Андрей Рискин - На флоте менингитом не болеют, или Нептуна расстрелять, русалку – утопить

• Название: На флоте менингитом не болеют, или Нептуна расстрелять, русалку – утопить
• Автор: Андрей Рискин
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906858-29-0

Андрей Рискин, являясь заместителем главного редактора «Независимой газеты», в душе по-прежнему ощущает себя на столько журналистом, сколько флотским офицером. И это ощущение не уходит с годами. Потому что служба на флоте – это на всю жизнь. В книге «На флоте менингитом не болеют, или Нептуна расстрелять, русалку – утопить» не только традиционные флотские байки, но и рассказ о подъеме атомохода «Курск» осенью 2001 года (во время этой уникальной операции автор был в Мурманске), версии гибели субмарины, а также записки, сделанные во время учебы в Калининградском ВВМУ. И, наконец, заметки об отношениях моряков России и Украины во время «крымской весны».

---

На том и разошлись. Потому что для советского офицера не деньги главное. Главное, чтобы любимый город мог спать спокойно.

От смелых отскакивает

Почему два военно-морских курсанта и лопата заменяют экскаватор

На флоте, как известно, рабочий (то есть служебный) день не нормированный. И выходные никому не гарантированы. На эту тему есть старый флотский анекдот.

Собирает командир командный состав в кают-компании:

– Товарищи офицеры, с этого дня переходим на новый график службы. В субботу и воскресенье – выходной. В понедельник отдых от выходных. Во вторник – подготовка к рабочей неделе. Среда – рабочий день. Четверг – отдых после рабочего дня. Пятница – подготовка к выходным.

Возмущенный возглас лейтенанта с галерки:

– Так что, товарищ командир, и долго мы еще по средам вкалывать будем?

В общем, если хочешь поработать, ляг, поспи – и все пройдет. Благо на флоте есть адмиральский час. Но это, конечно, только в анекдоте.

Для человека в погонах праздники, они как мед – вроде бы есть и все-таки их нет. Потому что бдим, граница на замке, враг не пройдет и т. д.

Не знаю, как сейчас, а в советские времена с бдительностью было строго. Во всех планах.

Помнится, доставили нам из политотдела шикарные портреты генерального секретаря – в маршальской форме, при орденах во всю грудь, естественно. На плотной глянцевой бумаге, в цвете, в общем, красота неописуемая. Я ими, то есть портретами, тут же обклеил свою каюту и все кубрики. Через неделю телефонограмма из того же политотдела – снять немедленно! И тут же прибежал замполит дивизиона, портретики конфисковал, ничего не объяснив. Вскоре выяснилось: у Леонида нашего Ильича на мундире клапан кармана, как говорится, в карман залез. А уже через пару недель доставили на наше корыто новый портрет, где все по уставу.

Политотдельцы у нас всегда были главными по бдительности. Бдили, как говорится, до потери пульса.

Как-то пришел один такой бдительный капраз к нам на «Линзу» проверять политзанятия. И получил я тут же строгий выговор. А почему? А потому что на самодельном плакате, вывешенном в кубрике, было написано: «Согласно решениям съезда КПСС в 1980 году в стране будет выработано 1 триллион 294 миллиарда кВт/ч электроэнергии».

– Вы что это, товарищ старший лейтенант, – возмутился проверяющий, – искажаете решения партии? Кто вам дал на это право? В решениях съезда ясно написано (достает брошюрку), что «в стране будет выработано 1294 миллиарда кВт/ч электроэнергии». И никаких триллионов!

Такая вот партийная арифметика.

Кстати, о капразах. Именно тогда у них появилась «шапка с ручкой». То есть до этого капитанам 1 ранга (и, естественно, адмиралам) полагалась каракулевая привычная шапка-ушанка. И тут неожиданно к каракулевой шапке приделали козырек, как у фуражки.

Говорят, дело было так. Приехал в Москву с визитом Шарль де Голль. И подарил нашему министру обороны Андрею Антоновичу Гречко свою знаменитую деголлевку. А потом к маршалу зашел главком ВМФ СССР Сергей Георгиевич Горшков. И напялил маршал в порыве добрых эмоций адмиралу на лысую голову подарок из Франции. И сказал, как говорится, что это хорошо. Так у наших адмиралов и капразов появилась «шапка с ручкой». Но это к слову.

Потому что по шапке давали без всяких ручек. У нас же на флоте что главное? Правильно, наказать невиновных, наградить неучаствовавших. На том и стояли. Главное – меньше инициативы. Потому что инициатива на флоте наказуема. Я это еще в училище понял.

Помнится, Валере Бородину, когда мы учились еще на третьем курсе Калининградской военно-морской бурсы, отец-моряк из загранрейса набор фломастеров привез. Страшно дефицитная по тем временам штука. А в наборе целая дюжина цветов. И как-то на занятиях по самоподготовке Валера проснулся. И осенила его оригинальная идея.

– А давайте, мужики, – говорит Валера, – кому-нибудь жопу фломастерами разрисуем!

Угадайте с трех раз, кого тут же скрутили и кто покинул класс с задницей в цветах радуги?

Так что меньше инициативы, больше находчивости. Офицеру без находчивости – ну просто никак. И есть идеальные примеры такой находчивости.

