Иван Зюзюкин - Мальчик, который был птицей

• Название: Мальчик, который был птицей
• Автор: Иван Зюзюкин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Да, у Леро все было в норме. Единственное, что Кальцекса смутило как врача, - это микроскопические пузырьки неизвестного происхождения в крови новичка. Он не пожалел времени, особым пинцетом поймал один такой пузырек и, запаяв его в колбочку, отправил в межгалактический центр по разгадыванию всех неразгаданных тайн. Правда, центр находился безмерно далеко от Земли и до того был завален просьбами, поступавшими отовсюду, что получить ответ через двадцать лет считалось большой удачей. Но доктор Кальцекс был уверен, что пузырьки в крови Леро скоро сами по себе исчезнут, и послал колбочку скорее для очистки совести.

А Леро между тем продолжал знакомиться с Нескучной Обителью. Он не пошел в столовую сразу после медосмотра - решил вначале надуть выданный ему отдельный дом. Эта операция оказалась простой, как надувание воздушных шариков. Что его приятно удивило - вместо с домом внутри сразу надувалась и вся обстановка: письменный стол, настольная лампа, телерадиокомбайн, оттоманка и прочее... Но не успел он прилечь на оттоманке, мягкой, как облако, в дом постучали. К Леро пришли двое: высокий, а вернее сказать, долговязый мужчина в коротковатых ему джинсах, коричневый от загара и на вид уморительно серьезный, с ним молодая и тоже очень загорелая женщина с глазами цвета родниковой воды, одетая в белую тунику. Представляя мужчину, она сказала:

- Сансанч, руководитель школы. Ужасно любит напускать на себя строгий вид. Но, не при нем будь сказано, хуже всего ему удается именно это...

- Мария-Анна-Мирафлорес-Айгюль, - называя имена спутницы, Сансанч загибал пальцы, чтобы не сбиться со счета. - Твоя персональная наставница и, между нами говоря, самая большая язва среди самых красивых учительниц.

- Леро! - озорно показав язык Сансанчу, обратилась к новичку женщина. Мои родители были очень щедрыми людьми и надавали мне кучу роскошных имен. Но я не обижусь, если ты будешь называть одни мои инициалы...

- Получится МАМА! - засмеялся Леро.

- Обещаем сразу: мы не будем стеснять твою жизнь излишней опекой, сказал Сансанч. - И все же время от времени мы будем приставать к тебе с вопросами типа "Как ты живешь?", "Все ли тебе здесь нравится?", "Как ты чувствуешь себя?" и так далее...

- Не в наших привычках навязывать детям свою помощь, - сказала МАМА. Но если она тебе понадобится, попроси ее у нас!

- Сансанч и МАМА! - Леро обворожительно улыбнулся. - Слушая вас, я думал про себя: "Какие они добрые, заботливые люди! Но, право, им незачем беспокоиться обо мне. Ведь я гораздо взрослее, чем они думают..."

Гости сразу догадались, у кого новичок успел перенять эту забавную манеру открыто высказывать подспудные мысли. Такая восприимчивость говорила о том, что перед ними способный и к тому же искренний, неиспорченный мальчишка.

- Сансанч и МАМА! - продолжая успокаивать этих беспокойных взрослых, говорил Леро. - Клянусь, все десять лет, что я пробуду здесь, вы не услышите от меня ни одной жалобы и никто, обещаю, вам не пожалуется на меня. Не запрещайте мне спать и есть, сколько я хочу, а в остальном положитесь на самого меня...

- Что ж, по рукам, - после долгого молчания несколько растерянно проговорил Сансанч.

- Я вас чем-то обидел? - затревожился Леро.

- Нет! Просто до встречи с тобой мы полагали, что всем без исключения людям твоего возраста нужны дружеские советы и толковые подсказки старших.

- Я буду гордиться знакомством с тобой, если ты докажешь, что без нас можно обойтись, - ласково и почему-то грустно улыбнулась мальчику МАМА, и после этого гости оставили его одного.

В столовую Леро пришел точно к обеду. Непринужденно занял чье-то место с видом на море и с заразительным вдохновением начал уписывать холодные, чуть теплые и горячие блюда, чем и привлек всеобщее внимание. Особенно он приглянулся Ацтекам. (В Нескучной Обители у каждого класса было право, кроме официального названия, иметь и свое - для внутреннего, так сказать, употребления.) В классе Ацтеков было на одного мальчишку меньше, чем девчонок, и эта диспропорция не очень нравилась девчонкам. Не отрывая любопытных взглядов от Леро, они посовещались меж собой и отрядили для переговоров с ним девочку по имени Солнышко, названную так потому, что от нее со дня рождения исходило серебристо-серое, как цвет ее глаз, сияние, заметное даже днем, а ночью такое яркое, что если Ацтеки во время туристского похода располагались бивуаком в лесу, около нее можно было на сон грядущий почитать или сгонять партию в шахматы.

- Мне ведено спросить тебя, мальчик, согласен ли ты присоединиться к Ацтекам. - Обратившись к Леро, Солнышко вся зарделась и засияла розовым, как ее лицо в ту минуту, светом.

