Ася Филатова - Под тем же солнцем

• Название: Под тем же солнцем
• Автор: Ася Филатова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Действие романа разворачивается в двух временах — настоящем (Москва, наше время) и прошлом, времен завоевания испанцами индейской Америки (небольшое индейское поселение, полуостров Юкатан, 16ый век). В настоящем времени студентка Московского вуза Арина во сне, а позже наяву, видит картины из своей прошлой жизни и заново переживает трагическую гибель возлюбленного и предательство лучшего друга. Встретив обоих в этой жизни, Арина оказывается перед выбором — верить своей ненадежной «памяти» или же довериться собственному сердцу. В настоящем Ярослав и Антон (в прошлом — индейцы Йавар и Тиану) при различных обстоятельствах появляются в жизни Арины, каждый из них по-своему привлекателен, и решение, чему верить и кого выбрать на этот раз, дается Арине нелегко. Девушке предстоит разобраться, что произошло в том далеком прошлом и определиться наконец в своих чувствах, а для этого ей необходимо «вспомнить все»…

---

У девушки была совершенно прозрачная подружка с копной живописных кудряшек, казалось, дунешь — улетит. Иногда они вместе стояли на крылечке и разговаривали, пару раз за неделю Антон видел их в кафе. Парня он тоже частенько заставал там, тот пил кофе и балагурил, обычно в большой компании. Парень ему, разумеется, страшно не нравился, казался самодовольным и неприятным, хотя Антон понимал, что абсолютно необъективен. «Вероятно, он замечательный человек, — уговаривал себя Антон. — Не стала бы она общаться непонятно с кем… Хотя, девушки — чудные создания. Кто разберет, что у них там в голове… Но этот все-таки неприятный. Хорек хорьком. И что она в нем нашла?..»

Что-то между ними явно происходило, или Антону хотелось в это верить. Последние несколько недель Антон наблюдал, как с каждым днем портится настроение у девушки. Утром, следуя привычным курсом, она с надеждой и даже какой-то обреченностью искала глазами чертову «Митсубиси», а когда находила, взгляд ее по непонятной причине угасал. Однажды он стал свидетелем, как зеленоглазая после разговора с хорькообразным парнем резко повернулась и пошла прочь. Антон успел заметить выражение бледного лица. Глаза казались еще больше, Антону почудилось, что девушка едва сдерживает слезы. Антон стоял совсем рядом, но вряд ли она его заметила. «Чем же она тебе не угодила, хорек ты скрипучий, — мрачно думал Антон, глядя в спину удаляющейся девушке, — так и вмазал бы по постной физиономии…».

Была в этой девушке какая-то невероятная незащищенность, Антону периодически хотелось схватить ее в охапку и куда-нибудь утащить, надежно спрятав от враждебного окружающего мира, а в первую очередь от пресловутого молодого человека с мышиными глазками. И как получилось, что он так много значит для нее? Это было такой явной, такой очевидной ошибкой, что, как казалось Антону, должно было всем резать глаз. Есть же у нее друзья, родители, наконец. Кто-то должен был ей сказать, что так нельзя… Почему так нельзя, Антон и сам толком не знал. Но чувствовал и даже видел, что зеленоглазая девушка далеко не счастлива, а так быть не должно. Неправильно это. Из таких чудесных серьезных глаз должен литься свет, и уж точно не тоска, которая все четче, день ото дня проявлялась на бледном лице.

Иногда Антон позволял себе пофантазировать. Вот она приходит после учебы домой, бросает сумку в кресло, переобувает сапоги, треплет за холку черного лохматого пса… Интересно, есть ли у нее собака. Антон не очень любил кошек, за их горделивое отчуждение «гуляю сам по себе», к собакам же относился с большой симпатией. Единственный кот, к которому Антон питал глубокое уважение, это был кот его бабушки, Эммануил Евграфович. Но этот кот был не просто котом. Эммануил Евграфович по праву считал себя полноправным хозяином бабушкиной резиденции, а сама бабушка была кем-то вроде домоправительницы при нем. Эммануил (в простонародье Моня) обладал удивительно богатой для кота мимикой, по прищуру огромных желтоватых глаз можно было с высокой долей вероятности определить отношение их обладателя к тому или иному вопросу, обсуждаемому в его присутствии. Антон подозревал, что кот и сам бы охотно поговорил, однако был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе вмешиваться в беседу…

«У нее точно есть собака, — думал Антон. — У всех хороших людей в какой-нибудь период жизни обязательно бывают четвероногие и вислоухие друзья. Пес непременно заросший, добрый и неуклюжий».

Антону было 14 лет, когда судьба свела его с Рембо. Холодным апрельским утром Антон шел покупать себе подарок на день рождения, в кармане новехонькой модной курточки — подарок бабушки — лежала невиданная по тем меркам сумма, и подросток предвкушал приятные мгновения. Он планировал купить мобильный телефон и отметить день рождения с друзьями в кафе, предварительно посетив кинотеатр.

