Владимир Першанин - Библиотечка журнала «Милиция» № 4 (1997)

• Название: Библиотечка журнала «Милиция» № 4 (1997)
• Автор: Владимир Першанин
• Издательство: Библиотечка журнала «Милиция»
• Жанр: Детектив
• Год: 1997

Повесть «Спроси пустыню…» посвящена будням спецназа. Действие происходит в знойной пустыне Южной Республики, где отряды непримиримой оппозиции режиму сбили военно-транспортный самолет России и в качестве заложников удерживают летный экипаж. Освободить авиаторов — такая задача поставлена перед командиром подразделения спецназа майором Амелиным и группой его бойцов. Задача не из простых, поскольку заложники находятся в руках боевиков, для которых законы не писаны…

В лесу под Вязьмой, что на Смоленщине, обнаружен труп болгарского гражданина Рачева. В расследование убийства включается сыщик районного масштаба майор Фидинеев, не подозревая, что окажется в самом центре международного детективного треугольника, который составляют криминальные структуры России, Болгарии и Латвии. Об этом и рассказывается в повести «Грибное лето в Вязьме».

---

И в тот самый момент сбоку коротко и приглушенно защелкал пистолет-автомат Кости: громила и девица, словно подкошенные, обливаясь кровью, рухнули на пол. Рядом катался по паркету, сжимая в локте руку, Марафон: его глаза вылезли из орбит от страха и боли. Костя стволом пистолета разжал ему зубы и впрыснул содержимое баллончика.

— Отрываемся! — крикнул он Фидинееву. — Возьми ключ от ворот, а я вырубаю возле хаты свет. Получилось много шума из ничего…

Еще минута потребовалась, чтобы грузное тело Марафона втиснуть в багажник уже поджидавшей БМВ. Машина пулей рванула с места. Фидинеев, сжимая ручку кейса-автомата, заметил: зажглись окна почти во всех соседних домах.

Пауль молчал, вынося БМВ на освещенную площадь центра городка, потом стал вслух рассуждать:

— В курортных местах у полицейских не принято ходить в форме, чтобы не портить своим видом настроение отдыхающих. Сейчас надо быть очень осторожным, бояться любого… Потом остановимся, приведем свое «хозяйство» в полный ажур.

— А пока гони, гони, гони! — прокричал все еще разгоряченный Костя. — Если успеем до Риги — дело в шляпе, фетровой…

— А вдруг девица бросится к телефону? — спросил Фидинеев.

— Она уже не бросится, — отпарировал Костя, — а вот соседи позвонят обязательно. По-хорошему, нам надо разбегаться и медленно ползти по-пластунски в белых тапочках к великой и горячо любимой родине.

Еще минут через пятнадцать бешеной гонки показались огни пригорода Риги. Какая-то встречная машина неожиданно поморгала фарами — так во всем мире водители предупреждают своих незнакомых коллег об опасности впереди. Пауль сразу тормознул, остановил другую машину, перебросился несколькими фразами с шофером.

Фидинееву и Косте сказал:

— Или мы засветились, или это просто плановая облава. На ближайшем посту дорогу перегородил бронетранспортер с автоматчиками и собаками. Обыскивают поголовно всех. И объездной дороги здесь нет…

— Никакой объездной дороги! — приказным тоном сказал Костя. — Сворачивай тихонько в кювет и без света двигай вон к тем огням.

Пауль повиновался. Вскоре машина уткнулась в деревянный мост через довольно широкую реку или озеро. Костя сказал:

— Аккуратненько собираем все оружие, кейсы, прочие улики и — с середины моста на самое дно. Ничего не забудьте, а я займусь Марафоном.

Уже с моста Фидинеев услышал возле машины характерный приглушенный щелчок — невольно вздрогнул, поразившись жестокости Кости. Или решительности?

Потом они прибрались в машине, достали бутылки, выехали на шоссе.

