые глаза Средней, окунаясь в негу милосердия и любви.

— Пожалуй, пора. Отдохнуть еще успеем.

Старший решительно потянулся к обтянутым черной кожей ножнам, которые, однако, оставил не себе, а передал Младшему. Он никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который нетерпеливо ухватил рукоятку длинного, полуторного меча с широким долом. Его глаза горели, не замечая мимоходом брошенного, укоризненного взгляда Средней. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Они вышли из дома вместе, держась за руки, подняв к небу лица и взывая к бурлящей в их жилах Крови. Лежавшие недалеко от порога два огромных зверя, увидев Младшего, вскочили и бросились к нему, разинув огромные пасти с острыми как иглы зубами. Средняя отшатнулась и, запутавшись в длинном платье, чуть не упала.