Леро был поглощен вылавливанием ягод из компота без применения ложечки. (Каждый по себе знает, как это непросто!) И он, потягивая компот, даже не поднял глаз на разговаривавшую с ним девочку.

- А с кем я буду сидеть? - поинтересовался Леро, когда настиг все время ускользавшую от него кисло-сладкую черносливину.

- Скорее всего со мной, - смущенно опустила голову Солнышко. - Я сижу за партой одна.

- Почему одна? - спросил Леро в компот.

- Видишь ли, я вся свечусь, ну, прямо точно какая-нибудь святая... а это ни одному мальчишке нашего класса не нравится.

И такая грусть прозвучала в ее голосе, что Леро наконец поднял лицо. И обомлел! Перед ним стояла девочка необыкновенной красоты. Любуясь ею, он молча улыбался. А Солнышку от его взгляда почему-то стало не по себе, хотя Леро ей тоже очень понравился. Ее маленькое, с кулачок, сердце сжалось, заболело - оно непостижимым образом учуяло в этом мальчугане причину и источник своих будущих страданий.

- Не обижайся на мою прямоту. - Отвечая ей, Леро сразу решил все поставить на свои места. - Не пошли твой класс с этим поручением тебя, я бы, наверное, отказался присоединиться к Ацтекам. Есть классы, я слышал, с названиями позавлекательнее: Кроткие Тигры. Пешеходы Морского Дна, например, и другие. Ты, сразу видно, не зазнайка, и с тобой готов я сидеть за одной партой все десять лет, а если захочешь, иногда будем нарочно оставаться на второй год, чтобы сидеть рядом подольше. - Леро посмотрел на часы и деловито добавил: - Короче, передай своим: как только я допью этот компот, попрошу еще одну порцию и выужу из нее все самое вкусное считайте меня своим верным товарищем!..

Так Леро стал Ацтеком. Правда, потом, повторяя в миниатюре историю человечества он вместе с классом превращался поочередно в Соратника Спартака, Римского Колона, Финикийского Морехода, Карбонария, Коммунара, Паромщика Вселенной и т.д. Но в отличие от истории человечества жизнь Леро складывалась на редкость безмятежно. Он безупречно (то есть не хуже и не лучше других) учился. Как и обещал Сансанчу и МАМА, не совершал никаких предосудительных поступков. Быстро рос, хорошо прибавлял в весе. К четырнадцати годам его худенькая, мосластая фигурка уплотнилась, он стал крепышом, похожим лобастой головой и мускулистой шеей на бычка абердинской породы.

Между тем из центра по разгадыванию всех неразгаданных тайн пришел ответ на запрос доктора Кальцекса. Пришел, надо сказать, тревожно быстро на седьмой год пребывания Леро в Нескучной Обители. Такая поспешность объяснялась тем, что пузырек, запаянный в колбочку, всполошил и озадачил весь центр. Сначала его приняли за молекулу неизвестного науке элемента в газообразном состоянии. Но эта гипотеза не подтвердилась. Затем одному сотруднику центра пришла в голову мысль, показавшаяся вначале чистой блажью, - проверить, кем были предки Леро. Выяснилось, что в эпоху раннего капитализма предки Леро по линии матери были рабочими угольных копей. Из-за условий труда, существовавших в те рутинные и жестокие времена, они работали в лежачем положении и постоянно изнывали от нечеловеческой усталости и тоски по небу над головой. Алчность хозяев копей загоняла их все глубже под землю. В конце концов шахты стали такими глубокими, что рабочие, не желая тратить свои скудные заработки на подъемы и спуски, стали жить прямо в штольнях. На поверхность земли они выходили лишь по большим праздникам и в случае, если умирала жена (смерть других лиц не считалась веской причиной для бесплатного подъема из шахты). Многие горняки, десятилетиями работая во тьме, слепли, но это обнаруживалось, только когда они, уволенные по старости, пытались понять, на сколько их обсчитали при окончательном расчете. Настоящими испытаниями для рабочего копей были редкие выходы из забоя. Он до того привыкал жить и трудиться лежа, что уже и представить себе не мог, что же такое вертикаль! На поверхности земли он чувствовал себя неуверенно и поскорее, тратя месячный заработок на бутылку спиртного, напивался и на полпути от шинка к дому падал, принимая привычное ему лежачее положение... Но самым тяжелым последствием изнурительного труда глубоко под землей было наполнение крови пузырьками, какие доктор Кальцекс обнаружил у Леро. Это было что-то вроде кессонной болезни, но с другими и не менее тягостными проявлениями. Под воздействием пузырьков люди испытывали непреодолимую тягу к чему-то неведомому. Страх, нерешительность и полное неверие в себя отныне определяли каждый шаг в их жизни. Они замыкались в себе, становились угрюмыми и раздражительными. И это еще не все! Болезнь передавалась по наследству потомкам, которые не то что не работали в копях - в глаза их не видели. Пузырчатая кровь могла миновать сына, дочь и, подобно блуждающему лесному ключу, выскочить в каком-нибудь далеком потомке. Случай с Леро, заключили в центре, именно такой...