— Теперь вы беженцы из России, бежали из-под стражи как активные участники октябрьских событий в Москве, националисты или, как там, ура-патриоты, — проговорил Пауль. — Возвращаемся из Дзинтари, где в стельку надрались у случайных… м-м… девушек. Если нас задержат по звонку из Дубултов, вполне могут устроить очную ставку со стариком, у которого останавливались. Этого допустить нельзя. Будем выкручиваться, доставайте всю наличность, желательно в крупных купюрах.

Еще одна жертва?

Если перевести все разговоры с латышского языка на русский, то ситуация на полицейском посту складывалась следующим образом…

Офицер предложил всем выйти из машины для производства всестороннего досмотра.

Пауль:

— Эти двое беженцев из России слишком пьяны.

Офицер:

— Документы, адреса.

Пауль:

— Документы остались на квартире, где они временно проживают — улица Ульманиса… Телефон, к сожалению, отключен за неуплату.

Офицер: автоматчикам:

— Выволакивайте их!

Начинается личный досмотр, чуть ли не выворачивается вся одежда, другие автоматчики потрошат машину.

Офицер из будки с кем-то связывается по телефону, кого-то убеждает, что ничего не найдено. Потом переспрашивает: «Еще тщательнее? Хорошо».

Опять досмотр, опять допрос: откуда, куда, где, зачем…

Пауль особых подозрений не вызывает, но все данные его документов заносятся в записную книжку офицера.

Итог: офицер приказывает сержанту сопроводить беженцев до их квартиры, чтобы удостовериться в правдивости слов, затем решено русских отправить в службу безопасности.

Так в машине оказывается четвертый, вооруженный тупорылым израильским автоматом «Узи». Пауль намекает на баксы, но получает решительный отказ.

Наконец они въезжают на улице Ульманиса в какой-то двор. Пауль предлагает сержанту подняться на третий этаж за документами, а потом везти русских дальше. Сержант соглашается. Минут через пятнадцать Пауль возвращается один, небрежно бросает на сиденье автомат.

С рассветом они подъезжают к имению «Мильда», но, минуя его, едут в сторону границы. Еще через час Фидинеев и Костя уже трясутся на родном «Запорожце»…

До Минска Костя молчит, но на прощание вдруг обнимает майора:

— Мы больше никогда не увидимся, майор. Таков печальный итог… Надо все забыть, хотя это навсегда останется с нами. Меня будет согревать мысль, когда я буду с нежностью думать о тех, кого не успел прикончить Марафон и его громила. Мы никогда не узнаем имен этих людей, но они есть…

Разочарование

Грибное лето в Вязьме было в самом разгаре.

Фидинеев целыми днями сидел в отцовском доме, бесцельно бродил по двору, лежал, брался читать, писать письмо в Болгарию отцу убитого водителя… Отец Фидинеева, догадываясь о состоянии сына, не лез с расспросами и разговорами. Лишь раз заикнулся о грибах.

— Какие грибы, батя?! — вздохнул Фидинеев.

Его душа все еще сопротивлялась тому, что произошло: в обход всем законам и нормам, жестоко, вообще не по-человечески… И хотя он понимал, что в той ситуации иного выхода не было, его профессиональный навык милицейского сыщика говорил: мог, мог быть совсем иной выход, но вот какой?

Марафон кончил жизнь почти в такой же ситуации, что и болгарский водитель Рачев: сначала газовый баллончик, затем выстрел в голову… Кто его дружок? Что он унес с собой? Совершенно ни при чем девица Луция… А что стало с сержантом, который намеревался заключить их в камеру? Где телевизоры с «гномами»? Где сама фура? Что он скажет при встрече Лидии Канатчиковой, у которой растет дочка Марафона?

Одни вопросы…

В один из дней жена Фидинеева подсела к нему, проговорила:

— Давай на мои зимние каникулы уедем куда-нибудь в лес покататься на лыжах, поживем в избе — среди снегов и тишины.

— Давай! — вдруг согласился Фидинеев. — Если я завтра выйду на работу, у меня в запасе останется еще почти две недели.

Так и сделал. И скоро ритм его жизни вошел в привычную колею, лишь изредка с теплотой вспоминая молодого майора Костю из Минска.

Грибное лето в Вязьме кончилось.