Свернув с улицы в подворотню, Антон еще издалека услыхал громкий голос дворника Василия Василича. Обычно шумный и говорливый, Василич не упускал возможности поговорить с «хорошим человеком», без разбору давал всем во дворе советы, гонял ленивых таджиков, самоотверженно сражался с любителями граффити, разрисовывающими местные гаражи и будки ЦТП, а уж как ругался, так это любо-дорого… Антон, в свои годы знавший достаточное количество непечатных слов, самые изысканные выражения почерпнул именно из этого щедрого источника. В этот раз, в словесном потоке дворника явственно сквозили сочувствующие ноты, и Антон решил поинтересоваться. Если не вслушиваться, по жалостливым интонациям казалось, что Василич причитает над кем-то тяжело больным.

— Коня в харю… Да чтоб тебя, горемыка…

— Кто это у тебя, Василич?

— О, здоров, Тоха.

Василич посторонился, испустив горестный вздох.

— Да вот, смотри-ка… «кабысдох» приблудился… И деть-то его некуда, чертяку.

Антон обогнул Василича и окаменел.

С мерзлой земли из взъерошенного комка шерсти на него взглянули умные, полные боли, желто-коричневые глаза.

Сердце подростка болезненно сжалось. Пес не отводил взгляда от его лица и даже перестал скулить. Наклонившись, Антон разглядел свалявшуюся шерсть, неестественно вывернутую лапу и запекшуюся кровь.

— Что с ним случилось?

Дворник Василич вздохнул и оперся на лопату.

— Да сбили его, машиной. Сам видел. Волга белая, мордоворот из третьего подъезда ездит. Сегодня совсем холодно, думаю, укрыть, что ли, чем… Да все одно помрет.

— Не помрет.

Антон опустился на колени перед измученным комком шерсти и осторожно коснулся собаки. Пес продолжал смотреть Антону в глаза. Василич счел нужным предупредить:

— Ты смотри… Цапнет еще. Больно ему, небось…

— Василич, нет у тебя какой-нибудь коробки или ящика?

— Да откуда… Может чего и было, да мусорку-то с утра вроде как вывезли.

— Ясно.

Антон скинул новую куртку и осторожно попытался подсунуть под собаку. Пес напряженно следил за движениями Антона. Решение подросток принял мгновенно, мысленно попрощавшись с новым мобильником и предстоящей гулянкой, Антон твердо решил поставить пса на ноги. Вернее, на лапы.

Антон уже собирался взять пса на руки, бережно подтаскивая его к себе, под причитания Василича, как из подъезда выкатился мордатый мужик и, сделав пару шагов в сторону белой «Волги», вдруг обернулся и быстро направился прямо к ним.

— Вот он, мордоворот-то, — за спиной сказал Василич, невольно отступая.

Мордатый еще издали начал выкрикивать что-то агрессивное.

— Ты все еще не выкинул эту дрянь, а, Василич? Я тебе когда сказал его закопать, хорош здесь инфекцию разносить, тварь!!!

Антон почувствовал, как у него защипало в носу и в то же время нащупал в кармане баллончик со слезоточивым газом. Мордоворот подскочил и кинулся на Василича с кулаками.

— У нас тут что, благотворительное собрание?? Ты че за территорией не следишь, дерьмо собачье, мы тебе за что деньги платим??

— Так он живой, етить-молотить, — растерянно отвечал Василич, — нешто я живую скотинку в землю захороню??

— Вчера еще утопить надо было или башку довернуть! Я не потерплю в собственном дворе…

— Тебе надо, ты и топи. Ирод, — буркнул Василич, бросив взгляд на Антона, — вон пацан, может, забрать его хочет.

Мордоворот с хрипом выпустил воздух, повернулся и только сейчас заметил Антона. Маленькие, заплывшие свиным жиром глазки, как будто снова налились кровью.

— А ну сыпь отсюда, — сквозь зубы рявкнул он, — санитар леса. К мамке беги.

— Обязательно, дяденька, — тихо произнес Антон и весь собрался, — только вот сейчас шины у твоей волжанки проколю, чтоб под колеса смотрел чаще…

— Чего?? — взревел мордоворот. — Ах ты, сопля…

Мордоворот уже занес кулак, размером с Антонову голову, но Антон был моложе и быстрее.

С силой пнув противника под коленку, Антон увернулся от угрожающей хватки. Баллончик не подвел, и струя едкого газа ударила точно в искаженную яростью свинячью физиономию.

Василич, не скрывая своего восторга, разразился таким красивым потоком нецензурной лексики, что почти заглушил вопли мордатого. Улучив момент, в сторону Антона дворник тихонько шепнул:

— Рви, Тоха…

Под непрекращающиеся проклятия, изрыгаемые рыдающим от боли мордоворотом, Антон схватил собаку и ринулся прочь из негостеприимного двора.

Глотая злые слезы, Антон тащил пса добрые два километра, до ветеринарного пункта. Собаке судя по всему было около года, уже не щенок, и, хотя через шкуру явственно проступали кости, весил пес-подросток прилично. За всю дорогу пес не издал ни звука и лишь однажды лизнул руку Антону. В клинике его встретили серьезные люди в белых халатах, и сначала достаточно жестко с ним разговаривали, как видно, подозревая, что именно Антон виноват в происшествии с собакой.