В 1980 году наш славный экипаж принимал от нашей не менее славной судопромышленности ранее упомянутый морской тральщик «Марсовый», чтобы потом передать его в заботливые руки полковника Муаммара Каддафи. Корабль стоял в Питере у стенки на Средне-Невском заводе, а вход на территорию предприятия охраняли сотрудницы вневедомственной охраны. Суровые, скажем так, дамы. Мы их называли «стражами Балтики». Когда наш командир БЧ-5 Олег Николаевич Пляц после выходного пытался пройти через КПП, чтобы приступить к исполнению служебных обязанностей, строгие тетки (с Макаровым в кобуре) обнаружили на его торсе некую выпуклость. Это были пол-литра «Московской», которые мех пытался пронести на корабль.

После этого случился такой диалог:

– Товарищ капитан-лейтенант, пронос спиртного на территорию завода категорически запрещен.

– А я все равно пронесу!

– Нет, не пронесете!

– Пронесу, даже не сомневайтесь…

После чего механик достал ту самую «Московскую», сорвал с нее бескозырку (ветераны помнят, что именно так называли крышечку к водочной бутылке) и на одном дыхании влил в себя содержимое. Ткнул рукой турникет и снисходительно заявил изумленным вохровкам:

– Я же говорил, что пронесу!

Правда, в итоге мы все равно механику настучали по шапке. Водку-то он нам нес.

Но ведь тут что главное? Находчивость. И оптимизм. Помнится, на четвертом курсе проходили мы стажировку на Черноморском флоте. Стою на ГКП (главном командном пункте) большого противолодочного корабля «Красный Кавказ», исполняя обязанности дублера вахтенного офицера. А перед самым мостиком крутится антенна радиолокационной станции. Я к командиру осторожно так с вопросом:

– Товарищ капитан 3 ранга, а это не опасно (ну, с точки зрения мужской потенции, естественно), что РЛС так близко?

И получаю четкий ответ:

– Ты что дрейфишь, курсант? От смелых отскакивает!

С тех пор я уже на флоте ничего не боялся. И уж тем более командиров.

Был у нас командиром дивизиона капитан 2 ранга Николай Добродеев. По прозвищу Аздеев. Для бестолковых сухопутных читателей поясню. Поднятый флаг «Добро» на флоте означает «Да. Согласен. Разрешаю. Имею». А флаг «Аз» читается как «Не. Нет. Не согласен. Не разрешаю. Не имею». Когда подчиненные приходили к Добродееву с какой-либо просьбой (мол, товарищ командир, прошу добро на что-то…), он отвечал коротко: «Аз!» И все все понимали. И вылетали из кабинета, потому что в расшифровке флага «Добро» наш комдив признавал только слово «имею».

Как-то супруга Добродеева куда-то уехала, а ему приказала своего любимого пуделя в собачью парикмахерскую сводить. И выдала на эти цели аж 15 рублей. А тут в гости к комдиву зашел начальник штаба нашего доблестного дивизиона. И решили они, что способны сами пуделя (медалиста, победителя множества собачьих выставок, между прочим) постричь, сэкономив таким образом средства на маленький домашний банкет.

Ну, логика тут понятна. Флотский офицер с училищных времен учится не только определять место корабля в море и стрелять из пушки. Большую часть времени в училище будущий офицер флота занимается рытьем канав, чисткой картошки, уборкой снега, строительными работами и прочими далекими от боеготовности вещами. У нас в училище говорили так: «Два курсанта и лопата заменяют экскаватор». Так что комдив и начальник штаба не сомневались, что без проблем постригут пуделя и все будет, как и положено на флоте, по высшему разряду. Но для начала они приняли по 250. И начали, естественно, обсуждать флотские проблемы…

В итоге о пуделе вспомнили, когда уже приняли еще, мягко говоря, «по несколько капель». В общем, в собаченцию не столько стригли, сколько брили. А утром из командировки приехала жена комдива. И на службу он на следующий день не вышел – ждал, когда синяк под глазом исчезнет. Потому что жена офицера тоже во флажном семафоре разбирается. Что «имеем», то имеем…

Воля в узелке

Как на советском флоте сочетали высокую нравственность с высокой боеготовностью

Женская тема на флоте не просто актуальна, а весьма болезненна. Тут как-то накануне очередного празднования 8 Марта неназванный высокопоставленный представитель Главного штаба ВМФ заявил, что женщины в России в отличие от загнивающего Запада пока на боевых кораблях служить не будут. Мол, «корабль предназначен для морского боя, а на флоте с большой заботой и вниманием относятся к женщинам». Да и нужных бытовых условий нет.

Поэтому что для флотского офицера главное, когда он в море? Главное, волю в узелок завязать. Потому что три месяца, а у кого-то и поболее, без дам-с, без женской ласки и т. д. Это вам не на гражданском флоте. Там пришвартовался где-нибудь в Буэнос-Айресе или в каком-либо ином жарком порту, сошел на берег и, как поется в песне: «Ему всегда нальют вино. / Когда моряк на берегу, / Все девушки бегут к нему/ – Они сигают из штанов, / Меняя деньги на любовь». Не говоря уже о том, что на гражданском флоте и буфетчицы есть, как говорится, на худой конец.